- Поберегитесь, уважаемый художник! - проговорил он с явной издевкой. - Ведь под тяжестью похвал может нарушиться равновесие земного шара.

- И на этот счет не стоит беспокоиться, председатель. Как увидите, что земля кренится в одну сторону, в ту же минуту здесь, на Гылынджгая, воздвигайте высокий памятник, земной шар и выпрямится...

Он еще не успел закончить, но Рамзи уже знал, что именно так завершится эта реплика, что пора все перевести в шутку. Спор с Айханом в присутствии гостя может плохо кончиться.

- Ты, наверное, имеешь в виду памятник Эльдару Абасову, Айхан амиоглу...

- Его памятник в камне, - сразу же оборвал его Айхан. - А вы мечтаете о другом, находящемся в постоянном движении.

Рамзи подмигнул Раджабли: мол, этот человек немного не в себе, не стоит обращать внимание. Ризван Раджабли действительно не обратил никакого внимания на слова председателя; его будто приворожил свет лучившихся глаз, которые, словно рапира, парировали словесные удары противника. Слова Айхана, его взгляд были так остры, что ему невольно вспомнился лагерь смерти, где он видел людей, единственным оружием которых были глаза.

Подхватив художника под руку, Рамзи повел его по тропинке мимо артезианской скважины к растущей на склоне одинокой липе.

- Наш парк мы хотим заложить здесь. Вон там, немного правее Гылынджгая, на том плоском холме возвысится памятник Эльдару Абасову. Мне кажется, что это очень подходящее место. Он будет виден с любой точки села.

Раджабли не слушал председателя, он смотрел вслед садовнику, который, хромая, спускался вниз. Изредка его фигура мелькала между деревьями. Наконец он совсем исчез из виду, но Раджабли не покидало ощущение, что его взгляд, бездонный как купол небесный, все еще присутствует здесь как нечто материальное.

На другой день, возвращаясь с работы, Айхан у родника Шахназ столкнулся с маленьким Эльдаром. Тот, укрывшись под зеленым зонтом ивы, будто поджидал его.

- Добрый вечер, дядя Айхан. - Эльдар радостно выбежал ему навстречу. Как хорошо, что я вас встретил!

Увидев необычайный блеск в горящих глазах ребенка, Айхан забеспокоился.

- Что случилось, сынок? - спросил он как можно спокойнее. - Почему ты здесь? Пойдем домой.

- Я вас ждал. Знал, что вы сейчас придете с работы...

- Меня ждал? Что-нибудь случилось?

Они поднялись на веранду. Эльдар торопливо раскрыл портфель, вынул оттуда фотографию величиной с ученическую тетрадь, протянул Айхану:

- Вы видели эту картину?

Айхан безмолвно взял в руки снимок. Рассмотрел, стараясь не выдать волнения. В ушах у него снова возник гул - гул самолета, гул моря, и еще стон - стон сотен пленных.

Потом и этот гул, и этот стон куда-то исчезли. В ушах зазвенели сыплющиеся как град бессмысленные вопросы на грубом немецком диалекте: "Где? Когда? Кто?" Глазам представились раскаленные на огне длинные прутья. На конце каждого была прикреплена железная звезда. Она пылала, как изогнутая подкова, вытянутая дядей Ашрафом из кузнечного горна. Эта звезда с шипением вонзалась в его тело, будто на раскаленную сковородку бросили ложку масла. Свет померк.

Это была фотокопия картины Ризвана Раджабли "Небо в черных звездах". Он все понял: с подозрениями, охватившими его при виде картины "Шаг к вечности", было покончено. Да, этот художник тоже был там, в плену, в одном из фашистских лагерей смерти близ Бухенвальда. Хоть вчера в Гаяалты ни в глазах, ни в волнистых серебристых волосах Раджабли он не обнаружил никаких следов тех дней, на этих двух картинах был сам лагерь смерти, на него пахнуло его черным холодным дыханием.

Маленький Эльдар, видя, как внимательно разглядывает фотографию дядя Айхан, с детской непосредственностью поинтересовался:

-Дядя Айхан, может, вы знаете этого человека?

- Нет, сынок... "Небо в черных звездах"? Художник, наверно, хотел сказать...

- А как зовут этого человека, тоже не знаете? - продолжал допрашивать его Эльдар.

- Нет, сынок, не знаю...

- А я знаю. И если скажу - у вас волосы встанут дыбом.

