— И куда, если не секрет? — спросил я.

— Родос, — улыбнулся полковник Осинин. — Остров в Средиземном море.

— Я знаю, что такое Родос, — кивнул я. — Но почему именно он?

— Я был там на отдыхе, — полковник достал из пачки вторую сигарету. — Хорошие места, климат, два аэропорта, причём один из них — военный, сельское хозяйство было развито, не только консервами будем питаться, плюс, под боком вся Европа, а это неограниченные запасы вообще всего. А если добавить сюда информацию из туристического справочника, что там в лучшие годы жило около ста тысяч человек…

— Для острова это много… — с сомнением произнёс я.

— Да в нашем Танкограде миллион проживал! — рассмеялся полковник. — Сто тысяч — это мизер. Не смогли бы мертвецы особо развиться.

— И вы собираетесь долететь дотуда на этом конвертоплане? — спросил я.

— На четырёх, — поправил меня полковник. — Поэтому все мастера чрезвычайно заняты и не смогут помочь тебе с самолётом.

— Понимаю… — вздохнул я. — А за МЯ-реакторы?

— У меня есть идея получше! — озарило вдруг полковника. — Сделаешь нам ещё один реактор, доставим тебя в то место, куда тебе надо! Как смотришь?

Я задумался. Да, мне больше никуда особо и не надо…

— Да, сгодится, — принял я предложение.

— Тогда подожди пару недель, пока не доведём до ума первый образец, — попросил меня полковник. — Если что-то надо, помимо ремонта Ан-2, смело требуй.

— Тогда мне нужна помощь с бронёй из пластин Колчака, — воспользовался я возможностью.

— Ну, пару часов работы мастера выделить можем, — решил полковник. — Иди за материалами и неси в мастерскую, когда принесёшь, они уже будут всё знать.

Я благодарно кивнул полковнику и двинулся за компактно сложенным в ангаре Колчаком, точнее за его чешуёй.

Пока тащил тележку с мешками, встретился Андрей Степанович.

В общем-то, мне с самого начала было не до них и им не до меня, так как я строго придерживался договорённости: я доставляю их к Селябинску и забиваю на их существование большой и толстый, а они, в качестве ответной любезности, делают в моём отношении то же самое. И за эти полторы недели это первый раз, когда кому-то из них что-то от меня понадобилось.

— Здравствуйте, Георгий Мартынович! — приветствовал меня похорошевший на нормальных харчах Андрей Степанович. — Вы слышали новости?

— Здравствуйте, Андрей Степанович, — приветствовал я его. — Конкретнее?

— Ну, что местные собираются каким-то образом улетать на юга, но места хватит не всем? — конкретизировал бывший охотник.

— Слышал, но не про то, что места на всех не хватит, — пожал я плечами. — Опять же, я с ними не собираюсь.

— А как вы собираетесь? — задал следующий вопрос Андрей Степанович.

— Так, что меня до дома докинут в течение следующих пары недель, — ответил я.

— А не могли бы вы взять нас с собой? — задал ключевой вопрос Андрей Степанович.

— Знаете, я сейчас сильно занят, — произнёс я, уже подъехав к мастерским. — Поговорим в течение пары дней. Я обязательно подумаю над вашим предложением.

Андрей Степанович молча кивнул, а я заехал в один из цехов, где пять мужиков и три бабы, все в комбинезонах лётных техников, ваяли днище будущего конвертоплана.

— Кто здесь главный? — спросил я громко.

— Если ты по приказу полковника, то я! — крикнул мне с другого края цеха мужик лет шестидесяти. — Кати тачку сюда!

Мужик ростом где-то метр шестьдесят пять, крепкий, физиономия загорелая, хотя хрен знает, где он умудрился, лысый, выбритый наглухо, вместо одного из боковых резцов золотой протез. Лыбится постоянно, но как-то неприятно.

Я прикатил, аккуратно огибая инструменты, детали, приборы и бухты проводов, тачку к тому мужику.

— Ты — Доктор? — спросил меня этот мужик, а увидев мой кивок продолжил. — Я — Починикс. Давай, раскладывай чешую, посмотрим, что можно с ней сделать…

На столе были разложены пластины брони в порядке возрастания размера, от малых, где-то 2,5–3,5 сантиметров в ширину и 10–15 сантиметров в длину, до крупных, где-то 10–15 сантиметров в ширину и 40–50 в длину. То есть есть где развернуться.

