Высокая специализированность норм и операций метода, учитывающая специфику объекта, делает их весьма эффективными в пределах дан ной предметной области, однако затрудняет применение в других областях исследования. В любом случае эффективность метода, успешное функционирование его норм и операций в ходе познания обеспечивается связями метода и теории. В ходе исследования используется наряду с собственно методологическим также и содержательное, теоретическое знание. Известно, например, что применение традиционных математически\ методов в общественных науках в силу абстрактности этих методов оказывается малоэффективным. Математизация обществознания может бы п. успешной лишь при условии создания «новой» математики, т.е. посредством образования измененных по сравнению с традиционными математических структур и приемов, которые учитывали бы специфику объектов, изучаемых в данной отрасли науки. Иными словами, успех в деле познания специфических объектов может быть достигнут лишь в том случае, если применяемые для их изучения методы будут достаточно строго соответствовать теории этих объектов, т.е. если функционирование подобных методов обеспечивается использованием соответствующего предметного знания.
Однако взаимную связь, взаимообусловленность теории и метод» нельзя трактовать как их полное тождество. Их отождествление приводы к тому, что метод определяется в качестве подтвержденной теории, примененной для получения нового знания; метод с этой точки зрения пони мается как свойство, функции теории. Такого рода некорректное отождествление производится как в философии, так и общественных и естественных науках; обычно при этом в качестве метода объявляются способности теории к экстраполяции, объяснению, предсказанию, систематизации и т.д. Действительно, возможности теории в качестве познавательного средства весьма велики. Но в этом отношении теория подобна не только методу, но и другим компонентам познания (понятиям, гипотезам, приборам, математическим формализмам и т.д.), поскольку они также исполняются в качестве познавательных средств. Но из того обстоятельства, что указанные компоненты познания схватываются одним понятием познавательного средства, вовсе не следует, что они тождественны, и в частности понятия метода и теории совпадают.
Наконец, нет нужды в отождествлении метода и теории еще и потому, что роль теории фиксируется и осмысливается методологией науки в понятиях эвристической, методологической, объяснительной, предсказательной и других ее функций. Отождествление метода и теории вызывает возражения также потому, что с этой точки зрения сложно объяснить существование предтеоретических периодов в развитии науки. История науки свидетельствует о том, что научное познание в своем развитии проходит стадию накопления эмпирического материала, которая предваряет фазу становления развитых, подтвержденных теорий в тех или иных науках. )то означает, что познание в тех условиях осуществляется, развивается на основе методов, сформировавшихся до теории. Например, предтеоретический период в истории биологии характеризуется использованием эмпирических методов, направленных на описание живых организмов, их классификацию, сравнение и т.д. Преобладающими методами биологического исследования были сравнительный метод и метод наблюдения. Разумеется, предтеоретический период развития научного познания в отсутствие подтвержденных зрелых теорий нельзя трактовать в том духе, что исследование в науке может осуществляться как чисто эмпирический, не имеющий никаких теоретических предпосылок и оснований процесс.
Надо напомнить, что основаниями осуществления научного познания и соответственно функционирования научных методов являются, во-первых, познавательный опыт, практика исследования, а во-вторых, вся совокупность предметного знания, где в отсутствие сформировавшихся теорий определяющее место занимает философия, теоретические обобщения которой образуют необходимую теоретическую базу познания. Именно такого рода философское знание образует основу нормальной работы методов, их совершенствования, основу исторического формирования научных теорий и зрелой науки. Иными словами, история научного познания подтверждает самостоятельность метода, показывает, что метод соотносится не только с теорией. Его природа и выполняемые им функции осуществляются в широком контексте научного, философского знания, познавательной практики. Как уже отмечалось, Р. Декарт не случайно в исследовании, посвященном методу, формулирует предписания метода, обосновывает его роль в соотношении со всей совокупностью знания, не выделяя специально его связи с теорией.
Проблема соотношения теории и метода была по-настоящему осознана, реально привлекла внимание исследователей на том этапе развития научного познания, в частности, его теоретического уровня, когда наука добилась теоретической самостоятельности по отношению к философии. В этой ситуации возник вопрос: необходим ли метод как средство построения самой теории, как способ получения теоретического знания, если метод сводится к функции теории. Известно, например, что аксиоматический метод построения теории не может быть ее функцией, так как процедура выдвижения исходных аксиом, их интерпретации и правила определения понятий, а также правила дедуктивного вывода конечных следствии находятся за пределами данной теории в области метатеории, методологии, логики, психологии творчества.
Выше было показано, что отношения теории и метода существуют как отношения между самостоятельными и в то же время взаимосвязанными, взаимообусловленными элементами науки, формами научного познания. Теория и метод как формы познания различаются своими функциями, ролью в процессе отражения действительности; в то же время необходимо учитывать тесную связь и взаимную обусловленность данных познавательных форм, так как отражательная и регулятивная, методологическая функции научного познания тесно связаны друг с другом. Научное познание может происходить лишь как упорядоченный, организованный процесс, а упорядоченность научного познания, его рефлексивность осмысленность являются необходимым условием осуществления отражательной функции, т.е. функции получения истинного знания.
Кроме того, рассмотрение соотношения теории и метода предполагает учет не только выполняемых ими функций, но и анализ их структуры. Мы уже говорили, что теория может содержать в своей структуре не только совокупность достоверного предметного знания, но и набор методологических предписаний, т.е. может представлять единство предметного и методологического знания. В этом отношении теория имеет общее с методом, поскольку она может содержать в своем составе совпадающее с методом по функциям знание. Общность теории и метода, таким образом, находит свое выражение в том факте, что и теория, и метод могут иметь функционально совпадающие элементы.
В то же время совпадение в определенных аспектах теории и метода не исключает их различия. При этом различия касаются не только выполняемых ими в познании функций, но и их структуры, а также содержания знания. Содержание теории составляет знание, отражающее объект, явления действительности, методологическое же знание есть отражение не объекта, а процесса научного познания, его закономерностей, а также особенностей практического осуществления. Как было показано, такого рода знание обладает достаточно сложной структурой.
В методе содержатся философские, гносеологические представления о природе научного познания, его закономерностях, образующие теоретический уровень научной рефлексии, а также методологическое знание, представляющее собой непосредственное обобщение исследовательской практики в науке, т.е. знание низшего уровня обобщения. Кроме того, знание, отражающее особенности процесса познания, дополняется собственно нормативным знанием в виде предписаний, правил исследования. Иными словами, научный метод имеет в своем составе прескриптивные высказывания, т.е. знание, принципиально отличающееся от знания предметного, теоретического. Принципиальное отличие нормативного знания от знания предметного, теоретического заключается в их разной направленности. Теория направлена на объект, представляет собой его отражение. Напротив, нормативное знание метода не несет в себе прямой информации об объекте и обращено, прежде всего, к субъекту научной деятельности и заключает в себе не описание чего-либо (будь то объект реальной действительности или процесс познания), а приказ, императив, которому должен подчиняться ученый в ходе исследования.