- Правда? - взволнованно посмотрел на него Айхан.

- Правда, дядя Айхан. Вчера Ризван Раджабли рассказывал об этом человеке, да так, что у меня самого волосы встали дыбом.

- Что же такое говорил дядя Ризван?

- Говорил, что этот человек самый настоящий герой. Как в сказках... Каждый день фашисты у него на груди выжигали по одной звезде, но он молчал.

- А дядя Ризван не сказал, как его звали?

- Нет, его имени он не знает, он видел его, но не знает, как его зовут. А я знаю его имя.

- Ты? Откуда?

- Я про себя подумал и решил: это Эльдар.

- Какой Эльдар? Абасов?

- Да. Это он. Я так думаю: когда его самолет загорелся, Эльдар выбросился с парашютом. Упал в Азовское море, а потом выплыл на берег и попал в руки фашистов.

- От кого ты это все слышал? - Айхан понимал, что Эльдар ничего ни от кого не слышал, это просто его домысел.

- Ни от кого. Я сам подумал и нашел... Дядя Айхан, я правду говорю, это - Эльдар Абасов.

С плеч Айхана свалился тяжкий груз подозрений, но теперь его захлестнула волна радости. "Это - Эльдар Абасов!" Его маленький тезка проник в самую сокровенную суть истины. Открытие таких истин может принадлежать только ребенку, причем без всяких на то оснований. И это не случайная догадка, не просто плод детского воображения, это - чудо, чудо детского сердца, чудо, не имеющее себе равных. Ему хотелось прижать Эльдара к груди и закричать; "Ты прав, сынок, это действительно Эльдар Абасов!" - сотрясти этим криком горы, собрать вокруг себя весь мир, всех людей, затем, разорвав рубашку, застыть памятником. Но судьба лишила его и этого счастья. У него и на это не было права.

- А потом фашисты отправили его в лагерь, где был и дядя Ризван, продолжал Эльдар. - Раскаленными щипцами со звездой на конце фашисты ставили ему клеймо на грудь. Это клеймо было в виде звезды. Дядя Ризван все это нарисовал на своей картине. А теперь он приехал в село, чтобы закончить свою работу.

- Закончить? - со скрытым любопытством спросил Айхан. - Ведь картина уже написана...

- Не знаю... так сказал дядя Ризван. И еще он сказал, что должен нарисовать портрет Эльдара Абасова. - Увидев, что дядя Айхан молчит, как-то особенно ласково добавил: - Я его попросил, чтобы он и ваш портрет нарисовал, дядя Айхан.

Но маленький Эльдар почувствовал, что и после этих последних слов у дяди Айхана настроение не улучшилось, он его будто не слышал. Ну почему дядя Айхан такой? Как только при нем называют имя Эльдара Абасова, он тотчас умолкает, даже перестает улыбаться.

Он забрал у Айхана фотографию и снова положил в портфель. Но через некоторое время снова обратился к Айхану:

- Дядя Айхан, можно мне еще у вас спросить?

- Конечно.

- Наш председатель говорит, будто вы - враг Эльдара Абасова. Разве это правда?

При этих словах Айхан ощутил в своем и без того охваченном смятением сердце нестерпимую боль. Какая подлость! Рамзи хочет лишить его расположения и этого невинного существа. Но сейчас важнее всего - умно ответить. В этом тонком вопросе надо постараться быть тоньше, чем сам ребенок. Ты только посмотри, как дорого обходится завоевание его доверия, как легко его спугнуть!

- Я тоже слышал, что говорил председатель, сынок, - начал он медленно. - Думаю, что он не прав. Кроме того, я знаю, что, даже если все в это поверят, ты не поверишь. Правильно ли я говорю?

- Разве можно в такое поверить?

- Вот спасибо, я так и думал.

- Но почему вы все-таки не хотите, чтобы поставили новый памятник Эльдару Абасову?

- А потому, что в этом нет никакой необходимости. Ведь человек, совершающий героический поступок, вовсе об этом и не думает, он просто выполняет свой долг, то, что ему велит его совесть, его честь. Ведь тот, кто становится на путь бессмертия, вовсе не думает о том, что он бессмертен, как и тот, кто совершает геройский поступок. Именно потому он и становится бессмертным, что он бескорыстен в своем поступке. Вопрос о славе - он очень сложен. И бессмысленная погоня за славой многих погубила. Хочешь, я расскажу тебе одну легенду.