– Садись, – кивнув на лавку, повелительно бросил атаман. – Так, говоришь, ты король?

– Именно так!

– Тогда я – эзельский епископ! – рассмеявшись, хозяин блиндажа вдруг звезданул кулаком по столу. – Смотрю, ты шутник. И это неплохо. Я сам люблю пошутить.

В серых глазах атамана отражался трепещущий лепесток только что зажженной свечки.

– Я бы мог приказать пытать тебя, – понизил голос разбойник. – Однако не вижу смысла. Мне достаточно того, что кровопийца фон Эльзер – твой враг. Он враг и мой. И на этом мы сойдемся. Молчи! Говорить буду я, ты слушай. Ты – воинский человек, рыцарь или наемник – судя по одежке, не из последних. Именно такой мне и нужен – опытный в воинских делах. Мои люди – простые крестьяне и пока мало что умеют. Ты научишь их всему, что знаешь сам. И научишь быстро – за неделю, больше времени у нас нет. Видишь ли, я собираюсь штурмовать замок барона.

– Замок? – Арцыбашев удивленно вскинул брови. – Штурмовать?!

– Именно, – гулко расхохотался атаман. – Осаждать его мне некогда. Взять штурмом. И сжечь! Ты поможешь мне в этом. Уже сегодня начнешь. И получишь награду: пятая часть добычи – твоя! Слово Черного Эйно!

– Черный Эйно… – Леонид честно пытался вспомнить, где уже слышал это имечко… да и слышал ли?

– Да, Черный Эйно. Так меня называют друзья… и враги.

Со всеми предложениями разбойничьего вожака Арцыбашеву пришлось согласиться – деваться-то было некуда. Не то чтоб он всерьез считал себя великим знатоком средневекового воинского искусства, просто кой-чего нахватался от общения с ландскнехтами и с тем же Труайя, кое-что уже умел, кое-что знал.

Подкрепившись только что поджаренной дичью, Леонид приступил к своим новым обязанностям. Первым делом следовало научить молодых крестьянских парней обращению с огнестрельным оружием, а также – по возможности – хотя бы немного фехтовать, вернее – наносить и парировать удары саблей и палашом. Холодного оружия, насколько успел заметить плененный король, у разбойников имелось в избытке, из огнестрельного же было три фитильных мушкета и парочка аркебуз.

– Ничего толкового вы ими не сделаете, – честно предупредил молодой человек. – В огнестреле главное – залп! Чем больше мушкетов, тем лучше. Одиночный выстрел – пустой, не попадете никогда, даже не думайте.

Тем не менее учить все же пришлось.

– Сначала пороховой заряд… потом – пыж… потом – пулю… Теперь из малой пороховницы – затравочный заряд, вот сюда, на полочку… Фитиль тлеет? Отлично. Взводим курок… Целимся… то есть я хотел сказать – направляем ствол в нужную сторону… ага! Пли!

Разом бабахнули выстрелы. Вспорхнули, гомоня, сидевшие на вершинах елей вороны.

– Ну вот, как-то так… – развел руками Лёня. – Сами не покалечились – и то удача.

Хорошие оказались парни. Понятливые. Особенно один – юный, лет, наверное, шестнадцати, но высокий, с длинными вьющимися локонами цвета спелой пшеницы и пронзительными голубыми глазами. Звали парня Яан, Черному Эйно он приходился племянником.

На следующий день, ближе к вечеру, атаман посвятил Магнуса – так «наемника» и называли, правда, в его королевское достоинство не верили – в планы штурма баронского замка.

– Перекинем доски, на телегу – бревно. Разгоним, ударим бревном по воротам… Ворота старые, не выдержат.

– Стоп, стоп, стоп, – Леонид замахал руками. – Я так вот, чисто виртуально, на словах, не могу. Давай хоть план замка-то нарисуем. Изобразим, хоть углем на столе.

– Углем так углем…

Черный Эйно махнул рукой. Нарисовал, как смог, впрочем – довольно толково. Сразу стало понятно – где какая башня, где река, где ворота.

– Это вот ров, – чертил атаман дальше. – А это болото. Тут выше – ворота, совсем-совсем хиленькие, да к ним не подобраться – трясина, а за нею река.

Арцыбашев сразу прикинул – это место было ему хорошо знакомо. Именно на эту башню его и привели, именно оттуда спрыгнула та несчастная девочка – Ильза.

