— Это музыка, которую ты любишь, — кивает он.

Полу есть что сказать в обсуждении музыки, как и нам с Диланом, но мне не хватает той химии. С ним разговор похож на нечеткую фотокопию с ксерокса, которую я когда-то сделала в баре в Чикаго. Единственное, от чего я чувствую искры внутри при разговоре с Полом, так это от трепета перед тем, что мне наконец-то есть с кем поговорить о Дилане хотя бы поверхностно.

— Не слова привлекают меня в их музыке, а ноты. Я не думала об этом, но это так.

— Я такого же мнения. Несмотря на их успех в реалити-шоу — хуже ещё ничего не придумали в нашей культуре — их талант заслуживает славы. Я просто не ожидал найти их фаната здесь, — он щёлкает по краю билета, который я по-прежнему сжимаю.

Отдаю билет с чувством потери крошечной связи с Диланом. Покачав головой, прячу свои ноты в сумку. Дилан знал, что я была не просто консервативным классическим музыкантом.

— Почему? Потому что я не выгляжу соответствующе?

Его пристальный взгляд перемещается от моих практичных высоких сапог на широком каблуке и юбки до колен к жемчужно-серой блузке.

— Не хочу осуждать, но да.

— Ты тоже просто старомодный, консервативный виолончелист, так ведь? — усмехаюсь я. Если бы Пол, если бы кто-нибудь только знал, что я сделала. С незнакомцем. У всех на виду. Но это случилось единожды, и я возвращаю себя обратно к настоящему. — Музыка примиряет людей. Ты никогда не знаешь, что скрывается в душе каждого, пусть и расходится с их внешностью. У всех есть предрассудки, правильно?

— Верно подмечено.

Мне жаль, что я не поговорила с Диланом о рок-музыке, когда встретила его. Теперь, когда я прослушала некоторые песни — особенно его собственные — я вижу сложность стиля, мощь и красоту в ней. Он создал некоторые действительно удивительные композиции, потрясающие музыкально, и я хотела бы спросить, о чём он думал, когда писал их. Теперь я знаю, какие классические произведения исполнить для него, чтобы показать наше сходство.

С другой стороны, если бы я была очередной фанаткой, он, вероятно, не остался бы. Нравилось ли ему то, что я не знала о его популярности? Нравилось ли желание потерять себя и быть кем-то другим, точно так же, как попыталась сделать я? Он использовал меня так же, как и я его, пусть и в лёгкой форме? Неприятное ощущение скручивает мой желудок при мысли, что его влекло моё невежество, а не химия между нами.

Я неловко сглатываю и улыбаюсь Полу.

— Кроме того, ты не можешь отрицать изощрённость музыки «Падших ангелов» по сравнению с многими более новыми группами. Если бы большинство поклонников классической музыки дало року шанс, фанатов было бы больше, и это оправданно. Всё намного сложнее, чем им приписывают.

— Точно! Я имею в виду, музыкальные вкусы субъективные, но вот такой снобизм меня раздражает.

Я вздрагиваю от слов Пола. Несколько недель назад я была точно таким же музыкальным снобом.

— Отвергнуть их без раздумий? Дилан Сент-Джон — музыкальный гений. Можно подумать, что он пишет слова к песням, так как он солист, но он и есть источник музыки.

— Не знала этого, — как уместно, что сама музыка тянет меня к себе. Я могу даже вообразить красивые виолончельные контрапункты к его широким музыкальным линиям, особенно в ранних песнях. — Я только недавно обнаружила их, если быть честной. Признаю, ранее я была лидером среди музыкальных снобов, пока не услышала их.

Пол разводит руками.

— Чтобы преодолевать поганое отношение, лучше поздно, чем никогда. Эй, у меня есть два билета и нет пары для концерта сегодня вечером. Хочешь пойти со мной?

Меня охватывает непристойный трепет.. Конечно, хочу! Но ответственность никто не отменял. То, что я увижу Дилана, пробудит во мне желание прикоснуться к нему. А прикосновение лишь заставит захотеть большего и приведет к моим собственным страданиям.

— Мне не стоит.

— Почему нет?

