— Ты…ты любишь меня?

— Ой-ой, — говорит Лейси, толкая локтем Ричарда и встает. — Ричард, давай выйдем подышать свежим воздухом.

— Нет, останьтесь, — говорит им Тай, жестом приглашая ее сесть. — Мне все равно, даже если об этом узнает весь мир, — он поворачивается ко мне, наклоняется и обхватывает мое растерянное лицо своими теплыми большими руками. — Дейзи Льюис, я совершенно, полностью, безумно влюблен в тебя.

О боже мой.

Я все еще в шоке.

Это выше всего, что я могла себе представить. Я чувствую, что меня даже нет здесь прямо сейчас, и мое тело лопается и шипит от радости, которую я никогда не чувствовала раньше.

— Ты любишь меня? — снова спрашиваю я срывающимся голосом.

— Да, — говорит он, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать в губы.

Этот человек. Этот красивый мужчина.

Он любит меня.

Слезы внезапно подступают к глазам и текут по щекам. Он отстраняется, прижимается лбом к моему лбу, тяжело дышит.

— Мне жаль, что тебе пришлось выслушать это в присутствии сестры и шурина, — криво усмехается он. — Я хотел сказать это сегодня вечером. Более романтичнее.

— Извини, — бормочет Ричард.

— Не надо, — шепчу я ему, глядя на Тая и чувствуя, как у меня кружится голова. — Неважно, как я это услышу, главное, чтобы это было правдой.

— Это правда, Рыжик, — говорит он. — Я знал, что ты залезешь мне под кожу в тот момент, как увидел тебя.

Лейси громко откашливается.

Я отстраняюсь от Тая ровно настолько, чтобы взглянуть на нее.

— Что?

Она дернула подбородком в сторону Тая, поднимает брови.

— А разве ты не должна…ну, ты понимаешь?

— Не дави на нее, — говорит Тай. — Я сказал это не для того, чтобы услышать ответ. Я сказал это…

— Надо быть полным идиотом, чтобы не заметить, что она тоже тебя любит, — говорит Ричард.

Я смеюсь, кладя руку на затылок Тая.

— Он прав. Ты можешь быть полным идиотом.

— И это все, в чем он прав? — спрашивает Тай с нежностью и надеждой.

Я расплылась в самой широкой улыбке.

— Нет. Он прав в том, что я люблю тебя. Я люблю тебя, и ты идиот, если думаешь иначе.

На лице Тая полнейшая радость.

— Ты серьезно? — спрашивает он.

— Я, серьезно, — говорю я ему. — Я люблю тебя, Тай Уэйкфилд.

Он слегка качает головой, словно в благоговейном страхе, его темные глаза изучают меня в поисках правды.

А потом он находит ее.

И снова целует. Поцелуй, который тянет меня вниз, поцелуй, который поднимает меня вверх.

В конце концов, я полностью осознаю, что мы целуемся в баре, поэтому неудивительно, что Лейси и Ричард говорят нам, что уходят. После того, как все расплатились по счету, Тай хватает меня за руку и ведет обратно в отель.

Мы едва успеваем войти в гостиничный номер, набрасываемся друг на друга, как обезумевшие животные. Мне просто очень хочется снять с него эту уродливую рубашку, поэтому я нетерпеливо стягиваю ее через его голову и швыряю на пол.

— Вот так-то лучше, — шепчу я, проводя руками по его груди, вниз по прессу, смакуя его упругую, теплую кожу. — Как насчет того, чтобы сделать это в душе?

Его глаза загораются.

Душ.

Гребаный нормальный душ.

Мы сплетаемся губами и языком, пока идем в ванную, Тай стягивает мне через голову платье и бикини. Его руки скользят вниз к трусикам, но я их не надевала.

— Ты полна сюрпризов, — говорит он, протягивая руку и крепко держа мою задницу обеими руками, когда наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Боже, как я люблю целоваться с этим мужчиной.

Если так будет продолжаться, я даже в душ не полезу. Позже я открываю дверь душа и включаю воду. Глядя, как она льется, у меня кружится голова. Я просунула руку

— Ай! — счастливо восклицаю я. — Горячая вода!

— Ты тоже, — говорит Тай, входя в душ вместе со мной, совершенно голый.

Я ухмыляюсь и выкачиваю несколько капель кокосового геля для душа из бутылки, прежде чем намылить руки и скользнуть ими вниз по толстой длине его члена.

