Пролог

Алексей Орлов закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он всеми силами попытался унять дрожь и взять себя в руки, но страх не отпускал его, ужас по-прежнему держал его в ледяных когтях.

В старых коридорах на верхнем этаже снова послышалась стрельба, сменившаяся криками и каким-то грохотом. Здесь, в этой маленькой комнатушке, где они спрятались от налётчиков, у них не было достойного средства, чтобы защитить себя – только один старый пистолет Ярыгина. У входа в комнату, где маленький пятачок у двери был освещён синевато-серым светом, стояла молодая женщина в истёртом медицинском халате.

Замерев в напряжении, Ольга Миронова сжимала пистолет в руках так сильно, что костяшки её пальцев побелели. Тёмные волосы Ольги, собранные на затылке, растрепались, светлые глаза хранили усталость и молчаливый страх. Тот же страх, смешанный с болью неизбежности, блестел и в глазах ученика Орлова – Антона Спольникова.

Антон, светловолосый юноша в квадратных очках, стоял чуть дальше от двери, чем Ольга. Он прислонился плечом к старым картотечным шкафам, сжимая в дрожащих руках папку, в которой ещё вчера были собраны результаты всех последних исследований Орлова и которые ныне оказались утеряны. Спольников изо всех сил пытался сохранить бумаги, когда на них напали, но ему это не удалось.

Но теперь, когда они все на грани жизни и смерти, всё это не так важно.

Приоткрыв рот, Орлов с присвистом втянул воздух. Как душно здесь было, в этой маленькой подсобке, где они скрывались от захватчиков. Сегодня утром никто из команды Орлова и представить себе не мог того, что их ждёт, когда день закончится, и настанет эта ночь.

Эта страшная ночь.

Кто-то сдал его команду. Сдал их всех. Лёша не знал, кто это мог быть – кто-то из команды или кто-то из Купола. Неизвестно. Это был тот, кто знал все доступы к этой лаборатории, все коды, все лазейки. Орлов закрыл глаза – если бы он только знал, кто стал предателем, если бы только знал…

Уже две недели Орлов и его команда учёных из Купола находились на территории Звенигородской биологической станции МГУ, где они искали полезные образчики, так необходимые для работы над их проектами.

Эти налётчики как-то узнали про его, Лёши, экспедицию на биостанцию МГУ. Они узнали, какое количество офицеров из военных отрядов Купола будут сопровождать его команду, насколько хорошо они будут экипированы…

Кем же они были эти налётчики? Орлов задавал себе этот вопрос каждый раз, когда слышал звуки выстрелов. Нет, это точно были не мародёры. У тех, кто напал на биостанцию, было слишком много оружия, слишком хорошо они умели им пользоваться. Нет, не мародёры, не банда мелких преступников….

Кто-то серьёзнее и опаснее. Орлов это знал наверняка – уж слишком кровожадными были эти взгляды, блестящие в прорезях их черных масок.

Зашуршала ткань, и Алексей почувствовал, как его руку сжала ослабшая ладонь его жены. Орлов резко открыл глаза, подался вперёд и посмотрел на бледное лицо, с горящими крапинками веснушек.

Как же она была прекрасна, его Наташа. Даже в эти последние мгновения своей жизни она была бесконечно красива. Её густые медные волосы растрепались, бледно-голубые глаза были прикрыты. Они болезненно сверкали в полутьме этой душной кладовки. Серое платье в белый цветочек, которое так любила Наташа, было перепачкано в крови.

Алексей опустил взгляд. Какая роковая случайность – Наташа так редко сопровождала его в экспедициях, но именно сегодня оказалась рядом с ним.

Она так радовалась тому, что они уже завтра утром должны были, наконец, покинуть биостанцию и отправиться обратно в Купол. Она скучала по дочери и без устали повторяла, как сильно должно быть Машенька соскучилась по ним, по своим родителям.

Орлов знал, что Наташа очень мучилась из-за долгой разлуки с Машей. Он понимал её, потому что мучился не меньше жены, скучая по дочери и мечтая побыстрее оказаться дома, в Куполе…

Чёртовы боевики ворвались в основной зал первого корпуса, когда большинство из команды Орлова были как раз там. Там же был и он сам с женой. Там была и Оля Миронова. Пальба началась почти сразу.

Бойня была страшной, Орлов даже боялся вспоминать те жуткие картины, которые теперь навсегда засели в его памяти – его погибшие друзья с бледными измученными лицами, кровь, забрызгавшая стены, разбитое стекло, ворох рассыпанных бумаг…

Это недоразумение случилось как-то нелепо. Они вчетвером с Антоном, Наташей и Ольгой уже почти убежали в подвальные помещения, уже даже приблизились к старой лестнице, но один из налётчиков настиг их и пустил ту страшную пулю. Ольга прострелила преследователю ногу из этого самого пистолета, что был сейчас в её руках, но было уже поздно – Наташу ранило в живот.

Страшная рана…

Орлов донёс жену до старой подсобки в подвале, где они и укрылись. И теперь… Теперь всё. Они либо умрут здесь, либо смогут переждать всё то, что началось несколько часов назад. Как только они оказались за запертой дверью, Алексей и Ольга сразу же оказали всю возможную помощь Наташе, но… всё это было бесполезно. Они застряли здесь без единого шанса на спасение.

Алексей крепче сжал руку Наташи и с болью посмотрел на свою усталую и измученную жену. Она лежала на старых коробках, которые Антон и Оля сдвинули так, чтобы можно было на них лежать.

Лёша вдруг подумал, что не сможет пережить то, что сейчас происходило.

Его Наташа, его Наташенька… Его любимая жена умирала, и ничто не могло этого изменить. Он больше ничего не может сделать для неё. Лёша зажмурился, крепко сжав пальцы жены в своей ладони. Нет… Он не верит в то, что происходит. Он не верит в то, что она умрет.

Орлова выкинуло из мыслей, когда неожиданно Наташа вырвала руку из ладони мужа и схватила его за накрахмаленный рукав медицинского халата. Алексей дёрнулся вперёд с такой силой, что стул под ним, громко проскрипев, прокатился по полу.

– Наташа! – срывающимся голосом позвал Орлов, понимая, что почти охрип от жажды.

Наташа глухо застонала от боли, закашлялась и сильнее потянула рукав мужа на себя. Она вдруг глубоко вздохнула и, дрожа от озноба, посмотрела на Орлова.

– Алёша… Алёша, – проговорила она очень тихо, едва в силах произносить слова. – Пожалуйста, береги Машу… Береги нашу дочку… Нашу Машеньку… Береги её…

Ольга Миронова в немом ужасе застыла у двери, глядя на умирающую Наташу. Глаза Мироновой лихорадочно горели. Она лишь украдкой посмотрела на такого дорогого её сердцу Лёшу: с вечно серьёзным лицом, взъерошенными вихрами тёмных волос и печальными глазами, в которых сейчас читалась острая, болезненная скорбь.

– Ты не умрёшь, – отчаянно прошептал Орлов, наклоняясь к Наташе. Он поцеловал её в нос и приложился лбом к её лбу, влажному от проступившего пота. У него внутри всё жгло. Он чувствовал трепетную дрожь и тёплое дыхание Наташи и умирал вместе с ней. – Ты не умрёшь. Пожалуйста… Наташенька, только не умирай. Не оставляй меня одного…