Оба засмеялись и Цапф вышел из машины. Дождь теперь бил и вовсе нещадно, Андрон подлетел к двери и, достав на ходу ключ, открыл ее. Уже на пороге своего уютного зданьица он кинул взгляд на лавку "Варсови". Его любимый магазин одиноко стоял и светил ярким внутренним светом. Светом, пламя которого едва не затушили.

Настроение снова упало и вновь проступила сонливость. Он уже не помнил, как дошел до кровати, как лег на нее и уснул. Помнил только стрелки циферблата, стуком отдававшиеся в его голове. Большая стрелка остановилась на 5, маленькая мелькала между 12 и 1.

***

Солнце поднялось над кроватью Цапфа и осветило его лицо. От массивных лучей света он начал потихоньку открывать глаза. Тело немного ломило, но он знал, что сегодня предстоит многое сделать. На часах застыло 9:20. Вставал он обычно на пару часов раньше, но сегодня все по другому.

Будильника Андрон не заводил. Сразу умылся и сел с дочерьми изучать английский, который сам знал в совершенстве. Также в его языковой копилке содержались родные польский с Ивритом, немецкий и русский языки, последним из которых он пользовался наиболее часто.

Стоя перед зеркалом в ванной он изучал свое лицо. Насколько вычистил зубы, не велики ли круги под его глазами после бурной ночки. Все намекало на то, что пределы нормы не нарушены.

Телосложение Андрона, мужчины в среднем возрасте, было вполне рабочим. У него напрочь отсутствовал круглый и огромный пивной живот, который образуется у доброй доли мужского населения к этому возрасту. Вместо него был небольшой бугорок, за ним слой крепких мышц и твердых, как стальной лом, костей.

Стоит сказать, что Андрон Романович Цапф, польский еврей, обладал поистине арийской внешностью. Светлые короткостриженные волосы гармонировали с голубоватого оттенка глазами. Они не выделялись на общем фоне лица, но были достаточно заметны, чтобы при встрече с Андроном, взгляд падал именно на них. Лицо сбалансированное, не сухое и не пухлое. Скулы не выделялись совершенно.

Одевался он даже дома в довольно строгий, на первый взгляд, костюм. Коллекция домашних рубашек ничем не отличалась от офисных. На встречи он мог ехать в домашней одежде. Не любил галстуки, предпочитая при случае носить давно морально устаревший шейный платок.

Андрон родился в 1971 году в Лодзе. Его полусоветское-полупольское детство не отличалось чем-то примечательным, с единственной лишь разницей, что он однажды по ошибке просидел ночь в польском СИЗО по обвинению в участии в антисоветских выступлениях. Тогда ему было всего 16.

Спустя два года, в 1989-ом, Цапф стоял на баррикадах у польского парламента с уже с сформировавшейся политической позицией и, что называется, топил за независимость родной страны от советского влияния. Для подкрепления своей непримиримой позиции он сразу после окончания школы пошел в армию, где оставался вплоть до 1994 года, отслужив там 5 лет.

Старший сержант Андрон Романович Цапф после демобилизации принялся активно путешествовать. В одной из своих многочисленных поездок в новую Россию он встретил Маргариту – студентку МГИМО. Ей исполнилось тогда всего 19, что совершенно не помешало бурному и быстрому как ураган роману. Маргарита отчислилась из ненавистного ей университета, в который ее определили родители. Их мнение о том, что дочь обязана им и должна обучаться на должность переводчика при посольстве, не интересовало саму девушку. Единственным, что привилось Маргарите после обучения, было отменное знание английского и французского языков.

Поженившись в августе 1996 года, пара стала активно путешествовать по миру, побывав в 22 странах за три года. Затем, после рождения Марины, их поездки ограничивались двумя странами – Польшей и Россией. Маргарита настояла на том, чтобы поселиться в тихом провинциальном российском городе. Так с 2010 они живут в Нижнем Новгороде.