— Сразу скажу, что защиту девятиранга тебе обеспечить не смогу, — предупредил меня Починикс, пересчитав пластины и в уме прикинув объем работы. — Но полковник сказал, что нужно оказать всестороннюю поддержку, поэтому сходи на склад, это в соседнем здании, получи там «липучку», они знают, скажи, что Починикс велел. Будут слать нахуй, шли в ответку.

— Э, нет, лучше тогда сам сходи, — покачал я головой. — Не впутывай меня в вашу бюрократию.

— Да не пошлют, — замахал рукой Починикс. — Ладно, сам схожу.

Он исчез буквально на пять минут, но вернулся с некой конструкцией из металлических реек, планок и какой-то ткани.

— Обрати внимание, Доктор, что отрываю от сердца заготовку под будущий бронекостюм, — проанонсировал Починикс конструкцию, на ходу видоизменяя её «Ремеслом». — Передовые технологии, пассивный экзоскелет! Вес держит сущую хуйню, конечно, но держит! Вот, держи скотч, укладывай пластины плотно и приматывай скотчем к тварону.

— Тварону? — уточнил я, а потом сам понял ответ.

— Да, тварону! — подтвердил Починикс. — Материал такой пара-арамидный, но, в отличие от кевлара, производитель гарантирует десять лет стабильной работы даже в воде! Не знаю, правда оно или нет, но никто не жаловался!

— Понял, сейчас… — начал я подгонять пластинки.

Спустя минут двадцать работа была закончена.

— М-хм… — задумчиво оглядел результат Починикс. — Сделаем… вот… так!

Неуловимое глазом изменение и в руках Починикса находится почти монолитный белый бронекостюм.

— Прошу! — заулыбался он довольно. — Шлем сейчас сверстаем из остатков, а бронекостюм уже можно носить. Пуль, всё-таки, опасайся, сейчас такие мастера-затейники есть… Качество, конечно, «Превосходное», но пули — они штуки особые, не под тем углом попадёт, сам понимаешь, как оно бывает…

— Да, конечно, — кивнул я.

— Давай тогда шлем сейчас скручу…

В итоге получил полный комплект брони из тканей Колчака. Вот и послужил он наконец-то на пользу человечеству.

Шлем Починикс изготовил на основе армейского 6Б47, почему-то валявшегося у них в мастерской. Обмотав шлем твароновой тканью и плотно обложив колчаковскими пластинами, он применил премиум-навык и выдал мне закрытый шлем, аккуратно подходящий под горжет бронекостюма. Ничего пока сказать про защитные свойства не могу, но Починикс заверил меня, что будет работать не сильно хуже, чем у оригинального источника.

Скинул с себя на глазах устаревший кевларовый костюм, на месте переоделся в новую броню, весьма адекватную для текущих условий и направился на выход, прихватив старую броню.

— Спасибо тебе, Починикс, — поблагодарил я мастера напоследок.

— Это моя работа, Доктор, — отмахнулся Починикс и вернулся к предыдущим делам.

Покатил тачку со своей старой бронёй к ангару Эскулапа. По дороге, вот удивительно, снова встретил одного из своих попутчиков.

— Доктор! — вместо приветствия воскликнул Игорь. — Нам надо поговорить!

— Говорите, — кивнул я ему.

Отвечаю ударом на удар: какой привет — такой ответ.

— Возьмите нас с собой! — истово попросил Игорь.

— Да возьму-возьму… — вздохнул я. — Собери всех своих, нам надо будет обстоятельно всё обговорить.

— Ребята! — позвал Игорь.

Из-за угла столовой, мимо которой я катил тележку, вышли Андрей Степанович, Ирина и Людмила Петровна и подошли к нам.

— Итак, дамы и господа, прежде чем идти со мной, вам следует усвоить ряд правил, — начал я, скрестив руки на груди. — На территории бункера, в котором обитаю я со своим сообществом, действуют законы Российской Федерации, старой, а не той, в которой мы с вами сейчас существуем. Если вкратце: живи сам и дай жить другим. Личная неприкосновенность гарантируется при условии соблюдения наших законов, которые мало отличаются от законов Российской Федерации. Если есть какие-то проблемы с этим — оставайтесь здесь. На этом этапе всё понятно?