Парня передёрнуло нервным ознобом, внезапно прошившим всё его тело: – «Ещё бы чуть-чуть и хана моей правой руке, как точно подметил десантник». – подумал Глеб с неожиданным трепетом.

Тихо радуясь неимоверной удаче, он немного посидел, отдыхая, и опять встрепенулся: – Как же мы будем теперь выбираться отсюда? – заволновался солдат: – Похоже, что нас здесь завалило вглухую. Даже стрельбы я почему-то не слышу. Или бой наверху уже кончился?

– Какое там. – отмахнулся десантник: – Теперь это затянется на не меньше, чем на пару часов. Вот, как только стемнеет, тогда боевики успокоятся и скрытно покинут позиции. А до тех пор, сиди и молись, чтобы тебя не подстрелили случайно.

– А ты откуда знаешь об этом?

– Повторяются «чехи». Тридцатого марта девяносто шестого года именно в этом ущелье, они так же устроили большую засаду. Открыли ураганный огонь с двух сторон и практически полностью уничтожили большую колонну десантников, двигавшуюся к селу Ведено.

Хорошо, что сейчас на высотке, справа от этой дороги, сидят наши ВВешники. Если бы там, как в прошлый раз находились чеченцы, мы бы с тобой уже не болтали.

Сосед ненадолго замолк. О чём-то подумал и тихо добавил: – Хотя, кто его знает? Тогда бой тоже длился почти восемь часов. Пока не примчались сюда «крокодилы» и не разогнали налётчиков с воздуха. Вопрос только в том, почему они так долго сюда добирались? Как будто летели из-под самой Москвы.

– Так, как же мы будем выбираться отсюда? – продолжал беспокоиться Глеб: –Судя по тому, что к нам не пробивается ни одного лучика света, выход завалило достаточно крепко.

К тому же, вряд ли кто-нибудь кроме «чехов» заметил, как мы с тобой провалились под землю. Да и те, наверное, думают, что нас убило последней гранатой. Значит, нас очень нескоро станут искать.

В темноте ярко вспыхнул луч мощного электрофонарика. Только он почему-то оказался не белого и не жёлтого, а мёртвенно-голубого оттенка.

Словно почувствовав удивление Глеба, десантник лениво сказал: – Не обращай внимания на такой неестественный колер. Как нам сказал командир, это последняя научная фишка. Мол, наши яйцеголовые умники разработали новый светодиод. Издалека этот свет почти не заметен.

Сосед упруго поднялся на ноги и приказал, словно бывалый сержант из «учебки»: – Вставай! Пошли выход искать, пока батарейки не сели.

Первым делом, друзья по несчастью осмотрели вход, ведущий в пещеру. К сожалению сильно расстроенных воинов, он оказался заперт вглухую. Его запечатало тем валуном, за которым Глеб и десантник собирались укрыться.

Судя по объёму увесистой глыбы, тянула она не меньше, чем несколько тонн. Плюс ко всему, она сидела на месте на удивление плотно. Вроде пробки из камня, отлично притёртой к узкому горлу бутылки. О том, что бы сдвинуть её двум обычным бойцам, не стоило даже и думать. Для этого был нужен тяжёлый бульдозер, а может быть, два или три.

– Тут не обойтись без тротила. – задумчиво пробормотал высокий десантник. Что-то прикинул и подытожил своё заключение: – К сожалению, при взрыве в закрытом пространстве, возникнет такое большое давление, что и от нас ничего не останется. – он развернулся и пошёл вглубь пещеры. Вдруг там найдётся ещё один выход?

В отблеске света от фонаря парень посмотрел на напарника и убедился, что перед ним старослужащий воздушный десантник. Об этом говорил треугольник тельняшки, выглядывающий из-под расстёгнутого воротника обычного армейского «ватника».

Ещё имелась почти оторванная от рукава, ярко-голубая нашивка. На ней был изображён парашют и два небольших самолёта, летящие вверх и разные стороны. По контуру шла короткая надпись: – Воздушно-десантные войска. – чуть ниже виднелось слово – Россия.

Не желая оставаться один в темноте, солдат-первогодок последовал за старшим товарищем. Догнал его и поспешно представился: – Я Глеб, а тебя, мне как называть? А то как-то неудобно, без имени друг с другом общаться.

– Александр я, из Самары. А тебя молодого откуда призвали?

