В какой-то мере очнулся он уже в Екатеринбурге, когда услышал разговор сестёр - здесь услышать что-то было куда легче, ввиду более тесного проживания, и узнал о том, что у Машеньки чувства к некому Павлу, да и у него к ней, и всё серьёзно, и «попробуй только сказать маменьке».
- Почему? Разве это что-нибудь постыдное, чтоб об этом нельзя было говорить?
Бывало ведь и прежде, что сёстры увлекались кем-то, но кажется, из этого не делалось большой тайны, хотя и не обсуждалось широко. И Машенька, вроде бы, крепко любила одного офицера, который бывал даже у них на обедах, но Алексей с ним, конечно, хорошо знаком не был…
- Есть вещи, о которых говорить надобно поменьше. Не постыдное, а серьёзное и секретное!
Смутно он, конечно, и сам это понимал, хотя и объяснить этого не смог бы…
- Потому что он даже не офицер?
- И даже не офицер, и вовсе не из благородных, и вообще он красный! А о красных маменька, думаю, сам знаешь, что думает!
- Но ведь он не таков, как она думает об остальных? Не говоришь же ты, что любишь подлеца и негодяя? Так не хорошо ли было бы, чтобы маменька узнала, что не все они одинаковы?
- Не так всё, Алексей, во взрослом мире просто! Маменька - человек со своими убеждениями, а их, когда человек немалую жизнь прожил, менять не так-то легко. Я б и сама рада была её переубедить, только дело это нелёгкое. А кроме того, ведь и ихние о нас мнения тоже соответственного. Так что нам приходится очень осторожными быть, чтобы друг другу не навредить. Молчи, в общем.
Где-то сейчас милая Маша - может быть, вместе со своим Павлом, а может, разнесла их судьба, как разнесла прежде с тем офицером…
У Леви и Миреле, в какой-то мере, всё проще, никто б не запретил им быть вместе, им нет надобности скрывать свои чувства, ничто их совместному счастью не преграда… Кроме их болезни, их общей жестокой судьбы. Аполлон Аристархович сразу сказал им, что запретить им связать навсегда свои жизни не может и не считает вправе, но видит своим долгом предупредить, что брак этот ждёт мало хорошего, потому что вероятности рождения у них здоровых детей нет, кажется, никакой.
- Я изучил все родословия, какие смог найти. Леви, если женится на полностью здоровой женщине, может иметь здоровых сыновей и даже внешне здоровых дочерей, ты, если выйдешь замуж за здорового мужчину, можешь иметь дочь, которая так же будет иметь болезнь лишь в спящей форме, но вы сможете надеяться хотя бы, что это не перейдёт к вашим внукам. Но вместе вам не родить здорового ребёнка, это практически исключено.
- Такие случаи были? - спросил Алексей тихо, - но хотя бы малая надежда есть?
- Нет, примеров такого союза я не встречал, по крайней мере, явственно доказанного примера, не из слухов и домыслов. Девочки с этой болезнью рождаются крайне редко, только когда больному мужчине везёт жениться на женщине, в роду которой эта болезнь встречалась тоже, и крайне редко они доживают до совершенных лет и производят потомство. Нет, хоть надеяться на милость Божью никогда не возбранно, но Господь и чудеса творит всё же как правило из подходящего материала. Хотя и в силах Господа, думаю, было б сделать, чтоб овцы рождали телят или у чёрных родителей могли родиться белые дети, или чтоб на яблоневом дереве рос виноград, однако этого не происходит, ибо Господь творит мир с помощью установленных им непреложных природных законов.
- Но ведь… - робко продолжил Алексей, - вы ведь сами говорили, что не всегда дети являются не то что копиями родителей, а даже достаточно с ними схожими, и ведь в прошлый раз вы показывали фотографию, где у чёрных родителей как раз белый ребёнок…
- Да, разумеется, наследование - вещь сложная, как само человеческое устройство - сложно и не познано нами покуда и на малую часть. Ребёнок может быть схож не с родителями, а с бабушками, дедушками или более дальними родственниками, но всё же он получается из того материала, что несут в себе родители, обладая признаками явно присутствующими в них или спящими в их крови до поры. Нам может казаться, что человек не похож ни на кого из родственников, но это лишь от того, что мы не знаем их всех. Либо от того, что не знаем, была ли его мать верна его отцу, увы, и это простое объяснение справедливо чаще, чем хотелось бы. Что же до белого ребёнка у чёрных родителей, так я объяснял вам, что это другое. Альбиносы рождаются в разных народах, но всегда, однако же, несут те же черты, что присущи этому народу, так и кудрявые волосы и широкие губы в этом малыше ясно указывают, что он рождён в африканском племени, просто вследствие некого странного каприза природы оказался лишён обычной для них окраски кожи и волос.
