Она смотрит на то как пожиратели один за другим выкрикивают уверенно заклинания, заставляя их мучиться, их крики разбивают сердце Грейнджер на миллиарды осколков.

Она хочет помочь, пытается хоть что-то сказать, но всё тщетно, это лишь воспоминания чертового Алана Брука, ублюдка, который произносит уже третье по счету заклинание, наслаждаясь болью двух обычных ни в чем неповинных людей.

- Хватит! - кричит Драко уверенно, но голос предательски дрожит, а глаза выдают его с головой, показывая все эмоции.

- Молчать, щенок! - рявкает Люциус, сверкая серыми глазами. Лорд смотрит на Драко странным взглядом. - Круциатус! - собственный отец применяет к своему сыну одно из непростительных заклятий без тени сомнения и он падает на пол, пытаясь сдерживать крики, его тело неестественно выгибается, кости словно ломаются, а прикусаные губы превращаются в кровавое месиво.

Драко мучается вместе с её родителями всего за одно слово, а они и вовсе погибают ни за что.

Она медленно возвращается в реальность, не понимая, что происходит вокруг, в голове стоит лишь картина её мертвых родителей со стеклянными глазами и Малфоя, который находится под круциаусом…

========== 6. mad world ==========

Перед прочтением советую включить песню

Jasmine Thompson – Mad World.

–––––––––––––————

О любви кричат, но любят ли?

Молчат и любят – это не любовь?

Зачем слова, зачем пустые клятвы,

если они не стоят ни гроша.

А ты попробуй докажи,

докажи, что любишь искренне,

а не на словах.

Крик Гермионы казалось слышал весь Хогвартс и почти сразу же в коридоре оказались Поттер, Уизли и Панси с Блейзом. Гриффиндорка не держалась на ногах и находилась где-то не здесь. Драко и подумать не мог, что Герм выкинет что-то подобное и ему было по-настоящему хуёво из-за этого. Он не знал, что она увидела в сознании Брука, но мог предположить и от этого становилось только хуже.

- Без вопросов, - шикнул Малфоя, держа девушку на руках и прижимая к себе, Её трясло, глаза были закрыты, а губы прикусаны.

Поттер сверкнул разъяренным взглядом зелёных глаз, Но смолчал.

- Придумайте, что угодно, Но ни старик и нико другой не должны узнать о том, что здесь произошло. - приказал Малфой, но его голос предательски дрогнул в конце.

- И позаботьтесь, чтобы он молчал, иначе нас ждёт пиздец.

Малфой быстро удалился из коридора, поднимаясь в гостиную старост и входя внутрь, его и самого трясло от произошедшего с Гермионой, НО он сдерживал всё внутри.

Он уложил Гермиону на диван и сел рядом, сжимая ледяную руку в своей не менее холодной.

- Слышишь меня, я рядом, - он коснулся губами прохладной щеки, понятия не имея, что сделать. - Что бы ты не увидела в башке этого уебка, просто знай, что я рядом, ты не одна, мы справимся со всем вместе. Давай же, Гермиона, приходи в себя, я не отпущу тебя, пока ты не откроешь свои карие глаза, горящие любопытством. Когда ты смотришь на меня, мне кажется, что ты видишь меня не таким, какой я на самом деле, но после вспоминаю, каким ты видела меня в прошлом году и не понимаю, почему ты со мной. - голос звучал отчаянно, а рука рефлекторно сжалась сильнее при упоминании того года, когда жить обоих разделилась на двое.

***

– Никто не желает рассказать, что произошло? - Дамблдор оглядел Поттера, Уизли, Панси и Блейза, наивно веря, что они всё расскажут. Но старику не составляло труда проникнуть в сознании одного из них, чтобы увидеть произошедшее, а точнее то, что было после крика. Позади стояла Минерва Макгонагалл и Северус Снейп, которые буквально прожигали спины студентов своими взглядами.

- Нет, сэр, - уверенно ответил Гарри, и ни единый мускул на его лице не дрогнул. Он смотрел в глаза директора и лгал без созрения совести. На секунду Блейз увидел сходства этой манеры разговора и мимике Драко в нём, но отогнал от себя эти мысли. Хотя итак не раз, наблюдая за этими двумя с виду противоположными людьми видел как они похожи внутренне, но молчал, да и кто станет его слушать. Возможность, обсуди он это с ними раньше, они бы были друзьями, а не врагами почти все годы обучения.

