– Ещё больше повезло, что при всех этих обследованиях не обнаружили, что ты мутант.
– Ну, вообще потом врачи стали проявлять ко мне слишком уж много интереса, маму это встревожило. Очень кстати нам понадобилось переехать в Клирфилд, к бабушке… Бабушка тоже была замечательная, жаль, что я её знала так недолго. Она всю жизнь проработала преподавателем в колледже и увлекалась этнографией, собрала уникальную коллекцию книг, я не вылезала из её личной библиотеки. Несправедливо, что у таких людей случается рак…
– Рак - это вообще очень несправедливо, - вздохнула Санни, - у кого угодно.
– Ну, долгое время в моей жизни всё было совершенно чудесно, а потом вот, началась чёрная полоса. Я многого не понимала… У бабушки ведь была ещё одна дочь, тётя Лора. И они с дядей жили там же, в Клирфилде. А ухаживать за бабушкой приехала мама, тётя только пару раз навестила… Пару раз за почти год.
– Увы, бывает так, - Магда придирчиво пересматривала переводные татуировки, на предмет, которой украсить своё предплечье, - у нас в общем и целом довольно дружная семья, но есть такие её члены, с которыми мы не виделись много лет и надеемся не видеться и дальше…
Тамара взвесила на ладони массивный голубой кристалл с миниатюрной крышечкой.
– А потом маму сбила машина. Какой-то пьяный, удиравший от полиции… Она пролежала в коме два дня и умерла. Последнее, что я от неё слышала, было «Не садись за математику, пока я не вернусь, сделаем вместе». Я понимала, что много вещей не возьмёшь, и не нужно, но вот, взяла две бесполезные в дороге вещи - эту матрёшку и флакончик маминых духов. Когда становится совсем одиноко и тоскливо, я немного пшикаю ими на подушку, или на руки, это не даст ощущения, что мама снова рядом, но это напоминает о лучших минутах с нею. Так мало осталось… Не знаю, что буду делать, когда кончатся.
– Думаю, мы найдём новый флакончик, - Керк погладил маленькую матрёшку по голове, - удивительно… Кому-то с приёмной матерью повезло больше, чем многим - с родной.
– Ну, это нормально, - пожала плечами Санни, - когда детей усыновляют - это всё же более серьёзный, обдуманный шаг, чем рождение родных, что иногда чистая физиология… Хотя про своих так не могу сказать. Я была любимым и желанным ребёнком. Мама показывала мне дневник своей беременности, это даже, на мой взгляд, перебор… Надеюсь, теперь они с отчимом заведут общего сына. Они ведь на самом деле оба хотят. Но отчим странный человек, всё время переживал, по силам ли им будет поднять двоих детей…
– Я тоже желанная, - Мина в очередной раз стёрла ватным диском нарисованное на веках и плюнула на попытки овладеть недоступным ей искусством, - ну, понятно - после Бадди… И они даже очень рады, что я не мальчик, что не приходится вспоминать, сравнивать… То есть, всё равно сравнивают, конечно, но это уже не так.
– Ой, ну к чёрту, о родне говорить, - усмехнулся Керк, - кто как, а я классическое дитя залёта, например. И на что спорим, узнай они - папаша стал бы утверждать, что я не от него. Благо, я на него мало похож, в основном на материну родню.
– У моих бы не прошло, - Мина сосредоточенно, напряжённо вела контурным карандашом по губе, - я похожа на бабушку по отцу. Такой же нос, и овал лица… овальный, в самом деле…
– Ты чего там делаешь? - вскинулась Магда, - ты зачем этот карандаш взяла? У тебя губы и так узкие, ты их сейчас в ниточку заузишь. Бери вон тот, и веди по краю контура губ, вот тут, рядом. Далеко не бери, это смотрится тупо…
– Не учи рыбу танцевать, - Мина смочила лосьоном очередной ватный диск.
Керк вложил собранную матрёшку в ладони Тамары.
– Очень классная штука. Наверное, это очень успокаивает, собирать и разбирать её.
– Пожалуй, да… Мама говорила, что матрёшка - это очень символично. Это образ того, что в каждом из нас содержатся наши потомки - дети, внуки, правнуки… И что мы сами такие матрёшки, мы иногда не знаем, что обнаружим в себе завтра, какие качества и таланты…
– Да, замечательный символ. А ты можешь что-нибудь сказать на русском?