– Из города под названьем Трёхреченск, – сказал мотострелок. За последние пять месяцев службы он слишком часто отвечал на данный вопрос и знал, что за этим последует. Поэтому, уже вошедшим в обыкновение тоном, он привычно продолжил: – Он находится на севере нашей страны. Вогульский край, что расположен в Сибири.

– Никогда о таком не слыхал, – как и все другие знакомые начал было напарник. Неожиданно он прервал свою речь, и невольно понизив уверенный раскатистый голос, почти прошептал: – Чуешь? Сквознячок слабый тянет откуда-то?

Прислушавшись к своим ощущениям, Глеб вынужден был, с сожаленьем признать, что ничего не почувствовал. Но спорить с соседом по камере, парень почему-то не стал. Он сразу решил отдать роль начальника с виду очень боевому напарнику.

Судя по ухваткам десантника, тот уже «дед» и довольно бывалый мужчина. Пусть себе покомандует, пока они не покинут пещеру. Ну, а там, наверху, они разбегутся в разные стороны, каждый в свой батальон.

Александр, как Глеб стал про себя называть «старика», устремился вперёд и мотострелку ничего не осталось, как рвануться за ним. Не сидеть же одному в темноте и ждать неизвестно чего?

С каждым их шагом, свод пещеры резко снижался и очень скоро солдат, вслед за своим провожатым, встал на колени. Ещё через несколько метров пришлось лечь на живот, а дальше пробираться уже по-пластунски. Ну, а потом, как говорят в среде спелеологов, пошёл «шкуродёр» самого противного свойства.

Если бы не двигавшийся перед ним человек, Глеб давно уже сдался и перестал ползти в темноте неизвестно куда. Он бы остановился и попытался, медленно пятясь, вернуться назад. На его придирчивый взгляд, чем лезть в самую сердцевину горы, лучше было пробиваться наружу там, откуда пришли. Вдруг, у них, что-то получиться

Однако, напарник продолжал упрямо стремиться неизвестно куда. Причём, он умудрялся, словно длинный червяк ввинчиваться в, казалось бы, совершенно непролазные щели.

Боец продирался вслед за высоким крепким десантником и с удивлением думал: – «Александр немного крупнее меня. Как же ему удаётся пролезть в тех теснинах, где даже я едва продираюсь? Прямо «гуттаперчевый мальчик» какой-то. Он, что кости в суставах умеет смещать, или делать что-то ещё нечто подобное? Настоящий ниндзя, не меньше».

Глеб полз в полной тьме, подобно слепому червю, оказавшемуся под большим валуном. Сколько времени это всё продолжалось, парень не знал. Он снова вошёл в некое подобие транса, как когда-то в тайге, после встречи с таинственной На’гой. Только теперь он двигался, лёжа ничком. Механически переставлял руки и ноги, словно неодушевлённый андроид.

Даже слабые отблески отражённых лучей почти не достигали его тревожно распахнутых глаз. Они не проникали к нему сквозь те узкие щели, что оставались между телом десантника и низкими гранитными сводами. Так что, фонаря он не видел и пробирался вперёд лишь на слух и на ощупь.

Спустя какое-то время, парень уже и не воспринимал электрический свет, как нечто необходимое в жизни, а временами он ему даже мешал. Сильно бил по зрачкам, раскрытым на всю ширину.

Таким образом, он и тянулся лишь за тихим шуршаньем одежды и редкими экспрессивными возгласами, долетавшими до него, откуда-то спереди. Они доносились, словно сквозь тугую подушку, набитую ватой.

Изредка попадались небольшие карманы в гранитной скале, а то и целые гроты, в которых десантник устраивал кратковременный отдых. Тогда Глеб замирал, в той точке, где на тот миг оказался и старался лечь, как можно удобнее. Расслаблялся, как только мог и пытался дать отдохнуть мышцам тела, ноющим от долгой, очень непривычной работы.

Обычно такой перекур кончался также внезапно, как начинался. Вдруг Александр говорил: – Хвати лежать! Двигаем дальше!

Какое-то время они шли в полный рост, или немного пригнувшись. Потом, вставали на четвереньки и снова с огромным трудом, ввинчивались в очередную расщелину. Как десантник выбирал направление в этих тёмных проходах, постоянно виляющих в разные стороны, Глеб старался не думать.