Итак, если Сисси так привязана к Амелии, а подлость Джоселин могла отправить её, как минимум, обратно в сумасшедший дом… Могла девочка бросить женщину на растерзание убийце? Который как раз так удачно зашёл на огонёк? Керк понял, что ему нужно, просто необходимо сделать. Допрашивал Ванду и Сисси он в больнице. Там должны быть записи камер. Ему необходимо последить за выражением лица Сисси – если где-то она врёт, значит, его подозрения могут быть правдивы… Правда, света на личность убийцы это пока не проливает… Но Сисси, как минимум, может знать, за что он хотел убить Джоселин Коубел. И сказать, откуда знала, что он придёт именно в этот вечер в этот дом.
С записями пришлось, увы, повозиться – ракурс большинства камер, что поделаешь, неудачен. Отследить взгляд Сисси никак не получалось. Но держалась уверенно и спокойно… Может быть, слишком спокойно для человека, которого только что чуть не убили, но шок сказывается порой и так…
Длительность времени без сна и количество выпитого кофе какие-то чудеса творит с сознанием, это теперь Керк мог сказать совершенно точно. Потому что восприятие его одновременно сузилось и обострилось до предела. И то, что оно сгенерировало – выспавшемуся Керку показалось бы бредом.
Что вообще мы знаем доподлинно? Что в дом вошли три женщины и девочка, потом две женщины вышли через окно, а девочка и женщина остались в доме. Итог – женщина мертва. Все объяснения, все детали выстраиваются главным и преимущественным образом из слов Сисси Мартин. Если хоть ненадолго подвергнуть их сомнению?
В самом деле, почему мы никогда не подозреваем детей? Будто не подносила нам ни разу жизнь уроков на тему, на что способны дети? Это она первой сказала про шаги на лестнице. Керк уже слышал про такой эффект – когда кто-то говорит с глубокой убеждённостью, что видел или слышал то-то – другие начинают «вспоминать», что тоже видели это или слышали. Амелия, как психически нездоровая, оказалась внушаема. Джоселин, пусть в меньшей степени, тоже. А дальше прислушаться и разобраться Сисси им просто не дала. Устранила с места действия лишних свидетелей и…
Не было никакого убийцы. Не было и не могло быть. В доме было только двое – девочка и женщина. Чёрная фигура в окне, которую видели Амелия и Ванда снизу – была сама Сисси, одета она была как раз в тёмное, волосы заколоты, разглядеть детали сквозь темноту и колышущиеся шторы сложно. Ведь видели они этот силуэт до того, как Сисси прыгнула из окна? Взгляд почему-то остановился на рюкзачке Сисси. Она, конечно, никогда не расстаётся с ним, но не потерять его в драке… Теперь он понял, за что зацепился взглядом. За… форму рюкзака… Точнее, за то, что явственно выпирало сквозь стенку рюкзачка. Можно поклясться – что-то острое…
В дверь позвонили.
– О! вот и Ной вернулся, должно быть…
Слава богу… Но это был не Ной.
– Вы миссис Палмер? Тогда это вам…
Картонных коробок в форме сердца Сара инстинктивно боялась уже много лет, на работе страх этот, понятное дело, несколько притупился, а сейчас вот вспыхнул с новой силой. Почему-то ей совершенно не хотелось эту коробку брать. Даже видеть её. Но посыльный же не виноват, никак не заслужил, чтобы его с этой коробкой вытолкали за дверь…
– От кого?
– Не знаю, там не написано? Передал высокий молодой человек, расплатился сразу наличными…
Лейла завизжала и хлопнулась в обморок – в коробке было человеческое сердце…
Всхлипы в трубке – боже, чем ещё порадует эта ужасная ночь? То есть, уже утро…
– Керк? Керк, это ты? Аксель там рядом с тобой?
– Аксель? Он же к тебе поехал, Сара, ещё вечером!
– Он… он не приезжал ко мне. Он сказал, что поехал куда-то… проверять какую-то гипотезу… Передал через Ноя… Боже, прошла вся ночь, он что, так и не вернулся? Его телефон не отвечает…
– Я тоже набирал его, но был уверен, что он с тобой, и потому не берёт телефон. Я сам пять минут как в участок вернулся. Ты думаешь…
Дальше Керк слушал, медленно и страшно меняясь в лице. Валентинка с настоящим сердцем… Дело приняло совсем крутой оборот…
– Сара. Ты вообще где? А кто знал о том, что ты там, а не дома? И… и куда, он сказал, он поехал? А она где?
