– А на кой ляд такой тщательный марафет наводить? Раньше как-то без этого обходились.

– Риккардо хочет, чтобы все выглядело идеально. Богине следует предстать перед подданными ослепительно белой, а ее небесной колеснице – бездонно черной. Для контраста. Говорит, что мы не должны дать аборигенам ни единого повода заподозрить нас в жульничестве.

– В чем-то он, конечно, прав, – Шимаэл осторожно потрогал пальцем борт корабля и, убедившись, что он не пачкается, прислонился к теплой обшивке спиной, – ведь по одежке встречают.

– Слушай, не напоминай мне, а?

– Про что?

– Про одежку, – даже за респиратором было видно, как Чак сморщился.

– Ты слышал, как Ванька меня теперь величает?

– «Храбрый Портняжка», да?

– Он мое настоящее имя скоро вообще забудет! То я у него Самоделкин, то Шестеренкин, теперь вот это…

– Есть такое дело, – согласился Шимаэл, – реальными именам Ваня пользоваться почему-то крайне не любит.

– И ведь беда не приходит одна! – продолжал сокрушаться техник. – Думаешь, на этом все мои проблемы заканчиваются? – он помахал в воздухе баллончиком, – как будто мне мало возни со светом, звуком, спецэффектами всякими!

– А что еще тебе придумали?

– Где Найда?

– Простыни в грузовом отсеке развешивает, – Шимаэл озадаченно нахмурился, – а при чем здесь она?

– Вот, смотри, – Чак вынул из кармана сложенный листок бумаги, – она пожелала, чтобы я нарисовал это серебристой краской на морде нашего челнока.

– Паутина какая-то…

– Это икона Сиарны, – шепотом разъяснил Чак, пряча бумажку обратно, – но я очень надеюсь, что Найда забудет про свою идею. Я же не художник, в конце концов! Айван потом меня за это еще каким-нибудь Рафаэлем обзовет.

– Ну, на Рафаэля ты, положим, не тянешь, – скептически заметил Шимаэл, – а учитывая то количество черной краски, что ты извел, он, скорее, наречет тебя Малевичем.

Ближе к вечеру действительно зарядил крупный дождь, и стук тысяч капель по обшивке слился в одно непрерывное шипение. Тонкий зеленый луч охранной системы, описывающий бесконечные круги по периметру поляны, вычертил на пелене ливня бледный мерцающий купол, накрывший собой челнок и всю опекаемую территорию. Пробивающие его капли на мгновение вспыхивали ослепительным изумрудным светом и снова исчезали в ночной темноте.

Четверо путешественников собрались в кабине управления, молча сидя в своих креслах. Из-за отсутствия говорливого Айвана, казалось, что в отлучке находится не два человека, а большая часть экипажа.

Риккардо выволок на середину кабины один из медицинских контейнеров и разложил на его крышке материалы, присланные разведывательной командой.

– Как они там, бедолаги? – Найда покосилась на окно, по которому сбегали ручейки воды, – все промокли и продрогли, небось?

– Этим вечером они сняли номер в местной гостинице, прямо через площадь от Храма, – успокоил ее капитан, роясь в бумагах, – и, по словам Айвана, весьма недурно поужинали.

– Вот черт!

– Откуда у них местные деньги? – нахмурился Чак.

– Ты же знаешь, – Найда снисходительно похлопала его по плечу, – у Сейры золотые руки! Ты бы ничего и не заметил, а кошелечек – тю-тю.

– Все с вами ясно, – техник недовольно насупился, – выходит, они сегодня будут спать на нормальных кроватях.

– Действительно, – на Найду эта мысль также подействовала угнетающе, – я их тут жалею, а они, оказывается…

– Ты-то хоть и с минимальным комфортом, но все же на койке дрыхнуть будешь, а нам, мужикам, всю ночь в креслах корчиться.

– Зато у нас есть нормальный туалет, – Риккардо протянул первую пачку листов Шимаэлу. – вот, это тебе подробный план площади перед Храмом с указанием высот всех прилегающих зданий.

– Опять бумага! – скривился тот, – они же тебе не с почтовым голубем это прислали! Где исходные данные?

– В бортовой базе. Можешь взять там, – Риккардо кивнул в сторону приборной панели, – а я вот привык работать с информацией, которую можно потрогать руками.

