Два дня, отведённых на отдых, пролетели, как одна минута. Гумалан помогал Старейшине Гумбеону ухаживать за воинами, чьи души не смогли вернуться в свои тела. К сожалению, в некоторых случаях - а таких оказалось более дюжины - единственным выходом оказалось священное жертвоприношение. Гумалан, привыкший к виду крови с раннего детства, не испытывал страха или отвращения - ведь, в конце концов, он убивал не людей, а демонов, овладевших их плотью.

   Наконец, на седьмой день Турнира настал черёд единоборства. Четыре победителя, каждый из которых, согласно результатам испытания, должен был получить соответствующий титул, собрались на Священном холме. Жребий, брошенный Гумбеоном, определил пары соперников. Произнеся ритуальные фразы приветствия, бойцы разошлись, чтобы подготовиться к бою. Наконец, приветствуемые всеми собравшимися мужчинами, которые выбыли на предыдущих этапах, они собрались вновь, готовые сражаться.

   Первым выпал черёд Дерана, которому противостоял дюжий горец по имени Мельмир. Почти сразу же, едва начался бой, стало заметно, что горец действует скованно и нерешительно, словно он избегает противника. В рядах собравшихся послышался свист - договорной характер поединка был слишком заметен. Наконец, словно реагируя на оскорбительные крики, доносившиеся из толпы, бойцы сошлись, обменялись несколькими ударами - и вот уже Мельмир лежит, поверженный, у ног Дерана, которому победа досталась неожиданно легко. Одобрительный гул и поздравления, адресованные победителю, как заметил Гумалан, были громче всего среди тех, кто приехал на Турнир вместе с сыном Лорда Дерима. Они представляли собой могущественную и хорошо организованную клику, однако - и это радовало многих - ещё не всесильную.

   Когда Траниск, кумир местной публики, вышел в круг, его приветствовало большинство собравшихся. Бой против Гизульна, известного своей силой, выдался на редкость ожесточённым, но Траниск, оправдав возлагавшиеся на него надежды, всё же добился, пусть и тяжёлой, но заслуженной победы, в конце концов, положив противника на лопатки и принудив его просить пощады. Однако, оба были настолько истощены, что уверенности в победе Траниска над Дераном в предстоящем бою не было.

   Тем временем, однако, предстоял матч между проигравшими - поединок за сохранение чести, как его ещё любили называть.

   Гумалан посмотрел на Мельмира, вновь вышедшего в круг. На устах его играла усмешка, свидетельствующая о том, что он отлично понимал, зачем поддался в первом бою. Проигравший второй раз подряд награждался титулом Воина Ночи, имевшим дурную славу - его обладатели нередко были замараны бесчестьем, злодеяниями и нападениями на жилища должников и неугодных, совершавшимися, как правило, под покровом тьмы. В дни войны Воин Ночи, возглавлявший действия особых отрядов в ночное время суток, подвергал себя и своих подчинённых чрезмерной опасности и нередко находил смерть на поле боя.

   Мельмир и Гизульн сошлись в центре круга. На сей раз горец действовал агрессивно, нанося противнику один точный удар за другим. В конце концов, Гизульн опустился на землю, прося о пощаде. Мельмир, приподняв его голову за подбородок, осмотрелся по сторонам, словно спрашивая совета - и, не дожидаясь его, резким движением свернул противнику шею. Отвратительный хруст, донёсшийся до самых последних рядов, шокировал присутствующих. Однако убить проигравшего - право победителя, который отныне именовался Воином Рассвета, и никто, даже Гумалан, не осмелился бы его в этом обвинять. Аплодисменты, сперва тихие и неуверенные, вскоре разразились настоящей бурей оваций.

   Наконец, едва утихли приветственные крики, в круге вновь появились бойцы. Траниск, несомненно, утомлённый предыдущим боем, поначалу не поспевал за выпадами Дерана, молниеносно наносившего удар - и тут же отступавшего. Однако такой стиль боя, к которому прибегнул Деран - отчасти - из-за меньших размеров, а отчасти - из трусости, как намекали присутствующие, - вскоре его утомил, и застигнутый, наконец, своим могучим соперником, он уже не мог больше убегать. Пропустив несколько мощных ударов, он упал, подняв руку в знак того, что признаёт себя побеждённым.

   Гумалан, глядя на происходящее со стороны, едва не расплакался. Траниск, его друг, выиграл Турнир и стал Воином Полудня. Однако если он сейчас добьёт Воина Заката, умоляющего его о снисхождении, всё рухнет. Дерим отложится и Клан распадётся. Если же Воин Полудня этого не сделает, он будет обречён на то, чтобы превратиться в марионетку Дерима - Воин Заката и Воин Рассвета всегда проголосуют заодно, вынудив его принять любое, угодное Лорду решение.

   Воин Полудня, удостоившийся наиболее громких приветствий за день, поднял руки, посвящая победу Солнцу, которое стояло в зените. Гумалан был уверен, что он, как никогда, нуждается сейчас в его поддержке, и не ошибся - когда взгляды двух товарищей встретились, они оба, словно по команде, чуть заметно кивнули. Бывают победы, которые уступают некоторым поражениям - так учил их наставник, сам Старейшина. День такой победы настал, и друзья должны быть вместе, чтобы помочь друг другу в трудную минуту.

  3

   Королева встретила посольство Клана Беонал в своём подземном замке, находившемся в пяти днях пути от Дымящейся равнины, и всего в трёх - от теперешней стоянки рода Гум. Аудиенция, данная в пещере, носившей название Зала Слёз, произвела на Гумалана неизгладимое впечатление, оставшееся с ним на всю жизнь. Королева, чья осанка сохраняла следы былого величия, держалась с достоинством, свидетельствующим о том, что в её жилах действительно течёт царская кровь - настолько заметным было её сходство с великой Эрембатой. Изображения Первой Королевы были повсюду, куда ступала нога кортамалианца, и, конечно, наблюдая её потомка воочию, было трудно не заметить фамильное сходство.

   Воин Полудня и Гумалан пали ниц, демонстрируя своё почтение вдовствующей правительнице.

   - О, это Клан Беонал! Как вы там поживаете, мои верноподданные? - спросила Королева мягким, отлично поставленным голосом.

   Гумалан, всё ещё выполнявший обязанности герольда, взялся отвечать за обоих:

   - Я - Гумалан, герольд Клана и родственник Старейшины. Мы провели Турнир, победитель которого, Воин Полудня, сейчас находится рядом со мной и повелел мне говорить от его имени!

   Произнеся эти, весьма сложные и напыщенные, по меркам кочевого рода, фразы, Гумалан вновь простёрся ниц, ожидая ответа Королевы. Послышались шорохи и перешёптывания придворных, обсуждавших манеры двух выходцев из захолустья.

   Когда Королева ответила, напряжение, до этого нараставшее, внезапно оставило их, ведь речь монаршей особы считалась благословением сама по себе, независимо от того, к кому она была обращена. Гумалан и Воин Полудня, конечно, могли рассчитывать на зависть и поклонение со стороны своих соплеменников, так как Королева говорила с ними непосредственно.