А башня-то, между прочим – пизанская… Хороший пороховой заряд, и…

– Слышь, Эйно. У вас порох – в достатке?

– Да есть. А надо будет, так еще подгребем. Да что ты задумал?

– Сюда вот смотри.

Разбойники – или все же восставшие крестьяне? – пользуясь густым утренним туманом, подобрались к замку барона-предателя так близко, насколько могли. Леонид хорошо видел маячивших на башнях стражников, даже можно было во всех подробностях разглядеть приколоченный над воротами герб. А вот флага на главной башне не было – один раз похвастав, фон Эльзер все же решил не дразнить раньше времени гусей.

Оси крестьянских телег заранее смазали дегтем, колеса же обмотали тряпками – так что ничто не скрипело, и ни одна лошадь не всхрапнула, не заржала – вместо коней крестьяне-разбойники впряглись в возы сами. И сейчас тянули, поспешая, стараясь успеть до того, как весеннее солнце растопит туман.

Успели. Встали на круче, подобрались почти к самому рву. По цепочке передали атаманский приказ. Покатилась, набирая скорость, телега с огромным, из могучего дуба, бревном. Обгоняя ее, побежали дюжие молодцы с досками, швырнули, бросили доски, перекрыв узенький, давно не чищенный ров. Парней, конечно, заметили – в замке тревожно затрубил рог. Однако было уже поздно – разогнанная телега, пролетев по доскам, ударила бревном в ворота, сразу же расколошматив их в щепки.

За телегой бросились воины с дубинами, палашами, мечами…

– Целься! – приказал укрывшийся за кустами Леонид.

Отряд стрелков направил мушкеты и аркебузы на площадку надвратной башни, выступавшей из низко стелющегося тумана подобно вершине айсберга. Что ж, цель крупная, расстояние небольшое, вполне могли и попасть…

Арцыбашев махнул рукой:

– Пли!

Грянул залп. Тяжелые мушкетные пули разнесли в клочья укрепленные на зубцах башни щиты, буквально сметая стражников.

Парни обрадованно переглянулись. Магнус довольно потер руки и громко приказал:

– Заря-жай!

Молодцы действовали проворно, не зря учил! Хватило и недели – было б желание, а желание у беглых крестьян, ненавидевших своих притеснителей до скрежета зубовного, имелось.

Управились сноровисто, словно заправские мушкетеры.

– Первый номер к стрельбе готов!

– Второй готов!

– Третий…

– Расчет готов, господин капитан! – громко доложил Яан.

Капитаном они почему-то прозвали Магнуса. Может, нравилось, чтоб по-военному было? Кто знает.

Ветер развеял пороховой дым, разнес клочья тумана.

– Целься… Пли!!!

Снова залп. На этот раз, правда, не такой удачный – стражники вовремя попрятались, да и вообще вели себя куда осторожнее. Тем более часть восставших (или все же разбойников?) уже ворвалась в замок и завязала бой во дворе. Туда и следовало теперь направляться. Только бы Черный Эйно не забыл про телеги с порохом!

Леонид оглянулся: нет, не забыл – возы уже катились через ров к захваченным нападавшими воротам.

– Заря-жай! На пле-чо! На пра-во… Шагом… арш!

Ух, и молодцы! Настоящие солдаты. Еще только песни строевой не хватает… типа «У солдата выходной, пуговицы в ряд!». Увы, не до песен сейчас, не до песен…

Ветер неумолимо уносил туман, огрызаясь, со стен замка уже ударили пушки. Пальнули на острастку – в белый свет, как в копеечку.

Добравшись во двор замка, Арцыбашев, не обращая особого внимания на завязавшуюся – с хрипами, звоном клинков и кровью – сватку, принялся распоряжаться закладкой пороховой мины. «Падающая башня», говорите? Ну что же, пусть падает! Пусть упадет… грохнется…

– Все готово, господин капитан!

– Эйно! – улучив момент, крикнул крестьянскому вожаку Лёня.

С ходу срубив подбежавшему кнехту голову длинным двуручным мечом, атаман обернулся и кивнул – пора!

– Поджигай! – распорядился Магнус. – Да не стойте вы, прячьтесь! Сейчас рванет так, что…

Он не успел договорить, успел лишь броситься навзничь. Рвануло так, что все на какое-то время оглохли. Наклоненная к болоту башня вздрогнула, пошатнулась… и с грохотом и пылью повалилась в ров. К ней, через реку, уже переправлялись восставшие…