Начиная с эпохи Возрождения, стержнем духовности часто объявляется гуманизм. С этого времени антропоцентрическое мировоззрение вступило в конфликт с теоцентрическим мировоззрением. Вместе с тем возник вековой вопрос: может ли гуманизм в разных его проявлениях составлять сердцевину духовности? Очевидно, что без обращения к проблематике человека и без ее отражения в сознании принципы духовности не имеют прочных корней. Но самодостаточен ли человек в своем бытии? К тому же если гуманизм сводить к эгоизму, то он становится силой разрушения духовной культуры. Точно так же обращение к Богу, если оно связано с отказом от земных проблем человека, будет свидетельствовать о какой-то стерильной духовности. С ней мы сталкиваемся, когда высшая ценность приписывается потустороннему, загробному миру. Найти меру гармонии между тем, что приподнимает человека над повседневностью, и тем, что сегодня и сейчас разрывает его сердце и приводит ум в смятение из-за нерешенности земных вопросов, в этом направлении идут многие варианты развития религии и многие течения философской мысли. Мы верим, что подобная гармония будет обретена, и тогда проблема смысла жизни и проблема счастья для людей перестанут быть источником недоразумений. Тогда будут получены обнадеживающие результаты столкновения человеческой духовности и бездуховности. В этом случае ложные ценности, такие как алкоголь или наркотики, перестанут совращать значительную массу человечества.

Тема 13

ТВОРЧЕСТВО

Проблема творчества стала одной из самых значимых н культуре начиная с XX века. Мир усложняется. Трудные вопросы социальной, экономической, технической, духовной жизни общества ждут своего творческого разрешения. Общая постановка проблемы творчества связана с постижением сущности человека, с выявлением его возможностей познать мир, повлиять на процесс изменения и преобразования общества и самого человека. Такая постановка проблемы предполагает раскрытие фундаментальных основ и принципов общей теории творчества. Ее контуры просматриваются в концепции творчества А. Бергсона, в трудах Н.А. Бердяева, М. Бахтина и др. Однако требуются еще значительные усилия, чтобы концептуальный аппарат такой теории мог адекватно выразить сущность творчества. Некоторые аспекты формирования соответствующего аппарата рассматриваются ниже.

Онтология творчества. Нередко возникает вопрос: способна ли к творчеству сама Природа? Очевидно, что деятельность людей в Природе свидетельствует о ее податливости, восприимчивости к творческим начинаниям человека. Но действие Природы как самостоятельной творческой силы вызывает сомнения. В Природе есть жизненность и движение, есть рождение и гибель, есть развитие и эволюция. Однако эти процессы не тождественны творчеству. В Природе налицо мощь и сила, благодаря которым потенции превращаются в действительность, разрешаются накопившиеся противоречия, сбрасываются прежние формы действительности, ограничивавшие переросшее их содержание, обнаруживаются явления, сквозь которые просвечивается новая сущность. Природа демонстрирует созидательную силу, но она же и разрушает, живет катаклизмами, в ней есть стихийное начало и буйство спонтанного, бессознательного действия. В Природе мы сталкиваемся не с творчеством, а со своеобразным квазитворчеством.

Творчество лежит глубже и в иной плоскости. Оно реализуется в сверхприродной среде — через действие социальных сил. Оно проявляется в созидательном, социально направленном свободном поведении людей, в ходе которого формируются, закрепляются и изменяются средства саморазвития общества и человека. Это означает, что естественная жизненная среда, жизненная стихия и действие жизненной необходимости не являются еще непосредственной почвой для появления творчества в деятельности людей. Естественный человек, сливающийся с Природой - это еще не творец.

Человеческое творчество выступает антитезой приспособляемости к окружающему бытию, к сохранению консервативных отношений к природе, к социальным установлениям и к другим людям. Эмпирические люди, ограничивающие свою жизнедеятельность решением задач приспособляемости, не способны к творчеству.

Исторический рубеж начала творчества связан с переходом к новому типу бытия людей, к новому качеству жизни. Здесь мы имеем дело с интенсификацией бытия, с жизнью ради ее совершенствования, а вместе с тем — с совершенствованием человека и человечества. В творчестве человек предстает не частью мира, а центром мира, центром бытия. Человеческое творчество — это деятельность, выходящая за границы данного наличного бытия, за пределы известного, привычного, устоявшегося мира. В творчестве идет перестройка бытия как такового, поскольку расширяется сфера участия человека в делах мира, природы, общества, обогащается круг очеловеченного бытия.

Одновременно в деятельном творчестве людей просвечивается опора на некоторые знаки высшего бытия, на систему ценностей, которые способны освящать творчество и духовно его стимулировать. Через систему ценностей творчество вводится в поток культуры, оно осуществляется в границах культуры. Культурная огранка прокладывает водораздел между буйством стихии и творчеством. В свою очередь, каждая область культуры накладывает специфический отпечаток на характеристики творчества. Своеобразие культуры задает горизонты творчества, выявляя области очеловеченного бытия.

Творчество и новизна. Стало общим местом определение творчества через признак новизны в результатах и формах человеческой деятельности. Но создание нового еще не тождественно творчеству. Само по себе новое может быть и признаком разрушения, деструкции бытия, абсурдом жизни. Получение разрушительных результатов не свидетельствует о творчестве. Последнее заявляет о себе как созидательная новация, за которой кроется путь совершенствования Новации имеют ценностную окрашенность, они взвешиваются на шкале достижений человека и человечества. Высшие оценки достижений связываются с идеями блага, истины, красоты, счастья, справедливости. Итак, если наша деятельность и ее плоды не вписываются в систему достижений человечества, то она не является творческой. При всем при этом надо учитывать, что творчество не является мгновенным одноактным действием. По большому счету, в творчестве лишь реализуется созидание-совершенствование, а оно предваряется критическим отторжением старого, и вместе с тем в этом сложном процессе есть удержание достигнутых новых результатов и стремление к дальнейшему движению на еще не освоенные рубежи возникающего нового.

Творчество, понимаемое как движение к новациям, противоречиво. Оно не совершается как гладкий процесс. Оно часто вносит возмущение в ранее сложившееся положение дел, в прежнюю действительность. Подобное возмущение нередко принимает форму нелепости и абсурда. Складывается такая ситуация, при которой творчество вводит абсурд и живет в стихии абсурда. Например, утверждение и становление христианства в эпоху средневековья в качестве нового духовного явления шло через тезис: верую потому что абсурдно.

Подобная ситуация имела место и в науке. Так, в механике до разработки теории поля принимался, но в качестве абсурда, принцип всемирного тяготения. Чтобы в области творчества опираться на абсурдное, нередко требуется значительная смелость и высокая степень независимости, ибо сторонники абсурда попадают в зону непонимания другими людьми, могут оказаться гонимыми, подвергаться моральному осуждению и травле. А в исключительных случаях они объявляются неисправимыми чудаками или просто сумасшедшими (примером может служить судьба П.Я. Чаадаева). И все-таки в среде серьезных людей, знатоков и профессионалов высокой пробы в эпоху поисков творческого прорыва в какой-то области деятельности подчас высказывается требование нового абсурда как желаемого для раскручивания спирали прогресса. Так, к примеру, обстоит дело в квантовой механике, где рождающиеся новые идеи считаются недостаточно эвристичными по причине их малой абсурдности.