– Я м-много читал в д-детстве. А еще смотрел много фильмов. А ты любишь к-кино?

Гленн сам не мог в это поверить, но нашлось много тем для разговора.. Оливия оказалась достаточно умной и начитанной девушкой. Оказалось, что у них много общего – они любят одну и ту же музыку, смотрят одни и те же фильмы, тоже оба любят гулять вечером под дождем.

– А ты довольно интересный! Я раньше считала тебя каким-то странным, что ли. Даже побаивалась поначалу.

– А ты г-говоришь прямо в лоб, – улыбнулся Гленн.

– Ну, это у меня от отца. Он всегда говорил, что лучше сразу сказать прямо, чем умалчивать до последнего и терпеть.

– С-согласен. Знаешь, я т-тоже думал, что ты ветреная. Р-раньше ты п-постоянно водила сюда много д-друзей. П-постоянно ходила на в-вечеринки.

– То была другая я, – поморщилась Оливия. – Тот образ жизни уже в прошлом, я была глупой и безответственной. Только поняла это очень поздно. За что поплатилась.

Глаза Оливии стали влажными, хоть она и улыбалась.

– Его звали Мигель. Мы встречались долгое время. Это был первый парень в моей жизни, которого я по-настоящему полюбила. Все было хорошо. Но потом… я забеременела. А он… просто бросил меня. Сказал, что это не его ребенок. А потом просто уехал из города. Представляешь?

Теперь уже Оливия содрогалась в рыданиях. История давалась ей очень тяжело.

– И нетрудно догадаться, как эту новость воспринял мой отец, – сквозь слезы, продолжала она. – Мой замечательный папаша-расист, который скорее всего умер бы, но не допустил рождение этого ребенка от какого-то латиноса.

И тут ее глаза стали пустыми, она уставилась в невидимую точку в пространстве, а голос её зазвучал отрешенно.

– Он оплатил аборт, который был сделан лучшими врачами, в лучших условиях. Я ненавидела его и много месяцев с ним не разговаривала. Так и не простила его, но врем многое лечит, а он все же мой отец.

Гленн не знал, что говорить в таких ситуациях. Уже чудом было то, что он вообще смог поддержать разговор с девушкой. А к такому его жизнь не готовила. Однако, он просто обнял ее.

– У т-тебя все б-будет хорошо, Лив. Ты д-добрая и красивая д-девушка. И т-ты мне больше нравишься т-такой.

Гленн не понимал, что вообще говорит и почему. Слова как-то сами слетали с языка, а руки поглаживали спинру Оливии. «Лив? Ты назвал её Лив? Ну ты и дурак» – пронеслось у него в голове.

Однако, Гленн зря беспокоился. Оливия, уставшая от неискренности и изменившаяся в лучшую сторону внезапно сама притянула его к себе и стала целовать. Гленн отвечал сначала робко и неуверенно, а потом сам взял инициативу в свои руки. Мысли перестали путать в голове, руки двигались по инстинкту.

И вот так у неудавшегося гангстера, который даже с проституткой никогда не спал и у бывшей «королевы вечеринок» завязался роман. Пока мистер Грэхем искал к чему еще придраться, Гленн вовсю работал над удовольствием его дочери. Самое главное, это был не просто секс из жалости, чего Гленн боялся больше всего. Это была любовь, хоть и родившаяся в результате сопереживания друг другу. И судьбе абсолютно неважно, кто мы, сколько у нас денег и готовы ли мы к этому. Это просто приходит и ставит тебя перед фактом.

Так прошел год. И за это время мистер Грэхем стал просто невыносим. Он заметил, что Гленн и Оливия часто общаются, один раз увидел их вместе. Но не стал устраивать скандалы или ловить их с поличным. Нет, Расмус Грэхем был выше этого. И увольнять так славно работавшего на него нигера он не хотел. А потому, решил действовать более хитро – изводил Гленна невозможными поручениями. Ждал, когда ему надоест постоянно чистить и без того до блеска отполированный бассейн, или когда достанет стоять целый день у ворот, якобы в ожидании каких-то гостей. Расмус Грэхем был очень изобретательным на пакости, а жизнь Гленна быстро стала напоминать «плохую комедию».

Однажды Грэхем придумал для Гленна очередное глупое и невыполнимое поручение.

– Так парень, слушай, тебе необходимо пойти вот по этому адресу. Там живет мистер Пиркинс. Он на днях занял у меня хорошую сумму денег, пойди к нему и верни эти деньги. Только без рукоприкладства. Ты у нас умный ниггер, так что договоришься.

