Проблема идеального. Сознание и осознание. И философии вопрос об идеальности сознания поднимался и освещался с разных позиций. В рамках идеалистической традиции сознание рассматривается как нечто нематериальное, как духовная творческая сила, стоящая выше материи, способная управлять материальными и телесными процессами. Согласно Платону, например, есть мир идей, бестелесных, вечных, выражающих общее и закономерное в мире. Чувственно воспринимаемые вещи причастны идеям, равно как и человеческая душа является носительницей идей, управляющих телесной жизнью человека. У Дж. Беркли в разряд идей попадают чувственные впечатления, которые не имеют ничего общего с материальной природой вещей. И. Кант рассматривал сознание как идеальный субъективный мир, конструируемый творческой способностью ума. В состав этого мира, по Канту, входят априорные формы, с помощью которых упорядочивается материал опыта и материал рассуждений. Г. Гегель трактовал сознание как проявление мировой идеи, совершающей в своем собственном лоне творческую работу, связанную с поднятием частного сознания до уровня всеобщего духа и с порождением объективных форм жизни, наполняющих мироздание. Идеальность сознания для философов-идеалистов является характеристикой процессов восприятия и мышления, оторванных от реальной деятельности мозга человека и от реальных культурных процессов развития человечества.
Вульгарный материализм отрицает идеальный характер сознания, сводит сознание к материальным физиологическим процессам мозга, или к электрическим особенностям функционирования нервной системы. В последние годы представители этого течения говорят о природе сознания в связи с существованием некой тонкой материи, воплощенной в физических особенностях гипотетического торсионного поля. Логика рассуждений здесь такова: если сознание существует реально, то оно должно сводиться к материальным процессам.
Очевидно, что вопрос об идеальном способе существования сознания является сложной проблемой. Надо признать, что сознание имеет материальные предпосылки для своей реализации. Это -наличие живых людей, действующих либо индивидуально, либо в сообществе; наличие общения и средств коммуникации между людьми; наличие здорового, без грубых морфологических дефектов, человеческого мозга. Тем не менее, сознание выступает в некой скрытой идеальной форме и подчиняется иным законам, нежели законы функционирования материального тела мозга. Предметное содержание сознания вообще выходит за границы мозговой деятельности и охватывает самые различные сферы - от микрофизических процессов до коллизий космического масштаба. Вместимость подобных процессов в содержание сознания обеспечивается за счет средств обобщения, которые человек реализует в форме категорий, идей, принципов. Такого рода средства задают идеальную сеть постижения мира человеком.
Кроме того, идеальность сознания связана с его субъективностью. В сознании на разных его уровнях представлен субъект, проявляющий собственную активность, задающий вопросы, испытывающий окружающий мир на предмет выведывания его тайн. Такие вопросы и их разгадки свернуты субъектом в идеальные формы, в знания, которые могут быть выражены как явным, так и неявным способами. Идеальное в сознании представляет собой субъективный образ объективного мира.
Философы говорят также об идеальности как о способе существования реальных предметов в сознании в снятой форме. Идеализация позволяет высветить существенные характеристики предметов, выявить возможное в действительном, необходимое в случайном и т.д. Идеальное в сознании суть процесс, связанный с замещением одного предмета другим, выступающим по отношению к первому в роли модели, абстрактного образа. Благодаря этому открываются скрытые при обычном прямом рассмотрении предмета его свойства и отношения. С этой точки зрения сознание выступает как рефлексивный процесс. Наличие субъекта, встающего в особую позицию, на время он отстраняющегося от конкретно-чувственного объекта, переносящего <ю и область абстракции, - важное условие рефлексии.
Идеальность сознания состоит еще и в том, что оно, наше сознание, способно распредмечивать реальность, создавая цели, планы, программы деятельности с предметами реального мира. Но сознание тут же возвращается в реальность через процесс опредмечивания человеческой деятельности, через реализацию замыслов и программ, через создание желаемой реальности.