«Слишком слабо, Поттер», – раздался голос Снейпа в голове Гарри, но он не подал виду, хот отчаянно хотелось фыркнуть, оглянуться и заглянуть в глаза цвета темной ночи с вызовом.

«Если вы знаете, что произошло, то почему бы вам просто не помочь нам?» – мысленно спросил Гарри у Снейпа, ожидая услышать какой-нибудь едкий ответ.

«Аргус Филч обходит левое крыло Хогвартса по поручению Дамблдора. Как вы думаете, что он увидит, когда доберется до комнаты старост и без проблем откроет её?» – ядовито проговорил Снейп и Гарри не нужно было видеть его, чтобы понять всю раздражительность и гнев.

– Почему вы допрашиваете именно нас, сэр? – спросил Гарри к Дамблдора, выделяя обращения другой интонацией. – Мы всего лишь первыми прибежали на крик, но никого в коридоре не оказалось, и мы решили, что это картина снова чего-то испугалась, потому и кричала. – ловко выкрутился Гарри, заставляя директора вскинуть седые брови.

– Да, ты прав, Гарри. Может, стоит опросить других, возможно, они что-то видели, – наклонив голову вбок, он пристально взглянул в глаза цвета летнего луга, словно пытаясь найти в них правду и ответил лишь спустя минуту тишины.

– Так, мы можем идти, сэр?

– Да, вы можете быть свободны, – Альбус оглядел всех студентов из-под очков полумесяцев, сидящих у него на кончике заостренного носа и друзья вышли из кабинета под пронзительными взглядами деканов и директора.

***

Гермиона находилась где-то за гранью, но она не желала отсюда уходить.

Рядом были её родители. Они все вместе сидели в маленькой кухоньки и пили ароматный цитрусовый чай со свежеиспечённым тыквенным пирогом. Мистер Грейнджер рассказывал смешную ситуацию, которая произошла с ним сегодня, а миссис Грейнджер смотрела на него своими карими глазами полными любви и светилась. «Светилась изнутри», – как часто говорят люди, и это было прекрасно.

Герм сжимала в руках горячую чашку чая, делая маленькие глотки ароматного напитка и наблюдала за родителями, которые словно не замечали её.

– Гермиона, пожалуйста! – дверь, ведущая в коридор резко открылась из-за непонятно откуда подувшего порыва ветра. Крик Малфоя пробрал до костей, заставляя кожу покрываться мурашками.

Она обернулась, глядя на Драко, тело которого неетественно выгибалось из-за Круциатуса, он звал не кого-то другого, а именно её из последних слов кричал её имя, будто она, только она могла спасти его от этой адской боли, но её не было в тот момент рядом с ним, он переживал всю эту боль в одиночку.

– Пожалуйста, Гермиона, – лёгкие касания теплых пальцев на щеке и картинка сменяется другой: Драко тянется к ней, находится совсем близко и она хочет протянуть ему руку в ответ, но резкий порыв ветра будто отталкивает её, не давая возможности схватить руку Малфоя.

– Вернись ко мне, прошу, Гермиона, – голос полон отчаяния и теперь девушка видит себя: бледную, слишком худую с синеватыми губами, рядом сидит Драко, умоляет её вернуться, целует ни капли непривлекательное даже для самой Гермионы тело, но он смотрит на неё глазами, полными слёз, целует бережно, будто она хрустальная и он может разбить её. А ведь раньше она не замечала этого за Драко… Не замечала как он её ценит, пытается оградить от всей боли, хотя ради этого лжет и скрывает, отдаляется и делает всё, что сохранить её итак разбитое сердце, склееное по осколкам.

Она поворачивает голову и смотрит на счастливых родителей, которые даже не видят её и понимает, что пора отпустить их, пора перестать винить себя в их смерти, пора перестать схватиться за прошлое, за то, что нельзя изменить.

Глаза Гермионы начинают щипать из-за подступающих к глазам слёз, она прикусывает нижнюю губу, закрывает глаза прежде, чем слёзы начинает скатываться по щекам и изображением перед глазами становится размытым и шепчет тихое «я вас отпускаю» и проваливается в пропасть, чувствуя, как камень в районе груди становится легче и дышать становится проще.