Когда Гленн ушел, Расмус Грэхем едва сдерживал смех. «Посмотрю я, как этот черномазый сохранит свою задницу на месте». Старик так увлекся этой «игрой», что почувствовал, словно снова стал четырнадцатилетним сопляком, который часто всем пакостил и всех подставлял.

Когда Гленн подошел к чуть покосившемуся забору, невольная дрожь пошла по всему телу. Потому что старый, неухоженный дом мистера Пиркинса больше напоминал особняк с привидениями. Никакого звонка на двери не наблюдалось, поэтому Гленн решил постучать. Но не успел он это сделать, как услышал за спиной звук взводящегося курка и мерзкий противный голос.

– Эй, черная задница, а ты дверь часом не попутал?

Гленн медленно обернулся и увидел прямо перед глазами дуло ружья, которое держал безобразный, худой старик в ковбойской шляпе. Лицо его было сморщенное, кожа словно натянута на череп. Однако, глаза были настолько живые и юркие, что создавалось ощущение, будто это тело кто-то позаимствовал, вселился. Прямо как в «Корпорации «Бессмертие», фантастическом романе, который Гленн читал в детстве.

– П-простите, – язык абсолютно не слушался. – П-просто мистер Грэхем попросил вернуть…

– Что? Грэхем? Что нужно этому скряге от меня? – Пиркинс еще ближе придвинул дуло ружья к лицу Гленна, еда не задевая кончик его носа. – Я с этим хером даже не разговаривал никогда. Он же у нас птица высокого полета, всех забыл и кинул, как стал большой шишкой!

И Гленн все понял.

– П-простите, возможно, я п-просто ошибся адресом.

– Ну это у ж точно! Ошибся. И если хочешь, чтобы я на месте не снес твою черную морду, давай-ка сюда деньги.

– Д-деньги?

– Ну да! – осклабился мистер Пиркинс. – За моральный, так сказать, ущерб!

Гленн очень медленно вытянул из кармана кошелёк.

– А сколько?

Пиркинс одной рукой держа ружье, другой быстро выхватил кошелек из рук Гленна.

– Давай все, что есть. А теперь пшёл отсюда к чертовой матери. Чтобы я тебя больше здесь не видел, мать твою.

– Д-да, п-простите.

Гленн был в бешенстве. Даже «Вульф» так его никогда не подставлял. Он долго терпел. «Да ну, к черту эту работу. Свалим с Ливи и все!» – и с этими мыслями он позвонил своей уже любимой женщине.

– П-привет, детка! Слушай, я запарился. Твой п-папаша меня задолбал. Меня чуть не убили из-за того, что ему з-захотелось п-пошутить надо мной!

– Гленни, успокойся! Что случилось-то? Я ничего не понимаю. Кто тебя чуть не убил.

– Мистер П-пиркинс. Долгая история. П-при встрече расскажу. Но мне надоело исполнять п-прихоти этого расиста. Хочу тоже быть богатым и тоже на всех смотреть, как на д-дерьмо. Слушай, я тут подумал, д-давай просто уедем! У меня есть д-достаточно денег. Уедем п-подальше от этого старого маразматика!

– Эй, мы ведь о моем отце говорим! Да и к тому же, на сколько нам хватит твоих денег?

И так шел напряженный разговор, пока…

– П-погоди, детка, у меня звонок п-по д-другой линии. Я п-перезвоню… Алло.

– Мистер Дэйвен?

– Д-да!

– Вас беспокоит нотариальная компания «Стьюит корпорэйшен»!

– Д-да, чем могу помочь?

– Это не телефонный разговор, мы просим Вас приехать по адресу.

Вежливый голос назвал адрес и положил трубку.

– Д-детка, мне тут надо съездить кое-куда. Я вернусь, встретимся на нашем месте и п-поговорим.

– Давай! А во сколько?

– Где-то через час будь на нашей квартире.

В замешательстве, Гленн сразу отправился в назначенное место. И действительно, там располагалась нотариальная контора. Он зашел, нотариус сразу, с порога поприветствовал его и предложил сесть.

– Добрый день мистер Дэйвен. Скажите, вы знали свою бабушку по материнской линии, миссис Джейн Лоусон?

– Д-да, конечно… Она живет в…

– В общем, она умерла, – перебил его нотариус. – И в завещании оставила Вам кое-что.