– Сказать-то можно, только факта это не изменит, – я выразительно смотрю на тело короля, которое аккуратно накрывают чёрной тканью.

– Н-да… Да… Факт есть факт, – в тон мне соглашается полковник. – И то, что расследовать пригласили именно вас…

– Оставим формальности, – морщусь я, прекрасно понимая, в чём проблема. – Я, как и вы, вовсе не рад, что дело оказалось в нашей юрисдикции. Все тайные операции в ведении вашего отдела.

– В том и вопрос, что никакой тайны тут нет. – Полковник Дилхел хмурится, но продолжает: – Взрыв произошёл внутри фаворитки короля, фиссы Адхи Цинлиф. Она оказалась убийцей-смертницей. Не исключено, что сама не знала о том, что её используют. У девушки не совсем обычная биография. С детства она страдала рядом врождённых заболеваний, в частности ей пришлось заменить ноги и часть внутренних органов на искусственные.

– Так она скрытый механоид? – до этого благоразумно молчавший, Киван не смог сдержать возгласа удивления. И это понятно – чаще всего протезы носят ветераны бесчисленных войн между Шенором и другими мирами, а уж никак не леди из высшего общества.

– Именно. А ваш Девятый отдел специализируется как раз на таких делах.

– Понятно, – я вынужденно киваю. – Что ещё известно на данный момент?

– Не очень много. Ждём заключения от экспертов о природе взрывчатого вещества и о состоянии охранных систем. Дело в том, что даже фавориток короля перед входом во дворец тщательно проверяют… – Полковник, деловито раскрыв папку и перебрав бумаги, достаёт скромную пачку из десяти листов. – Вот досье персонального врача фиссы Цинлиф и личные дела всех дежуривших в эти сутки стражников. Думаю, вы захотите начать с них.

Я бегло просматриваю дела и передаю их Кивану. Увы, глаз ни за что не зацепился – обычные лица обычных шенориан.

– Среди стражи короля нет механоидов? – спрашиваю у Дилхела и сразу замечаю, как он замялся.

– Для королевской семьи это деликатный вопрос. Большинство механоидов – ветераны войн, среди них могут оказаться безумцы, считающие, что король лично виновен в их увечьях. И это несмотря на то, что мы уже много лет формируем общественное мнение о механизации тела как крайне почётной и уважаемой процедуре. Потому да, среди стражи механоидов нет. Это личная инициатива начальника стражи. Тем более странно, что король выбрал себе в фаворитки Адху Цинлиф, но об этом лучше расскажут обитатели дворца. А сейчас, извините, у меня тоже масса работы.

Полковник направляется обратно к своим людям, а мы с Киваном остаёмся один на один с вручёнными нам делами.

– С чего начнём, комиссар Сато? – спрашивает у меня напарник.

– Думаю, с начальника стражи Псорна ви'Дланса. Он сейчас обязан быть здесь.

– Нет. Я уверен в своих людях как в самом себе. Они проходят тщательную проверку. И регулярные тесты. А вот любовницы покойного короля и его сыновей… Тут у меня, дихол их раздери, нет власти. Принцы приводят кого хотят. И развлекаются с этими… гостьями, где хотят. Нас могут даже не поставить в известность.

Начальник дворцовой стражи – высокий худощавый субъект с необычайно тёмными для шенорианина волосами и активной мимикой – дёргается и оправдывается рваными, не такими уж литературными фразами. Хоть мы и ведём допрос в его же собственном кабинете, он явно чувствует себя некомфортно. Ещё бы – карьера, а то и жизнь сейчас висит на волоске.

– Что вы можете сказать о фиссе Цинлиф? – Киван продолжает допрос, пока я пытаюсь составить психологический портрет этого шенорианина, делая вид, что безразлично рассматриваю убранство кабинета.

