Хью понял, что является свидетелем начала перемен, которые перевернут весь мир. Он видел тех, кто уже осознал происходящее, и тех, кто еще пребывал в блаженном неведении. Он завидовал вторым, но радовался, что сам принадлежит к тем, кто знает.

Быть может, это даст ему и его родным какое-то преимущество.

Ничего такого своей жене Хью не говорил, но он знал, что Келли женщина неглупая. Она думает то же самое, что и он: «Что будет, если они нагрянут сюда?»

Невероятно, чтобы что-то, жившее в какой-то пещере в Молдавии, могло угрожать ему здесь, в придорожном кафе, где вокруг толпились водители-дальнобойщики, молодые парни, семьи и бизнесмены, курьеры и седовласые пенсионеры из туристических автобусов, передвигающиеся толпами подобно стаду баранов. Это было просто нелепо.

Чистой воды безумие.

Начисто забыв о том, чтобы звонить Максу, Хью вернулся к машине и продолжил путь домой.

Быть может, все дело в нем. Хью казалось, что он ведет машину аккуратно, сосредоточив внимание на дороге и других машинах, но, возможно, он сам не предполагал, в какой степени его мысли заняты другим. Несколько раз ему пришлось резко тормозить, что раньше случалось крайне редко. Машины, казалось, не держали безопасную дистанцию и двигались значительно быстрее обыкновенного. Над шоссе нависла атмосфера тревоги, и чем больше размышлял Хью, тем больше он убеждался в том, что причина этого кроется в его собственной машине. Он забивал себе голову мрачными мыслями, паниковал и несколько раз даже презрительно фыркнул, представив себе, как Келли говорит ему это.

«Но она тоже паникует, – подумал Хью. – Она трижды пыталась дозвониться до меня. Так что дело не только во мне».

Он огляделся на других водителей. Ему приходилось много разъезжать, и он знал, какое это странное место – салон машины, подобный островку посреди океана. Многие водители уверены в том, что их коробка из стали и стекла невосприимчива к окружающим событиям. Находились даже те, кто сморкался в плотном потоке машин, набирал на телефоне текстовое сообщение или бродил по социальным сетям, сверялся с записями и картами. И в своих поездках Хью насмотрелся и на кое-чего похуже. Женщина красит глаза, смотрясь в зеркало заднего вида, разогнавшись до девяноста миль в час на М-5. Мужчина роется в бардачке, нагнувшись так низко, что за рулем никого не видно. Однажды Хью увидел женщину, оседлавшую мужчину за рулем старенького «Капри» и старающуюся пригнуться, чтобы он через ее плечо мог видеть дорогу. Хью был так поражен этим зрелищем, что прибавил скорость и догнал классическую машину, просто чтобы убедиться, что это ему не привиделось. Женщина улыбнулась ему в заднее стекло.

Сейчас же казалось, что все сидят в телефонах. Одни установили телефоны на приборных панелях, другие прижимали к уху. Почувствовав искушение, Хью бросил взгляд на свой телефон. Но у него теперь одна-единственная цель: добраться домой.

А если случится что-нибудь страшное, что-нибудь еще более жуткое, чем то, что сейчас происходило в Бухаресте и, вероятно, в других местах, Келли позвонит ему снова.

Через семнадцать миль после стоянки на въезде в Эксетер Хью увидел первую аварию. Машину занесло, и она врезалась в опору моста, оторвав крыло и бампер. На обочине стояли бок о бок мужчина и женщина, дожидаясь прибытия помощи.

Еще через семь миль более серьезная авария. Грузовик снес защитное ограждение и сорвался с высокой насыпи, рассыпав по полю свой груз из бутылок и банок пива. Несколько машин остановились, вокруг грузовика суетились люди. Хью сбросил скорость вместе с остальным потоком, но останавливаться не стал. Народу и без него достаточно, есть кому вызвать помощь.

Он поехал дальше. На встречной полосе завыли сирены, мимо пронеслись полицейские машины, карета «Скорой помощи» и три пожарные машины.

Еще через тридцать миль Хью увидел последствия одной аварии в зеркало заднего обозрения. Его внимание привлекла какая-то вспышка, и, присмотревшись, он увидел в нескольких сотнях метров позади кружащийся огненный шар, оставляющий столб клубящегося черного дыма.

