Подстриженный, побритый и переодетый в самый современный защитный комбинезон, Петр по – хозяйски осматривал самые современные импортные микроскопы, лабораторные столы, у которых суетились молодые и не очень люди. Завидев Котофеева, индусы и китайцы прекращали усердную возню, кланялись, складывая ладоши у груди, и улыбались. Россияне были не столь приветливы и не отрывали глаз от окуляров и мониторов.

Петр чувствовал, что через видеокамеры за его действиями постоянно следит Горина. Накануне она предупредила, что в рублях и валюте для закупки самого продвинутого оборудования для научных изысканий никаких проблем не будет. Рядом с Котофеевым семенил толстенький снабженец и от его зубов очередями отскакивали цифры стоимости осматриваемых приборов с множеством нулей. Петр резко перебил его трескотню:

– Когда поступят первые образцы для исследований?

Толстячок вытер выступивший пот уже мокрым носовым платком и заверил:

– Наталья Владимировна обещала, что завтра к полудню замороженные образцы гельмов будут доставлены. Мы оборудовали холодильник специальными емкостями и разместим их по мере поступления.

Петр остановился посреди просторного зала и потребовал от снабженца, чтобы собрал всех сотрудников. Когда толпа сгрудилась в коридоре лаборатории, Котофеев обратился к ученым:

– Надеюсь, все понимают по – русски? Как я понял, пока вы занимаетесь настройкой оборудования и приведением его в рабочее состояние. Завтра к полудню поступят первые образцы. Глобальное потепление способствовало оттаиванию вечной мерзлоты и взрывному пробуждению к жизни невиданных и опасных биологических форм. Наша первая задача понять, могут – ли трансформироваться паразиты следующей весной в еще более опасных тварей. Вторая – найти способ противостоять распространению заразы, либо полностью уничтожить хищных червеобразных паразитов. Работа будет организована в две смены, круглосуточно. Если есть возражения – прошу на выход. Все свободны! Начальники секторов остаться!

Сектор биологии возглавлял древний и сгорбленный профессор Полетаев. Еще в советскую эпоху он разрабатывал все новые виды биологического оружия, и тогдашнее руководство страны удостоило его высоким званием Героя социалистического труда. Каким образом заслуженный пенсионер согласился участвовать в нынешних научных изысканиях, оставалось загадкой. Скорее всего, его острый ум заинтересовала проблема новых, опасных для человечества форм жизни. Сектором биохимии руководил сравнительно молодой индус, прекрасно изъясняющийся на русском.

Полетаев с ходу задал неожиданный вопрос:

– Петр Иванович! Я уже в курсе, что многие мои и, э.э. ваши коллеги положили свои жизни на алтарь науки. Но, э.э, как вы оказались живы? В чудеса, э.э, я не верю. Должно быть, э.э, какое – то логическое объяснение.

Петр пожевал губы и ответил:

– Профессор! Если бы я знал! Сам себе задаю этот вопрос даже во сне, но пока ответа не нахожу. В Анадыре паразиты не напали на меня даже тогда, когда я наступал на них. Я тоже чувствую, что нам предстоит разгадать эту загадку и найти ответ. Может, от этого будет зависеть успех наших изысканий.

Профессор не унимался:

– Молодой человек! Какая у вас группа крови?

Котофеев выпалил:

– Четвертая отрицательная. А что?

Полетаев потер руки и потребовал:

–Прошу следовать за мной. Я должен взять у вас крайне редкую кровь на анализ. Ваш образец может нам очень пригодиться.

Петр вскипел:

– Профессор! Но я еще не поставил конкретную задачу доктору Чоудари. К чему такая спешка?

– Так ставьте и не забудьте указать, что ядерное и химическое оружие в борьбе с паразитами показало свою полную неэффективность. Пусть ищут!

Котофеев покорно поплелся за престарелым профессором, невесело размышляя над вопросом: кто же нынче в лаборатории главный?