Цапф очень любит вино. Это буквально страсть всей его жизни. Еще в армии он начал заниматься продажей напитка богов. Вблизи военной базы, что на юге Польши, росли огромные виноградники и сержант постоянно промышлял обменом алкоголя сослуживцам за деньги. Затем его идея открыть свой собственный бизнес испарилась в мечту и только переехав в Нижний Новгород он сумел наладить легальную продажу абсолютно любых сортов вина.

Спустя год он открыл производство и в родной Польше, но быстро обанкротился и в 2015 году закрыл бизнес там. Ныне его судьба неразделимо связана с Россией.

Английский продвигался неплохо. Дочери, Марина и Ксения, учили его с прилежностью и могли вполне свободно на нем разговаривать. Девочки были очень похожи друг на друга. Двухгодичная разница в возрасте между ними практически не ощущалась. Только вот старшая дочь уже активно искала себе бойфренда, тогда как младшая еще не наигралась с куклами.

Марина была первым ребенком в семье. Она родилась в 1999 году и стала настоящим подарком для Андрона и Маргариты. Шебутная девочка все никак не могла усидеть на одном месте. В отличие от своей младшей сестры Ксении, родившейся в 2001 году, Марина всегда любила спорт и игры, связанные с движением. Отец не жалел никаких средств на развитие любимых дочерей.

Марина всегда умело манипулировала родителями. Обычно непреклонный и тактичный Цапф регулярно поддавался на уговоры старшей дочери и потокал ее шалостям. Даже сейчас Андрону понадобилось по меньшей мере 20 минут драгоценного времени, которое он так ненавидит терять, чтобы уговорить дочь помочь ему с уборкой в магазине.

Сразу после полуторачасового урока Цапф с дочерьми пошел в винную лавку, дабы оценить урон. Ущерб оказался колоссальным. Андрон снова едва не расплакался, пока собирал осколки от бутылок. Их было разбито 56 штук. От "Терра Росы" до "Каберне", от "Шардоне" до "Рислинга". Общие же материальные потери составили больше 800 тысяч рублей. А это трехнедельная выручка.

Цапф еще вчера вечером сообщил продавцу, чтобы тот сегодня отдыхал. Субботний день, покупателей могло быть очень много, но что теперь поделать. Еще как назло какой-то хрен с горы, увидев вчера вечером, что в магазине шум, раструбил об этом по всем социальным сетям. Данное обстоятельство довольно сильно может ударить по Цапфу и его бизнесу.

– Гребаные нацики, вот зачем?

Андрон возмущенно заметал остатки стекла в совок, пока его дочери мыли слипшийся от вина пол. Ежеминутно от Цапфа, обыкновенно скупого на ругательства, следовали колкие фразы на Идише, который его дочери не понимали. Только так он мог уберечь их от своих эмоций, в обычное время умиротворенных.

Уже два часа Андрон расхаживал с веником и совком как в прострации и сыпал бранью в адрес тех, кто только лишь из-за его национальной принадлежности уничтожил ни в чем не повинное вино. Цапф, уже знакомый не понаслышке с этими ребятами, продолжал до сего момента наивно полагать, что у этих "bastards" не хватит смелости крушить его имущество.

– Это же всего лишь слегка повзрослевшие дети. – С сожалением в голосе говорил он.

Но реальность уже стучалась к нему в окна. Понятно, что так дальше продолжаться не может, этих двух надо срочно посадить. Но что дальше? Придут ведь другие, их немало бродит на белом свете.

В дальних краях сознания болталась и качалась мысль об отъезде в Польшу, домой. Но Цапф пугался ее и старался убрать ее еще дальше в себя, заколотить на сотню гвоздей и спрятать за семью замками, а еще лучше – просто удалить. Для него – прожженного участника стычек против коммунистических миазм, спасовать перед жалким неонацистским движением стало бы горьким и недопустимым поражением.

В конце концов там была огромная страна, 1/6 суши со своей мощной армией и правительством, а здесь всего лишь горстка блуждающих во тьме дураков, нашедших неустойчивую платформу для мнимых идей и идеалов.

"Нет, это лишь в крайнем случае" – говорил Андрон про себя. Если он сдастся, то никогда себе не простит. Надо стоять…

– Папа, там Лева на пороге стоит, ему можно войти?