– Господи Иисусе! – воскликнул Хью.

Его внимание слишком долго было отвлечено от дороги, и когда он снова посмотрел вперед, он увидел, что машины перестраиваются из полосы в полосу. Стиснув рулевое колесо с такой силой, что хрустнули пальцы, Хью резко обогнул фургон и свернул в крайний левый ряд. Колеса застучали по поперечной разметке, отзываясь дрожью по всему корпусу. Сердито загудели клаксоны. Втопив педаль в пол, Хью вырвался на свободное пространство впереди, а когда он снова посмотрел в зеркало заднего вида, он увидел, как и другие машины следом за ним выруливают на свободную полосу. Позади все уже было затянуто клубами густого дыма.

Если бы авария произошла впереди, он, возможно, вообще не смог бы засветло добраться до дома.

У Хью мелькнула было мысль позвонить в службу спасения. «Это не моя проблема», – тотчас же подумал он, шокировав самого себя, потому что в любой другой день он бы обязательно вмешался. Но сегодня был не любой другой день.

На какое-то мгновение Хью проникся яростью ко всем этим беспечным водителям. Ему нужно добраться до своих родных! Ему нужно попасть домой, и как они смеют…

Но тут он подумал, что позади него на шоссе кто-то, возможно, умирает или уже умер.

– Твою мать, блин! – пробормотал Хью. Все просто помешались на своих телефонах и начисто забыли про элементарную осторожность. Повсюду царит атмосфера отчаяния, это не только он один паниковал в своем автомобиле.

Сегодня паника охватила всех.

Хью потребовалось на два часа больше обычного, чтобы добраться до дома. Он был рад этому, был счастлив тем, что избежал серьезных заторов и аварий. На подъезде к мосту через Северн Хью увидел страшную аварию на встречной полосе. Столкнулись несколько легковых машин, междугородный автобус и бензовоз, суетились люди, пытаясь оказать помощь пострадавшим, но их отгоняло прожорливое пламя. Хью постарался не всматриваться слишком внимательно. Он сказал себе, что мечущиеся силуэты – это лишь языки пламени, и только.

Оглушенный, разбитый, эмоционально опустошенный, с таким чувством, будто в пути он пересек прозрачный занавес, отделяющий реальность от чего-то не совсем разумного и настоящего, Хью свернул к своему дому и заглушил двигатель.

Входная дверь открылась, и навстречу ему выбежала Келли. Хью был рад, что времени было лишь три часа дня; у них оставался по крайней мере еще час до того, как вернутся из школы дети. Можно будет посмотреть свежие новости и обсудить, как быть дальше. Разумеется, обязательно будут официальные материалы – «горячая линия» для тех, кто беспокоится о своих родственниках и знакомых, правительственные заявления, утешительные сообщения средств массовой информации, направленные на то, чтобы сохранить спокойствие населения заверениями о том, что все под контролем, – но они с Келли отодвинут все это в сторону и постараются сами осмыслить информацию. «Твиттер» и «Фейсбук» наверняка заполнены отчетами о происходящем, и где-то в этой необъятной вселенной комментариев и хаоса должно быть ядро истины.

Но тут следом за Келли в дверях появились дети. Джуд был заметно возбужден, Элли не скрывала своего страха.

Открыв дверь, Хью вышел из машины.

– О, Хью! – воскликнула Келли. В ее голосе прозвучала такая беспомощность, что у него екнуло сердце и в груди все оборвалось.

– Насколько все плохо? – спросил Хью.

Келли не ответила, а возбуждение Джуда сменилось таким выражением, которое никогда не должно появляться на лице мальчика. Взглянув на свою семью, Хью получил исчерпывающий ответ на свой вопрос.

Хью сидел в одиночестве на диване. Келли с детьми находились на кухне, теща была у себя наверху. Хью слышал шум закипающего чайника, звон ложки в чашке и тихий голос Келли. Ее слова перемежались промежутками тишины, неотъемлемыми элементами общения в семье, во время которых Келли жестами общалась с дочерью. Джуд, в отличие от обыкновенного, не перебивал.