Надо добавить, что мы обладаем способностью критической рефлексии и над накопленными знаниями, и над налично данной нам действительностью. Поэтому весьма односторонней выглядит трактовка сознания как чисто отражательного процесса. Эта трактовка верна в некоторой основе, о чем говорилось выше. Но она недостаточна для полного постижения феномена сознания. При ближайшем рассмотрении выясняется, что сознание вовсе не сводится к одномерному миру отражений того, что существует. Оно направлено также на выявление смысла собственных действий. В нем представлен своеобразный уровень контроля за нашими действиями. В том числе это контроль со стороны нашей совести.
Ведущая свое начало с эпохи Просвещения традиция считать разум ответственным за результаты человеческой деятельности не учитывает того обстоятельства, что разум и рациональное начало в делах человеческих не всесильны. Более того, мы знаем множество образцов деятельности, освещенной разумом, в том числе и научным разумом, которые оказались безответственными и заводили людей в пропасть. Кроме разума, на наш выбор в действиях нередко посягают другие влиятельные силы, в их числе - авторитеты того или иного калибра, а также циркулирующие в обществе мифы и утопии, активно внедряющиеся идеологические концепции. Где последний рубеж обороны разумного человека перед напором подобных сил? Вероятнее всего, это голос нашей совести. Совесть нельзя занять у другого, она предполагает личные усилия души. И она охраняет нас от механической работы сознания, когда истина подменяется набором формально правильных идей, концепций, подтвержденных рассудочно-разумными доводами. Лишенное барьера совести, наше сознание способно защищать антигуманные концепции, такие как казенный социализм, узколобый национализм и др.
Так или иначе, но повседневный опыт, в который вплетена наша совесть, а также нравственные устои нашего народа способны противостоять высокой фальши теоретического разума, если он зовет к утопии, застилает наше сознание несбыточными мечтами. Но бывают для людей ситуации, когда их сознание оказывается без твердых ориентиров, когда сознание приобретает замутненное состояние, а глубокие перемены в жизни не могут быть осознаны по выверенной шкале ценностей. Все старые ценности в такой ситуации переворачиваются, и мы оказываемся, по словам Гегеля, в состоянии несчастного сознания. Его первые признаки: разложение морали, скепсис. Перед нашим сознанием возникает в таком случае задача пересмотра своих целевых установок. Для человека в этой ситуации актуальным становится поиск новых смыслов и значимостей, новых оценок добра и зла, истины и лжи, справедливости и счастья. И здесь вновь важна наша способность к движению против старых шаблонов и автоматизмов сознания, способность отказаться от низких целей своего поведения и переход к созданию новых смысложизненных ориентиров и целей. Творческая работа сознания на этом поприще способна оправдать наше новое существование.
Есть тонкая разница между понятиями «сознание» и «осознание». Чтобы осознать что-либо из происходящего вокруг нас или внутри нас, требуется акт, акция, действие, в основе которых заложено наше стремление к осознанию. Такие акции и действия всегда трудны. Они представляют собой некий переворот и избавление от давления прошлого, от стереотипов сознания, от «идолов» разного рода. Для подобного переворота нужны внутренний подъем и решимость. Наше сознание может быть наполнено знанием разных фактов, событий, обстоятельств, причин и поводов к тем или иным событиям. Слова «сознание» и «знание» близки друг другу. Но наполненность знаниями - это еще не все содержание сознания Не хватает здесь гуманистической составляющей, связанной тяготой или болью, ответственностью или радостью. Но в реальной жизни такая составляющая присутствует в человеческом сознании. Мы знаем о победе нашего народа и армии в Великой Отечественной войне. Наше сознание наполняется гордостью, но еще и болью за бессмысленные потери и провалы, которые были на пути к великой Победе. В таком сознании высвечивается осознание ответственности, которую должны нести те, на ком лежит вина за провалы и поражения. Философ М. Мамардашвили справедливо говорил, что осознание требует покаяния и суда совести над происшедшим.