Портовое управление Нью-Йорка и Нью-Джерси объявило тревогу. По распоряжению Федерального агентства воздушного транспорта аэропорт Тетерборо закрыли, отменили все вылеты, а входящие рейсы перенаправили в Линденский муниципальный аэропорт – маленький аэродром на юге Нью-Джерси, предназначенный преимущественно для экскурсионных туров и вертолетов.

Первым гражданским лицом, обратившимся в службу спасения, стал штурман баржи на Гудзоне. По его словам, менее чем в миле к югу от моста Вашингтона баржу едва не протаранил самолет без сигнальных огней, издававший «странные хлопки». Как будто пилот швырял в судно петарды, и перепуганный штурман опасался, не началось ли вдруг «второе одиннадцатое сентября».

Следующий звонок раздался от администратора бутика, возвращавшегося домой в Форт-Ли через мост Вашингтона. Администратор сообщил об «огромном дроне», который направлялся в Верхний Западный Манхэттен.

Шквал звонков от обитателей Манхэттена не заставил себя ждать. Люди видели самолет, паривший в опасной близости от их домов и офисов. Посетители Центрального парка слышали рев двигателей, удалявшийся по направлению к Пятой авеню, однако из-за отсутствия бортовых огней затруднялись описать источник звука. Судя по донесениям, «бичкрафт» пересек Нижний Манхэттен, развернулся над Гринвич-Виллидж и вернулся на Гудзон.

Паром до Статен-Айленда успел поравняться со статуей Свободы, когда на его корму спикировал объятый тьмой лайнер. Единственными проблесками света были автоматные очереди, выпущенные из правой части кабины пилота. По оранжевому корпусу моторного судна «Эндрю Барнеби» застучали пули, несколько снарядов попали в иллюминаторы. Двое пассажиров получили сквозные ранения. Еще семнадцать серьезно пострадали в возникшей на борту давке. Паром дал задний ход и поспешил обратно в Нижний Манхэттен.

Позднее три пулевых отверстия были обнаружены в короне и факеле статуи Свободы, однако информации о человеческих жертвах не поступало.

«Бичкрафт» взял курс на запад, к аэродрому Нью-Джерси. Пронзая пелену дождя, он миновал Элизабет и устремился к Ньюарку, крупнейшему городу Нью-Джерси.

Власти в срочном порядке закрыли международный аэропорт Ньюарка, отменив все рейсы.

Телефоны 911 раскалились добела: очевидцы наперебой рассказывали о втором самолете, замеченном на юге Нью-Джерси. Впрочем, как выяснилось, речь шла о том же лайнере.

«Бичкрафт» сбросил высоту и теперь парил в сотне футов над землей. На ярко освещенном перекрестке Нью-Джерси Тёрнпайк, зоркий пассажир автобуса, разглядел на фюзеляже номер и незамедлительно передал сведения в полицейский участок.

С военно-воздушной базы Отис на мысе Кейп-Код в Манхэттен вылетели два реактивных истребителя F-15.

В районе муниципалитета Ньюарка всю ночь не смолкали полицейские сирены, внедорожники носились по городу, курсируя от точки к точке, где отметился лайнер. Однако службы наземного реагирования не могли тягаться с последним словом воздушной техники. «Бичкрафт» видели то над четырехполосной Пуласки-Скайвэй, то в Уиквахике, то в заливе Ньюарк, то у стадиона «Мэтлайф» в Мидоулендсе.

– Как рулет? – поинтересовалась Одесса.

– Объедение, – пробормотал Леппо с набитым ртом.

Одесса только покачала головой и махнула официантке пустой кофейной чашкой. Без кофеина сегодня никуда. Они работали над делом Кэри Питерса, бывшего заместителя главы администрации при губернаторе Нью-Джерси, замешанного в громком коррупционном скандале. В попытке замять историю, а заодно увести расследование подальше от офиса губернатора Питерс три месяца назад подал в отставку. Официальная часть расследования завершилась, однако неутихающая шумиха больно ударила как по частной, так и по профессиональной жизни бывшего зама. (Сам виноват – прокутил в стриптиз-клубе тысячу семьсот долларов из предвыборного фонда начальства.) Стремление выгородить губернатора дорого обошлось Питерсу. За считаные дни они с супругой превратились в мишень для репортеров светской хроники и желтой прессы, которые смаковали пикантные детали их развода. По настоянию полиции власти Монклера, где обитали супруги, запретили парковаться поблизости от их дома, дабы уберечь чету от назойливых папарацци. Питерс испытывал сильнейший стресс, как иначе объяснить составленный на него протокол о езде в пьяном виде. Новостной сайт разместил на главной странице счетчик, отмерявший время до знаменательного часа, когда бывший зам сломается и ради спасения собственной шкуры выдаст губернатора с потрохами.

