– Доброе утро, дорогой, – Ли развернулась на высоком крутящемся стуле и протянула мужу его утренний грейпфрутовый сок.

Как всегда в прекрасной форме, свежа и воодушевлена после своей йоги, при макияже, в довольно сексуальном наряде – майка и короткие шорты. Она привыкла работать над собой, это помогло с успехом отстать от возраста.

Взглянув на игривую улыбку Ли, муж нервно запахнул халат на выпирающем животике и, буквально выхватив бокал у нее из рук, уселся за стойку напротив.

– Аби, милый, ну не хмурься, – Ли грациозно сошла со стула и, зайдя за спину мужа, обняла его сзади. – Малыш, я ненадолго, меня не будет меньше недели.

– Не называй меня малышом! – рявкнул он грозно.

Чувствовалось, что мужчина разозлился не на шутку, и вовсе не из-за грейпфрута, который превратился в немой укор жены, недвусмысленный намек, что пора худеть. Также раздраженно разорвав объятия жены, он встал и, заложив руки за спину, начал вышагивать по кухне. Роста он был приличного и вида очень грозного, сложно даже предугадать, что произошло бы с его подчиненными, предстань он перед ними с таким вот выражением лица. Но его львице были известны все струночки и кнопочки его души и настроения, поэтому она все с той же лучезарной улыбкой продолжала просто внимательно наблюдать за ним.

– Я опять как дурак должен ехать один на этот чертов саммит. Целый день высиживать в битком набитом зале, делать умное лицо и бороться со сном, а тут еще и вечером придется в одиночестве идти на ужин, в театр и музей.

– Ты можешь отказаться от развлекательной программы.

– Отказаться?! – он остановился и возмущенно посмотрел на жену. – Ты издеваешься?! А где тогда я буду говорить о делах, об этих гребанных самолетах, о трубе, о погашении долга, о поставках газа наконец… В резиденции, где все прослушивается насквозь, или по телефону? – он смягчил тон насколько мог. – Ну, Ли, а ты пока поговорила бы о том о сем с его леди…

– Не хочу тебя разочаровывать, но его леди тоже не будет на этом саммите.

– А…

– И ее тоже.

– Это что, бабий бунт?

Ли непонимающе взглянула на мужа.

– Это мы по истории России проходили, когда я в Патриса Лумумбы учился., хорошее выражение… Послушай меня! Ты − жена президента уважаемой страны и всегда должна быть рядом!

Она взяла расписную глиняную чашку, привезенную из далекой ЮАР в память о сумасшедшем девичнике-сафари, и всыпала в нее мюсли.

– Вот только не нужно ущемлять мои гендерные права!

– Ты уже рехнулась со своими гендерными правами! Уже полстраны женщин в мужиков превратились! А ничего, что ты мои права тоже ущемляешь?

– Как именно? – не отрываясь от завтрака, поинтересовалась жена.

– Сейчас и так черте что творится в высших эшелонах, – он опять присел напротив. – Я второй раз на мероприятии такого уровня и без жены. А если начнут болтать, что мы с тобой разводимся, или того хуже, что я гей?

– Аби, любимый, – приблизившись, она положила руку ему на грудь и заглянула в глаза. – Это же замечательно, если кто-то из журналистов обратит на тебя внимание. Сейчас желтая пресса – главный рулевой общественного мнения! – затем вернулась к мюсли. – Не волнуйся, гей – это не актуально. Вот если ты появишься в кожаной куртке, о тебе заговорят все, и даже, возможно, заклеймят позором за то, что ты пользуешься продуктом, полученным путем убийства животного. Экология – вот фишка нашего времени! Кстати, в твоем докладе я отвела достаточно места теме экологии, нужно говорить об экологической ответственности как можно чаще и больше – политику нужно быть в тренде, а природу-матушку нужно выручать.

Ли взглянула на часы, и лицо ее обрело виноватое выражение.

– Аби, малыш, извини, через полчаса подадут машину. Я не хочу, чтобы из-за меня опять весь аэропорт ставили на уши.

Она обогнула длинную стойку для того, чтобы чмокнуть в щеку своего «малыша».

– Что за повод для вашего девичника на этот раз? – запоздало поинтересовался муж.

– Шанталь открывает ресторан африканской кухни…

– И где?

