Однако, с 12 февраля немцы, до этого встретившиеся с ожесточённым сопротивлением русской армии, вынуждены были под её контратакующим натиском отступать практически на исходные позиции в Восточной Пруссии.

Но в ходе этих сражений Россия потеряла Сувалкскую губернию.

Практически в это же время, 9 – 11 февраля, в центре и на левом фланге Юго-Западного фронта австро-германские войска предприняли зимнее наступление в Карпатах, пытаясь возвратить себе Буковину.

А русская армия начала встречное наступление в Венгрию.

Но на юге Карпат русская армия, не успев сгруппироваться, к концу марта потеряла большую часть Буковины с Черновцами.

С другой стороны, 9 марта после полугодовой осады пала австрийская крепость Перемышль, и в плен сдались сто двадцать тысяч человек.

Большое количество пленных с обеих сторон, а также беженцев создало много новых проблем для властей всех уровней.

Ведь в военный период всегда усиливаются миграционные процессы, которые наряду с другими факторами могут привести и к дестабилизации политической обстановки в стране. Перед властью тогда неизбежно встаёт задача сохранения политической и социально-экономической стабильности внутри страны. И это она достигает, в том числе, и путём уменьшения негативного влияния этих миграционных процессов.

Первой такой проблемой для русских властей стали беженцы из Польши, оказавшиеся на белорусских землях. Кроме их размещения, встала задача и их полезного трудоустройства.

В условиях военного времени такая задача легко решалась бы использованием эвакуированных жителей, прежде всего, на оборонительных работах в тылу армии. Это были земляные работы по укреплению позиций путём рытья окопов, траншей и блиндажей. Также беженцев можно было использовать при разгрузке железнодорожных воинских грузов, ремонте и постройке новых мостов и дорог в прифронтовой полосе.

На территории Гродненской губернии было два крепостных района вокруг Брест-Литовской и Гродненской крепостей.

Но на эти трудовые повинности военного времени сгонялось только местное население, в основном городские рабочие и крестьяне из ближайших уездов, у которых в этот период главной заботой был весенний сев. И это было в то же время, когда большое число беженцев из Привислинского края искало себе работу для гарантированного пропитания своих семей.

На такой работе они вполне бы могли заменить и местных рабочих и крестьян. Однако время шло, а людей на стройках не хватало, в то время как эвакуированные жители шатались без дела в поисках хоть какой-нибудь работы. А тут и посевная началась, и крестьяне устремились на свои поля.

Началась посевная и у крестьян деревни Пилипки.

Но многие уже раздумывали – А стоит ли сеять? А кто будет убирать урожай?

И в большой семье Кочетов пошли бурные споры и обсуждения.

– «Бацька, на яки ляд нам сеяць и саджаць, кали хутка (скоро) немцы сюды прыйдуць и усё забяруць?! Можа лепш (лучше) пасяуное (посевное) збожжа (зерно) з сабою юзяць (взять) у гэтую, як яго? Эвакуацыю!» – спросил опытного отца Пётр Васильевич.

– «Ня, не зусим так! Немцы прыйдуць можа, а можа няма. Вось будзе смешна, кали ты не пасееш, и яны не прыйдуць, а?! Чым тады сямъю кармиць будзеш? Ды и эвакуацыя, кажуць, недалёка будзе и не надовга!» – якобы спросил отец, тыча пальцем в лоб своему сорокавосьмилетнему сыну.

– «Так, бацька! Ну, а кали прыйдуць и надовга, што тады?» – почесав темя, спросил Пётр.

– «Тады, тады! Што ты талдычишь? Тады и нас тут не будзе. Хай басурманы саи збожжа (зерно) збираюць…» – чуть возмутившись, с досадой за возможно потерянный урожай, ответил Василий Климович.

– «Так, бацька, ты маеш рацыю (прав)… Але (Но) я усё ж зраблю па разумнаму. Вяликую частку збожжа (зерна) пасаджу, а частка вазьму з сабою на новыя земли – можа атрымаецца (удастся) там ёю абзавесцися и сваё зерне вырасциць. У крайним выпадку (случае), зьямо (съедим) яго па дарозе (по дороге)».