К вечеру на Москву обрушился настоящий шторм. Петр, одетый в банный халат после душа, задумчиво смотрел на струи дождя, рвущиеся в огромные окна его временного жилища – роскошного особняка у опушки леса. Ветер гнул высокие ели и ломал толстые ветви деревьев, завывая словно дикий зверь. По головидению мелькали устрашающие кадры потопов на обширных территориях островных государств в Тихом, Индийском, Атлантическом океанах, и на прибрежных территориях основных континентов. Мекка туристов Венеция полностью ушла под воду, и было видно, как в водоворотах тонут тысячи людей. Досталось и Питеру, защитная дамба которого не выдержала стремительного напора нагонной воды, и улицы Северной Пальмиры быстро превратились в бурлящие каналы. Часть гигантского моста на Крымский полуостров смело невиданным по силе смерчем. Видеокартинки с падающими самолетами, выброшенными на берег гигантскими волнами огромными кораблями и тонущей Японией внезапно померкли. Вырубилось электричество.

Петр попытался связаться по мобильнику с Гориной, но айфон молчал. Через несколько минут в подвале затарахтел резервный генератор, и электрический свет вновь осветил комнаты особняка. Но головидение так и не возобновило вещание.

Дежурный оперативник стремительно вошел в зал и подал Котофееву мобильную радиостанцию. Услышав знакомый взволнованный голос Гориной, Петр вначале успокоился, но вскоре его сердце сжалось от тревожной информации, из которой следовало, что самолет с замороженными образцами паразитов разбился недалеко от Самары.

– …Милый! Что – то происходит из рук вон выходящее. Президент и Правительство пребывают в ступоре и не знают, что предпринять. Глобальная катастрофа произошла внезапно и мы даже не знаем ее истинные масштабы. Я на бронированном пикапе «Патриот» еду к тебе. На трасе – жесть: пробки, поваленные деревья, электрические столбы, рекламные щиты и разбитые машины. Собирайся! Едем в секретное убежище. Я набила броневик разным оружием и боеприпасами. При том бардаке, который нас ожидает в ближайшее время, это самый ценный груз. Жди! – решительно обрезала генеральша.

Петр выбрал в платяном шкафу камуфляжную армейскую форму, быстро облачился в нее и, присев на стул, стал надевать на ноги новенькие берцы. Внезапно пол ушел из – под ног, стены особняка накренились, оконные стекла лопнули, и одноэтажное добротное строение стало разрушаться как карточный домик. Петру удалось в последний момент юркнуть под большой биллиардный стол, стоящий посреди зала и это его спасло. Стол выдержал удар падающих стен и балок крыши, а затем Котофеев услышал страшный подземный гул. Тряска то утихала, то вновь обрушивалась на несчастную землю. В охваченной паникой голове Петра возникла крайне антинаучная ассоциация, будто мифические исполинские атланты решили поиграть планетой в баскетбол. Упавшая балка сильно ударила его в плечо и правая рука онемела.

Постепенно тряска стала утихать, и испуганный Петр попытался устроить в завале лаз, чтобы выбраться на поверхность. К счастью стены особняка оказались кирпичными, и через полчаса его здоровая рука ощутила пустоту. Быстро разбросав груду кирпичей и расширив образовавшееся отверстие, Котофеев наконец выбрался из завала и огляделся.

От того, что он увидел волосы стали дыбом. Развалины особняка упирались в мощную горную гряду, отдельные вершины которой взмыли на невиданную высоту, а на склонах гигантских хребтов можно было различить остатки дымящихся разрушенных зданий Москвы и поваленный лес. Петр стоял на самом краю глубокого каньона, на далеком дне которого ревел мощный сель и провожал взглядом десяток змеевидных смерчей, образованных тяжелыми черными тучами, упирающимися в бесконечный горный хребет. Кругом сверкали яркие молнии, и оглушительный треск грома сотрясал коренным образом изменившийся в одночасье мир. Остро пахло гарью с примесью сероводорода. Петр почувствовал нарастающую головную боль и понял, что состав воздуха кардинально изменился. Услышав рев мотора, Котофеев повернул голову и увидел, как бронированный армейский пикап, натужно преодолевая подъем и подминая ветви упавших елей, ползет на относительно ровную площадку перед развалинами фээсбэшного особняка. Дверца машины распахнулась, и на землю спрыгнула ладная фигурка женщины в защитной одежде с противогазовой маской на лице. Взгляд Петра остановился на смешном венике волос, выбившемся из-под резиновой маски Натальи, и он, потеряв сознание, рухнул на груду кирпичей.