- Но коли так, разве не может такая случайность и благой быть, и отнять у ребёнка нечто ему вовсе не нужное, то есть, болезнь?
- Не стоит, Антон, не нужно. Зачем об этом с Аполлоном Аристарховичем спорить, будто это зависит от его решения? Да и с Богом спорить, впрочем, тоже не нужно. Я думаю, ведь не обязательно вовсе иметь детей, а можно просто быть вместе. Бездетное супружество напрасно, как мне кажется, встречает либо жалость, либо осуждение. Да, хотя я люблю детей, как мне кажется, очень люблю, я всё же переживу, если у меня их не будет, ведь главное - что у меня будет Леви, которого я уже знаю и уже несомненно люблю, а детей, которых у меня ещё нет и я могу только представлять, каковы бы они были, я не могу ещё любить по-настоящему.
- Да, верно, но дети ведь могут появиться и не спросясь тебя, Миреле. Хотя у женщин всегда были средства, чтоб пытаться предотвратить нежеланное рождение или даже нежеланное зачатие, но никогда эти средства не были безупречны и надёжны, и к тому же, многие из них смертельно опасны для тебя, как, впрочем, и само рождение ребёнка - редким везеньем было бы родить хотя бы одного, чтоб выжили и ты, и ребёнок.
Алексей не знал, от чего был в большем ужасе - от того ли, что Аполлон Аристархович вот так пугает Миреле или от того, что обсуждаются подобные темы. Ведь греховно должно быть даже думать о том, чтоб убить в утробе нерождённого младенца… С другой стороны, мелькнуло в голове крамольное, не лучше ль умереть ребёночку, не успев родиться, чем ещё одному невинному существу мучиться, как мучаются они?
Но Миреле, кажется, и не боялась, и не стеснялась.
- Это я понимаю очень хорошо. Но всё же если не быть с тем, кого я люблю, то зачем быть вовсе, быть одной - для самой себя жить, а в этом не очень большая радость, а быть с кем-то другим - даже если случится так, чтоб я полюбила кого-то другого, не Леви, то лучше б этого не надо, мы хотя бы оба одинаковые и одному не хуже, чем другому, а для здорового это слишком большое испытание… Я всё же надеяться буду, что детей у меня не случится, я б это пережила, я об этом всегда думаю, когда обыкновенное женское, показывающее у женщины готовность к материнству, отнимает у меня столько сил - не надо бы мне этого лучше. В самом деле, мы могли бы лучше взять себе сироту, хоть мы оба и нездоровы, и ребёнку было б не слишком хорошо с нами поэтому, но получше, чем вовсе без родителей. Я думаю, это было б очень хорошо и правильно. Я понимаю, что от опасности, которая существует для меня, Леви может сильно страдать, боясь меня касаться и в то же время желая этого, а этого я никак не могу допустить. Потому что он мужчина, а я женщина, и хоть мы увечные, нам требуется то же, что и здоровым, и мы имеем на это право. Буду употреблять те средства, которыми пользуются блудницы, чтобы не забеременеть - ведь если б у них не было действенных средств, кроме посещения врача, то это всё равно было б для них накладно. Всё одно, я думаю, у нас другого пути нет, потому что любовь наша друг к другу уже случилась, и всякий другой путь был бы нечестным.
Алексей тихо выбрался из комнаты с красными щеками и ушёл в свою комнату, потрясённый и обуреваемый множеством мыслей. Столько стыдного и страшного разом давно он не слышал. В то же время, что ж тут можно поделать, как избегнуть? Что вот мог бы ей посоветовать, девушке, которая хочет любить и быть счастливой, несмотря на свой недуг, но не хочет делать несчастным кого-либо ещё? Что он мог бы ей посоветовать? И как не говорить ей об этом с ними, ведь они, получается, её семья, другой семьи у неё нет… Да, пожалуй, теперь он и ощутил яснее ясного, что они - семья, и все беды и проблемы у них общие, и это нормально, этого жизнь требует…