– «Добра, сынок, правильна прыдумав, так и паступим! Можа гэта зерне па дарозе яшчэ прыйдзецца прадаць?».

– Уж лучше сделать что-нибудь потом оказавшееся бесполезным, чем вообще ничего не делать! – про себя решил Пётр Васильевич Кочет.

Так они с отцом и решили, приступив к весеннему севу.

Глядя на них, а может и додумавшись сами, или что-то решив для себя другого, но многие крестьяне их села тоже взялись за посевную.

Однако меняющаяся обстановка на фронте для русских войск всё же лишь ухудшалась.

После неудач на северном фланге Варшавского выступа в апреле германо-австрийские войска предприняли новое наступление, но теперь на его южном фланге в Галиции, с целью прорыва обороны и уничтожения, находящихся там основных сил.

К середине апреля здесь были сосредоточены значительные силы австро-германских войск. А прорыв русского фронта планировался в районе Горлице на юге Польши. Там, на участке в 35 километров Германия и Австро-Венгрия сосредоточили 32 дивизии и полторы тысячи орудий.

У русских войск, уступавшим неприятелю по численности почти в два раза, на этом участке фронта не было тяжёлой артиллерии, а для остальных орудий не хватало снарядов.

И 19 апреля австро-венгерские войска нанесли мощный удар по центру южного фланга русских армий в районе Горлице, с общим направлением наступления на Львов, через три дня прорвав фронт.

Этому способствовало также неудачное маневрирование русскими войсками и неиспользование резервов.

Пытаясь вывести из-под удара свои армии и выпрямить линию фронта, русские войска начали отступление на заранее подготовленные позиции.

В воздухе уже витал страх и перед возможным новым наступлением немцев и возможно новой эвакуации населения на восток.

Но не только сами крестьяне, но и царские власти теперь готовились к эвакуации населения из Полесья и Западной Беларуси, к вывозу скота, различного имущества и оборудования, разрушению жилых домов, различных предприятий, мостов и другой инфраструктуры – оставляя наступающему неприятелю лишь выжженную землю.

А в качестве компенсации власти давали крестьянам расписки, обещая после войны всё возместить.

И большая семья Кочетов, жившая в нескольких домах деревни Пилипки, начала готовиться к отъезду.

Первым делом позаботились о транспорте. Пётр Васильевич начал усиленней кормить лошадей, дабы им было бы легче в дальней дороге, да и чтоб остатки корма не достались бы врагу. Он подправил сбрую для лошадей, починил телегу и возок, приготовив для них и запасные колёса.

Но вещей набиралось много. Поэтому пришлось у местных мастеров срочно заказать дроги.

Но таких заказов было много, и мастера не успевали. Поэтому Петр Васильевич и сам лично поучаствовал в этом процессе.

Крестьяне распродавали в интендантские службы армии излишки продовольствия, в основном муку и крупы, соления и копчения, законсервированное мясо, картофель, сало и птицу. Кое-кто забивал молодняк. Но отборное зерно для посадки на всякий случай некоторые крестьяне брали с собой.

Пётр Васильевич отобрал и самые сложные и возможно необходимые в будущем сельхозорудия труда и инструмент.

А Гликерия Сидоровна собирала в короба необходимую семейную одежду, посуду и некоторую домашнюю утварь.

Всего семья Петра Васильевича Кочета набрала своего добра на две телеги, как раз для двух оставшихся лошадей. Теперь всё было готово.

Остальную домашнюю и хозяйственную утварь Пётр спрятал в погреб и запер в хате, заколотив окна и двери всех своих построек.

Всё больше неодолимая тоска овладевала им. А уж как убивался его отец Василий Климович, тоже подготовившийся к дальней дороге:

– «Сын, як жа мне не хочацца зъязджаць (уезжать) з родных мясцин (мест)! Ведав (знал) бы ты!?».

– «Так, бацька, и мне таксама (тоже) не хочацца. Але трэба. Вунь немец як прэ, як бык на карову».

И действительно, отход войск Юго-Западного фронта продолжался до 9 июля и был назван Великим отступлением 1915 года.