– Я была маленьким ребёнком, к тому же очень больным. Так что мало что запомнила. Но потом немного учила по книжкам… - Тамара облизнула губы и старательно выговорила: - «Ты очень хороший и добрый парень».
– Ух ты! Ничего не понял, но звучит круто!
Три домика имели общий двор, перегороженный комплексом турников и какой-то хозпостройкой, сейчас закрытой на огромный увесистый замок. Насколько понял Керк, там хранились лыжи и сноуборды, в летний период, естественно, никому не требующиеся. За деревьями, между которых вилась широкая тропинка, виднелась следующая группа домиков, а чуть дальше - корпус. Там, в корпусе, располагалась и столовая, но, конечно, у всех туристов была какая-нибудь еда с собой.
– Хей! Ты же Дуглас, да?
Керк обернулся.
Этот долговязый парень из соседнего домика, их там большая группа, кажется, студенты. Третий домик занимают пожилая супружеская пара с сыном.
– Да…
– А я Марк, будем знакомы. А то три дня уже соседствуем, и до сих пор не общались. Вы идёте, кстати?
– Куда?
– Ну так пробное восхождение же. Пока невысоко и недалеко, для проверки сил. Кто осилит, через два дня полноценный подъём с переходом через ущелье. Старики сразу, понятно, отказались, сын тоже с ними решил остаться. А мы пойдём. То есть, из девчонок кое-кто ноет, что устанут и вообще им здесь хорошо, но думаю, всё равно пойдут. Что тут делать, вся база практически уходит…
– Круто. Ну, я спрошу остальных, но думаю, мы в деле. Правда, у нас снаряжения-то никакого нет…
– Да мы тоже ехали просто по лесу пошляться и горы издали пофотать. У кого есть снаряга, те на базах не торчат, а сами ходят… А вы… это… друг другу кто? Просто друзья или…
– Ну, Ирма, - это был псевдоним Санни, - моя девушка.
– Это которая в очках, да?
– Ага. А Кэтти - младшая сестра. Это которая самая мелкая, с длинными волосами.
Марк расхохотался, обнажив редкие белые зубы.
– Повезло, нечего сказать, предки мелкую навялили… Ей сколько, 13?
– Ага, недавно исполнилось. В честь дня рождения, собственно, и поездку разрешили. Да не, я не против, она не докучает. Девчонки с ней тоже нормально… Ну, Кора - это которая тоже темноволосая - девушка Джея…
– Я так и подумал, когда увидел, как они за ручку гуляют. А у этой высокой рыжей кто-то есть, скажи по дружбе?
– У Шейлы? Ну, мы с ней сильно не откровенничали, как понимаешь, это у девчонок надо спрашивать.
– Интересно, реально ли к ней подкатить… У таких девчонок как правило кто-то есть. Попытка не пытка, конечно, но обламываться тоже не хочется…
Керк усмехнулся в сторону. Магда потому и предложила, чтоб «незанятой» считалась она, что к ней подкатить желающих, конечно, будет много, а вот решившихся - куда меньше, ну а если кто и решится - она отшить сумеет. Удивительно легко становится врать… Ну, благо, и легенду они хорошо продумали.
– О, вон Джилл с Бэкки идут. Давай, познакомлю? Да давай, Вилма, поди, не заревнует.
– Ирма, - поправил Керк, - да не заревнует, конечно, мы три года вместе…
Ну да, можно, в самом деле, даже как будто подружиться с милыми ребятами из соседнего домика, которые как будто такие же, как ты. Это всё ещё так же легко, как было всего две недели назад. Но всегда нужно… как это сказала Магда? - спать с одним приоткрытым глазом? Не забывать о том, что это «такие же» только внешнее, и может развеяться в любой момент, как какая-нибудь милая иллюзия Куго…
– Да ешьте, ешьте, - рассмеялась Бэкки, - их ещё три коробки. Мать надавала их столько, словно мы сюда на три года едем. В меня лично уже не лезет, в Джилл тоже, только Блисс пока держится.
– М-м, - Магда отправила в рот сразу две печенюшки, - вкуснотища! Это твоя мама печёт?
– Да где ей! Это пекарня у нас прямо возле дома. И мама основной скупщик.
– Видимо, боялась, что тут вообще кормить не будут, - усмехнулась блондинка Блисс, та самая, что «пока держалась», - ну, всё-таки здесь как-то очень уж дёшево. Не пойму, кстати, почему, сервис, конечно, не пять звёзд, но всё вполне прилично.