– А что? Может и мне попробовать летать на ощупь?

Найда промычала что-то нечленораздельное, но ничего не сказала.

– Шим, – капитан даже глаза закрыл, чтобы немного успокоиться и не раздражаться, – просто возьми в базе все, что тебе нужно, и давай работать. Хорошо?

– Уже взял и работаю.

– Так вот, челнок надо посадить как можно ближе к главному входу. Если открытый люк ляжет прямо на ступеньки, то будет просто замечательно.

Шимаэл вывел на планшет объемную схему площади и теперь, беззвучно шевеля губами, таскал по ней модель корабля.

– Если вытянуть трап до конца, то его можно хоть прямо в портик засунуть, почти до входных дверей, – заговорил он, наконец, – но мы таким образом полностью перекроем выход из Храма. Что мы будем делать с запертыми внутри перепуганными прихожанами?

– Прямо в портик? Отлично! А за публику не беспокойся. В здании есть еще два боковых выхода, так что пути для отступления у них останутся.

– Ясно. Посажу вас, где скажете.

– А я где буду в это время? – спросила Найда, похлопав ладонями по подлокотникам. – При полном параде я в это кресло не помещусь.

– Да ты и так в него еле…

– Шим, клянусь! Я тебя когда-нибудь точно придушу!

– Начинать представление надо сразу же после посадки, чтобы зрители разбежаться не успели, – пробормотал Риккардо, пропустив их перепалку мимо ушей. Он так внимательно всматривался в свои бумаги, держа их в руке, словно пытался спрятаться за ними от Найды, – так что тебе придется стоять наготове прямо в трюме.

– Вы что, совсем сдурели?! – та чуть не подпрыгнула, – на мне же будет килограмм тридцать всякого барахла навешано! Да я от малейшего толчка так грохнусь, что потом уже не встану! Придумайте что-нибудь получше.

– Да успокойся ты, – попытался утихомирить ее капитан, – мы же не с Игорьком теперь летаем, а Шимом. А это далеко не одно и то же.

– Когда я расшибу себе голову, мне будет уже все равно.

– Мы тебе веревку натянем, чтобы ты держаться могла, – Риккардо хватался за любую соломинку, – Чака рядом поставим, чтобы он тебя поддержал.

– Не-е-е, не надо, я лучше за веревочку подержусь, – поспешно согласилась Найда.

– Тьфу ты! – Чак был явно огорчен. Разочаровано почесав лысину, он вдруг встрепенулся. – А что если нам приземлиться с уже открытым люком, чтобы свет и прочая благодать лились людям на головы прямо с неба?

– Категорически против! – Шимаэл отрицательно замотал головой. – Случись что, и на их головы не только свет, но и хлам из трюма посыплется. С орущей Найдой в придачу. Эффектно, конечно, но очень уж на любителя.

– Идите вы к черту! – девушка не на шутку обеспокоилась, – я же высоты боюсь!

– Кроме того, – продолжил пилот, – если мы при посадке вдруг люк отломаем, то как полетим обратно? Или будем до самой стыковки дыхание задерживать?

– Давайте-ка без дурацких экспериментов, – согласился с ним Риккардо, – сядем по-человечески, так спокойней, и тогда уже люк откроем.

– Да я просто так предложил, как вариант, – Чак окончательно приуныл, он не любил делать все по стандартной кальке и обожал смелые нововведения. – Не хотите – не надо.

– Вот и славно! – Риккардо довольно потер руки, – с посадкой разобрались?

– Больше вопросов нет, – Шимаэл развернул кресло спиной к дальнейшей дискуссии.

– Так, отлично! – капитан повернулся к Найде с Чаком. – Теперь займемся Храмом.

– Кто будет нас встречать? Хлеб-соль и все такое, – поинтересовалась будущая богиня.

– Силы противника таковы: все службы в Храме проводит единственная Жрица, Зиола. У нее есть несколько добровольных помощников, но они ничего не решают. Зиола пользуется в городе всеобщим уважением и почитанием. Ее авторитет очень высок, и мы обязаны сделать все возможное, чтобы она оказалась на нашей стороне. Насколько Айван и Сейра успели ее оценить, Жрица – человек мягкий и не должна представлять большой проблемы. Договоримся с ней – и Келчег у нас в кармане.