Для ФБР в целом и Леппо с Одессой в частности расследование перетекло в бумажную стадию. Благодаря документации, полученной на днях из администрации и предвыборного комитета губернатора, штаб-квартира Бюро в Клермонт-Тауэре работала круглосуточно. Четверо суток подряд Одесса и Леппо не поднимая головы изучали электронную почту, договоры найма и сметы. В цифровой век любое расследование сводится к криминалистическому компьютерному анализу, а также к расшифровке бесконечных цифровых отпечатков и следов, какие мы неизбежно оставляем во Всемирной паутине.

Вот почему ФБР предпочитает нанимать адвокатов.

Сомнительная забегаловка в захудалом районе одного из самых криминальных городов Америки чудилась Одессе блаженным оазисом посреди изнурительной возни с документами. Помня об этом, она могла бы слушать болтовню Леппо с набитым ртом хоть всю ночь.

Телефоны обоих агентов, лежавшие экраном вниз, вдруг завибрировали. Одновременно. Дурной знак.

Вопреки ожиданиям сообщения не касались работы. На мобильники пришло срочное оповещение от «Нью-Йорк таймс». Над Манхэттеном кружил угнанный из Тетерборо самолет и, по непроверенным данным, палил автоматными очередями по гражданским. К новости прилагалась хроника последних событий. Самолет пересек Гудзон, недавно его засекли над Ньюарком.

– Проклятье! – Леппо проглотил огромный кусок рулета и потянулся за салфеткой.

С кофе придется повременить. Лучше выдвинуться заранее, чем потом срываться по свистку. Наученная горьким опытом, Одесса поспешила в дамскую комнату, пока Леппо расплачивался кредиткой у кассы.

Коллегу Одесса догнала уже на улице – тот прикрывался от дождя бесплатным риелторским каталогом. Едва поток автомобилей иссяк, они перебежали дорогу, обогнули заполненную водой ливневку и зашагали на север, к неприметному «шевроле-импала» серебристого цвета.

За стуком капель и визгом шин по мокрому асфальту Одесса услышала рев двигателей, лишь когда тот зазвучал буквально над ухом. Окутанный мраком самолет, слегка накренившись, прорезал косые струи меньше чем в двух сотнях футов над мостовой.

Секунду спустя он растворился в сумрачном небе. Исчез как по волшебству.

– Господи Исусе, – пробормотал Леппо, врезавшись в остолбеневшую напарницу.

Удаляющийся гул мотора сменился воем сирен. Мимо на полном ходу промчался полицейский внедорожник. Одесса уселась за руль «импалы». Леппо уже созванивался со штаб-квартирой. Шесть верхних этажей Клермонт-Тауэра выходили на Ньюарк с прибрежной стороны грязной речушки Пассаик.

– Куда? – спросила Одесса, глядя, как скопление синих проблесковых маячков растворяется за поворотом.

– Точно не за ними. – Леппо кивнул налево. Значит, обратно в Клермонт.

Он включил громкую связь через блютус на приборной панели:

– Дейви, мы ужинали и засекли эту штуковину. Какие сводки?

– Говорят о террористической угрозе, – отрапортовал Дейви. – Отис уже направил истребители.

– Военные истребители! – Леппо едва не задохнулся от возмущения. – На кой черт они нужны? Таранить самолет над Хобокеном?

– Как вариант. Он мечется над Гудзоном, накреняется, пикирует и ведет обстрел.

– А о нем есть внятная информация?

Одесса прижалась к обочине, пропуская очередную патрульную машину, мчавшуюся в противоположном направлении.

– Самолет зарегистрирован на гендиректора «Заначки», крупной сети складов под аренду. Ну, ты в курсе, такие здоровенные оранжевые «коробки». Предположительно лайнер в угоне. На взлетной полосе Тетенборо обнаружено тело кого-то из персонала аэропорта. Погоди, Уолт…