Есть слишком большая вероятность, что уже поздно. Поздно для Ноя… и кто знает, для кого ещё. Но чёрт возьми, теперь он узнает точно… Мотив? По ходу вальса узнаем, какой там мотив. Не первая ночь без сна сделала Керка очень быстрым и решительным. И да, Керк был осмотрительнее Акселя, он к дому Мартинов подъезжал не один.
Так и есть. Во дворе стоит белое страшилище, на котором ездит Ной. Возможно, уже – ездил… Нет, ни к чему думать о плохом. Хватит с Сары смерти дочери, хватит того, что Аксель, возможно… Как хорошо, что Мартин не знает – уехал на другой вызов, нашли ещё один вспоротый труп… Что с ним будет, когда узнает… если это и правда она?
Но убить Люси Уиллер она никак не могла, она в это время ещё была в больнице, она в это самое время беседовала с ним…
На волне здоровой, а может, уже и не очень здоровой полицейской злости Керк первым влетел в дом. И на миг остолбенел, увидев всю троицу мирно беседующей за кофейным столиком – Амелию с Сисси, выглядящих в тесных объятьях почти единой композицией, совершенно живого, здорового Ноя… Просто семейная идиллия какая-то. От которой почему-то мороз по коже. В этот момент картина сложилась. Без особого обдумывания сложилась. Она не могла действовать без сообщника. У неё было там, в доме убитой, время позвонить ему и указать на Люси Уиллер. Он – точно знал, где сейчас его мать. Он знал, куда, вместо больницы, поехал его отец. И в больницу к матери он приехал существенно позже, чем отбыл в этом же направлении Аксель. И да, его никто не проверял в связи со всеми этими убийствами… Почему мы никогда не подозреваем детей? У него был самый прямой мотив убить Троя и Олсона. Ну, никак не меньший, чем у Сисси – убить Джоселин Коубел.
– Ни с места, Ной! Кажется, сейчас при тебе оружия нет? Где оно? В машине осталось, да?
Наверное, сейчас Лейла и Сара поняли бы, что имела в виду Алиса под «пугающим взглядом» - хотя вряд ли видела сама именно что-то подобное.
– Ни с места, я сказал! Лучше подчиняйся, уж поверь… Что же такое случилось с твоими мозгами, парень?
Бросок… Выстрел… Амелия, заслонившая собой Ноя, падает, по белому жакету расплывается алое…
– Мама!
Картинка в голове складывается быстрее, чем даже бы хотелось. Потому что где-то он уже видел эти бешеные зелёные глаза…
– Мама, нет! Мама, не смей!
– Сисси, бежим! Она мертва, Сисси…
Она всё пытается привести в чувства мёртвую женщину, он тем временем бросается на приблизившегося Холли, выбивает у него из рук пистолет, кувырком за диваном, стреляет… тянет за руку Сисси, всё не желающую отпускать труп… У чёрного хода Роджер… Ной уложил его практически в упор…
– За ними! Далеко пешком не убегут…
Пешком – да. Мало, чёрт возьми, было народу с собой, чтоб не дать им запрыгнуть в свою колымагу…
– Стреляйте по колёсам! А если что, то и на поражение.
– Керк, там ребёнок! Какое на поражение?
– Там дьяволёнок, уж ты мне поверь…
И погоня по просыпающимся улицам – всё с той же одной мыслью, как хорошо, что Мартина нет здесь. Что он там, над очередным трупом, всё ещё думает, кто же этот проклятый убийца, и ведать не ведает, что убийцу уже нашли…
Выехали за город… вот виднеются на горизонте отвалы, уже поросшие редкими тонкими ёлочками.
– Остановились… Сдаётся мне, бензин кончился… До леса добежать не успеют, да и смысл туда бежать?
Первые выстрелы разорвали утреннюю тишину – Ной отстреливался на бегу. Пошатнулся Холли – попало в ключицу…
– Надеются спрятаться в шахтах? Умно… где там прятаться, там же замуровано всё… Ной, стой! Всё кончено, лучше сдавайся! Тебе всё равно не уйти!
Выстрел, второй – оба в цель, споткнулся, но продолжает бежать. Почти повисает на нём девчонка – третий выстрел достался ей… Сколько сил у чемпиона школы по бегу? У психов вообще, говорят, сколько угодно сил, сколько нужно. Неиллюзорное ограждение вокруг заброшенной штольни – им не преграда.