Потому что я в шаге от мании. Удивительное время, которое мы с Диланом провели вместе, должно отойти на второй план. Наблюдение за ним на концерте вживую как пить дать не поможет двигаться дальше.

Но один безвредный поход на концерт не приведёт ни к чему страшному, верно?

Я кусаю губу, цепляясь за оправдание.

— Я не могу себе этого позволить.

— За мой счёт. Ну давай, у меня уже есть билет. Мой приятель дал мне два в последнюю минуту, и я не знаю больше никого, кто любит эту группу. Если ты не пойдёшь, билет просто пропадет.

Если пойду, снова увижу Дилана. По настоящему. Мои соски твердеют. Я должна увидеть его снова. О, Боже, нет, не должна. Я и так уже практически преследую его в интернете. Для меня станет лучше или хуже, если я увижу его? Впиваюсь зубами в губу.

Пол поднимает билет немного выше.

— Ты действительно сделаешь мне одолжение.

Искушение трепещет вокруг меня как тысяча бабочек.

У этого мужчины был способ заставить меня принимать вызов. Он имел право сносить мои барьеры и выдёргивать меня из зоны комфорта. На что это будет похоже: наблюдать, как он исполняет песни, которыми я пресыщена даже больше, чем поиском его личности? Что будет, когда я увижу его на сцене в свете софитов? Маленький вуаерист во мне трепещет от радости. Я могла бы пойти, понаблюдать за ним без его ведома, а затем двигаться дальше. Действительно двигаться на этот раз.

Пол смеётся.

— Кажется, ты слишком долго думаешь над этим приглашением. Ты хочешь пойти? Да или нет? — Он трясет билетом в воздухе, выписывая дугу.

Я не могу.

— Я… — выбрасываю вперед руку и выхватываю билет из его пальцев, прежде чем могу остановиться. О, да ну нахрен. Не было ни единого шанса, чтобы я не взяла его. Думать иначе было заблуждением. Это вызывает улыбку.

— Я иду.

Глава 2

Дрожь в руках настолько сильная, что я едва не попадаю щёточкой туши себе в глаз, тщетно пытаясь накраситься.

Это так нелепо. Сую щёточку обратно в тюбик и бросаю его на стойку. Вытерев пятнышко под левым глазом, брызгаю лаком на волосы, уложенные небольшими завитками, на создание которых ушёл целый час. Не знаю, откуда такое волнение. Не думаю, что мне удастся поговорить с Диланом. Это же всего лишь концерт. Я собираюсь просто посмотреть на него, насладиться видом моего нового любимого певца и уехать домой.

А затем разрядить вибратор.

Я направляюсь наверх, лаская изящный изгиб тёмных деревянных перил по пути в спальню. Моё новое место жительства — старый дом, в котором всё отремонтировали и оснастили современными деталями: гранитными столешницами, тропическим душем, деревянными полами и бытовой техникой из нержавеющей стали, но, так или иначе, он маленький и намного удобнее, чем моя квартира в Чикаго. У меня никогда не было дома раньше, но я наполнила его своими вещами, и чувство, что я тону в одиноком космосе, исчезло. Я так часто представляла Дилана, который исследует, небрежно касается моих вещей и прислоняется к дверным косякам, что это уже смешно.

Даже если объект моего желания не увидит меня, я одеваюсь в самый провокационный наряд. Тёмные узкие джинсы из эластичной ткани, настолько облегающей, что кажется, будто они нарисованы на мне. Я критично осматриваю себя: чёрный топ в виде корсета, отделанный чёрными атласными лентами. Это немного откровенней, чем я привыкла. Алекс бы ликовала, если бы увидела меня прямо сейчас. Эта одежда разительно отличается от той, в которой я была в баре, где увидела Дилана впервые. Знаю, что выгляжу хорошо, но чувствую себя голой.

Я сажусь на край кровати и пялюсь в телефон. Долго размышляю о том, чтобы позвонить Алекс и спросить её совета, но я ничего не рассказала ей о своём романе, и часть меня хочет оставить его моей тайной ещё хоть немного.

Это — просто концерт.

Это не то, чем ты хочешь, чтобы он был.

Дилан никогда не будет рассматривать нечто большее.