К слову, в нём действительно есть на что посмотреть: в прошлом начальник стражи был известным спортсменом, потом адмиралом флота. Так что в кабинете все полки заставлены наградами и трофеями. К тому же Псорн ведь носит династическое имя ви'Длансов, является троюродным братом короля. И, на мой взгляд, он достойный претендент на трон, хотя публично отрёкся от прав на него ещё лет двадцать назад. Добрый, отзывчивый, не лишённый чувства юмора, уважаемый всеми подчинёнными. Не хочется его подозревать, но служба обязывает…

– Король всегда любил странных девушек. Но в страсти к Адхе превзошёл сам себя. – Псорн нервно черкает на бумажке какие-то узоры. – Я всеми силами старался оградить его от ветеранов войн, особенно от механоидов. Но при этом делал ставку на ветеранов в целом. А нужно было внимательнее присматривать именно за механоидами, причём любыми, включая гражданских. Не рассчитал, что опасность придёт именно оттуда.

– Если можно, поподробнее о детстве фиссы Цинлиф и обстоятельствах знакомства с королём, – напарник старается говорить с непроницаемым лицом, хотя мне видно, что его крайне напрягает личность допрашиваемого.

– Трезен питал слабость к балеринам, а Адха была очень красива и изящна. – Отодвинувшись от стола, Псорн достаёт из ящика и протягивает нам фотографию стройной кудрявой блондинки в бальном платье. – Её ноги – настоящий шедевр врачей и инженеров. Визуально неотличимые от плоти, они не уставали и не стирались. Родители Адхи, обычные разорившиеся дворяне, все свои сбережения вложили в дочь. Она родилась очень больной девочкой: куча операций и замена части органов искусственными прямо с рождения. Но вряд ли они могли предвидеть, что однажды в поисках очередной любовницы король приедет именно в её танцевальный класс и влюбится без памяти.

– Вы проверяли связи фиссы Цинлиф? Может, было что-то подозрительное?

– Король не одобрял подобные проверки, но мы их всё равно проводили. На первый взгляд, всё было чисто. Хотя один момент всё же меня насторожил: её протезы были изготовлены в той же клинике, где проходят механизацию и обслуживание бойцы элитного отряда «Панцирь Б», а он, сами знаете, состоит из ветеранов, потерявших свою боеспособность. Я бы на вашем месте начал копать именно там. Ведь кто-то встроил в фиссу бомбу, да ещё так виртуозно, что наши датчики ничего не засекли.

«Панцирь Б»…

Разумеется, нам с Киваном хорошо знаком этот элитный отряд. Он комплектуется из раненых солдат, у которых полностью ампутировали руки и ноги или же по максимуму заменяли внутренние органы. То, что оставалось от человека, закрывалось специальным скафандром марки «драгун», после чего бойцы становились чем-то вроде доспехов с человеческой головой. Нет-нет да кто-нибудь из этого отряда сходил с ума либо связывался с бандитами и становился очередным клиентом нашего Девятого отдела, специализировавшегося на связанных с механоидами уголовных делах. Последнее громкое дело, связанное с подразделением «Панцирь Б», произошло всего пару месяцев назад: боец отряда ворвался в дом к бывшей любовнице и устроил там настоящую бойню. После этого на Шеноре начали поговаривать о запрете деятельности этого подразделения.

– С этого момента поподробнее, – я наконец вмешиваюсь в разговор. Жизнь давно научила меня не верить в случайные совпадения. Все государственные перевороты совершают военные, и раз в подобном деле они проявили себя, в любом случае это следует проверить.

– Клиника «Элитпротез», – Псорн пожимает плечами. – Мы их проверяли множество раз, но у семьи Цинлиф был отдельный врач, специализирующийся лишь на гражданских заказчиках.

– У вас есть отчёты по этим проверкам? – уточняет Киван.

– Разумеется. – Начальник стражи достаёт с одной из полок папку и вручает нам. – Здесь всё, что я смог собрать на семью фиссы Цинлиф, включая те данные, что получены… нелегально вопреки приказу короля.

– Спасибо, – я широко улыбаюсь собеседнику и пожимаю ему на прощание руку. – Вы очень помогли следствию. Нам нужно идти, но если вдруг вспомните ещё что-то, вы знаете, как нас найти.

– Разумеется. – Псорн с облегчением возвращается к своим делам.

– Что насчёт него думаешь? – интересуется Киван, когда двери кабинета закрываются за нашими спинами.

– Вряд ли врёт. Нам нужно съездить в эту клинику…

Отвечая, я заглядываю в коммуникатор и вижу новое сообщение, пришедшее от жены: «Ладно, я схожу в магазин за заморозкой».