– В Рейкьявике, это в Исландии.

– Я в курсе.

Ли на мгновение остановилась на пороге кухни.

– Советуешь захватить побольше теплых вещей? − затем как бы между прочим. – Кстати, твоя кожаная куртка в гардеробной внизу. В Петербурге в это время года достаточно прохладно, хотя там так красиво, что не обращаешь внимания на такие мелочи…

– Ты что, хочешь меня подставить? – прервал муж ее теплые воспоминания о девичнике в российской Северной Пальмире.

– Ты о куртке? – сразу среагировала она. – Она искусственная, но выглядит как настоящая, даже «нос» поработал – создал ароматизатор с запахом натуральной кожи. Так что журналисты, скорее всего, не поверят и потребуют провести экспертизу, – она с улыбкой пожала плечами. – И ладно. Не сопротивляйся! У нас ведь демократия. Сними куртку прямо на улице и отдай. Отдай – пусть народ поволнуется и убедится в чистоте деяний и помыслов своего избранника.

– И здесь ты все подстроила, – недовольно проворчал Аби. – Ты хочешь лишить меня любой инициативы: сделай то, сделай это! Я как-никак президент, и мне не нужно устраивать шоу!

Ли улыбнулась и посмотрела ему в глаза:

– Дорогой, ты никак не привыкнешь к мысли, что вся твоя жизнь, да и моя тоже − сплошное реалити-шоу! Поэтому нужно уметь лавировать. А с курткой – это всего лишь маркетинговый ход. Я развиваю свой новый технологичный эко-бренд. Мне – покупатели, тебе − избиратели… Разве плохо быть «в теме», в топе самых неординарных и привлекательных руководителей? Даже рэперы о тебе уже слагают песни.

– Ну конечно…

– Между прочим, – завелась она от этого его «конечно». – Я вношу свой посильный вклад не только в твой имидж, но и в окружающую среду. Да, я забочусь о нашей планете, в конце концов, которую вы, господа мужчины-президенты, изгадили до безобразия! – она не заметила, как повысила тон.

Муж с негодованием посмотрел на свою красавицу-жену.

– Ты думаешь, что говоришь? Значит, это мы во всем виноваты?

– Бесконечные войны, ядерное дорогостоящее и никому не нужное оружие, эти конфликты, разборки корпораций, какие-то дурацкие санкции, границы, бесконечные проблемы! Вы просто не даете людям дышать! Да, виноваты! Кто ответственен, тот и виноват!

– И если бы у власти стояли женщины, все было бы, конечно, по-другому…

– Естественно! У женщин другой вектор видения и совершенно иные приоритеты. И это тоже не за горами, – сказала Ли тихо, скорее, для себя, но муж услышал и опять возмущенно повысил голос:

– Что значит, «не за горами»?! Вы что, заговор готовите против нас, своих мужей-президентов?

В этот момент зазвонил внутренний телефон: снизу сообщили, что лимузин подан.

* * *

В конференц-зале собрались не светские львицы, не селебрити и не звезды шоу-бизнеса − любители тусовок и внимания прессы, кумиры толпы.

Хотя эти женщины могли влиять на общественное мнение даже в большей мере, чем все эти «звезды» и «звездочки» вместе взятые. Все еще незыблемые правила дипломатического протокола визуально (на публике) удерживали их в тени своих властителей-мужей, а в реальности они самым активным образом принимали участие в решении мировых проблем, возглавляя центры и фонды, а то и снабжая ценными советами своих мужей – президентов и министров подчас прямо за завтраком в семейном кругу.

Модный легкий макияж в стиле нюд в исполнении личных визажистов с успехом создавал на всех лицах эффект молодости и сияния, выгодно подчеркивал взгляд и маскировал все дефекты и неровности кожи. Четкого разделения на молодых и «не очень» здесь нельзя было уловить – технический XXI век радует своими достижениями во многих областях, включая косметологию.

Возрастную категорию определяли разве что прически: у дам постарше короткие, у участниц средних лет – вольные локоны до плеч, у молоденьких, как правило, длинные волосы в состоянии тщательно созданной небрежности. Исключение составляли три восточных красавицы в искусно повязанных хиджабах нежных тонов и две пышнотелые улыбчивые африканки, словно источающие саму энергию жизни, в цветастых интересных тюрбанах.