— Ты не теряешь времени, — стонет он, закрывая глаза.

Я начинаю двигать кулаком вверх и вниз, пока его дыхание не становится более резким, затем я начинаю мылить все его тело, с головы до ног.

— Это пытка, — говорит он сквозь стон, запрокинув голову. — А когда моя очередь?

Я беру его за руку и снова брызгаю на ладонь гель.

— Сейчас, — говорю я ему, стоя под ручьем.

Он смотрит на меня, его взгляд горит от необузданного желания. Он спускается вниз, кладет руки мне на лодыжки, а затем медленно проводит ладонями вверх по икрам, тыльной стороне коленей, внутренней стороне бедер. Его прикосновение легкое, скользкое, нежное.

Я вздрагиваю, предвкушая его пальцы. Он гладит медленно, одна рука продолжает скользить по моим чувствительным частям, другая скользит вверх по животу, к груди. Он обхватывает меня ладонями, затем большим пальцем трогает сосок.

Я задыхаюсь, сжимая его пальцы бедрами, когда они мягко входят внутрь.

— Черт, — кричу я, зажмурившись.

Он накрывает мой рот своим, его язык скользит внутрь, дразня мой, притягивая в глубокий, обжигающий поцелуй.

Через несколько секунд я вижу звезды.

— Твою мать, Тай, — с трудом выговариваю я. — Боже.

Он ворчит в ответ, мои ноги дрожат, тело трясется от блаженства. Мне кажется, что я соткана из звезд, закатов, восходов и всего яркого во вселенной.

— Чувствуешь себя лучше? — шепчет он мне в губы, улыбаясь.

Я ошеломленно смотрю на него, глаза тяжелеют.

— Да, — прохрипела я.

— Хорошо. Пора причесываться, — говорит он, кладя руки мне на плечи и разворачивая к себе.

Он брызгает шампунь в руку и начинает намыливать мои волосы. Боже милостивый, я на небе.

Затем, пока впитывается кондиционер, я делаю то же самое с ним. Как сексуальный спа-день.

Наконец, когда мы помылись и высохли, идем к кровати. Она большая, с мягкими покрывалами, и в тот момент, когда Тай толкает меня на кровать, я представляю, как удобно тут будет спать.

Но вид его обнаженного тела, когда он забирается на кровать, отодвигает мысль о сне на задний план.

Я влюблена в этого человека.

И он влюблен в меня.

Каждая клеточка моего тела чувствует себя чертовски живой.

Он ставит локти по обе стороны от меня, держа мое лицо в своих руках. Мои ноги раздвинулись, его тяжелый член покоился на моем животе.

— Я люблю тебя, — говорит он хриплым голосом, и смотрит так глубоко в глаза, что я чувствую его внутри себя, как будто он знает каждый дюйм моей души. — И мне очень жаль, что я так тебе все рассказал.

— Пожалуйста, Тай, не извиняйся, — я ободряюще улыбаюсь ему. — Мне было очень приятно это слышать.

— Я хотел… — он замолкает и облизывает губы. — Я хотел сказать тебе раньше, но так боялся, что ты не чувствуешь того же. Я хотел быть уверенным. Я думал, что смогу держать это в себе, пока не узнаю, что ты чувствуешь. А потом я понял, что в каком-то смысле это не имеет значения. Я люблю тебя, это значит, что я не сломлен. Это значит, что я снова живу. Я готов жить с тобой.

О нет. Еще больше эмоциональных слез наворачивается на глаза.

Я сглатываю, окутанная его искренностью. Он проводит большим пальцем по моим губам.

— Знаешь песню «Soundgarden — Rusty Cage»?

Я киваю.

— Вот с ней я жил все эти годы. У меня в груди была ржавая клетка, и я так к ней привык, что даже не удосужился посмотреть, может ли она открыться. Но ты сама ее открыла, Дейзи. Ты не только открыла, но и вырвал прямо из моей груди, — он судорожно сглатывает. — Теперь я чувствую себя свободным человеком. Я всем обязан тебе. Чудесной, прекрасной, незабываемой тебе.

Я шмыгаю носом, протягиваю руку и вытираю слезу.

— Перестань заставлять меня плакать, Тай.

Он целует меня в шею, проводит рукой вниз к своему члену и помещает его между моих ног.

— Только кончать.

Мне даже не нужно отвечать. Он входит в меня, выдыхая воздух из моих легких, а затем медленно, осторожно, в каком-то ленивом ритме толкается.