Шатенка усмехнулась, но с удовольствием последовала к двери, чувствуя, как руки Александра скользят по талии.
Вечер только начинается. Вечер для них двоих.
конец flashback’a
Агата осматривается по сторонам, пока калитка со скрипом открывается, пропускная бедняжку в свою территорию. Девушка потирает покрасневшие пальцы, нервничая от самой себя и своей тупости.
— Сказать, что я приперлась сюда из-за большой ненависти? — прошептала англичанка, коснувшись входной двери. — Идиотка. Прекрати уже врать себе.
Наивная дура.
— Куда теперь? Куда идти, когда больше ничего не осталось? — шепчет Агата, а по щекам вновь текут слёзы.
Садится на деревянную лесенку, вытирая нос рукавом плаща. Наверное, на ее лице творится полный армагеддон, но Агате совершенно нет до этого дела. Тело дико трясёт, коленки поджимаются, а голос дрожит. Девушка теряет оставшийся смысл жизни на глазах. В голове пробегают мысли о том, стоит ли вообще жить дальше?
Опускает голову, запуская руки в волосы. Больше нет сил. Он выбрал жизнь без неё, а она выбрала удалить номер из телефонной книги, но разве это поможет? Может, Агата решит выбрать смерть?
— Что я натворила? — шепчет, пуская клубы пара изо рта.
Скоро она превратится в ледышку, но лучше умрет, чем позволит себе вернуться к Сэму и его родителям. Усмехается самой себе, сжимая волосы в кулачки.
— Чего ревешь, идиотка? Ты сама всё потеряла, — разговаривает сама с собой, будто сходит с ума.
Хочется спрятаться от этой боли, пожирающей её изнутри. Хочется прыгнуть в пропасть, если это избавит её от душевных мук. Хочется воткнуть в себя тысячу ножей, прокручивая каждый по часовой стрелке, если это поможет заглушить моральную боль.
Ей больше незачем улыбаться. Кажется, что наступает конец даже не жизни, а существования. А зачем? Близких нет, Александр просто улетел, решив, что так будет лучше, а собственная гордыня убьёт её.
Но всегда в нашей жизни наступает такой момент, когда тебе подаётся рука помощи, вытягивающая тебя из омута тьмы, в который ты погряз с ног до самой головы.
— Замёрзнешь, дурочка, — раздаётся знакомый голос, нарушающий тишину.
Агата поднимает взгляд, не веря своим ушам. Александр стоит перед ней, протягивая руку. Девушка вытирает слёзы и кладёт свои пальцы в его ладонь.
Это прикосновение, о котором она мечтала полгода. Нильсен одним легким движением заставляет её встать с холодного крыльца, бросая сумку на асфальт. Видит её состояние, а сердце рвётся на части. Такая маленькая, такая беззащитная. Как он мог оставить её и просто уйти? Как у него вообще могло такое проскочить в мыслях?
— Иди ко мне, — прижимает шатенку ближе к себе, окольцовывая руками её тело, а та утыкается лицом в его грудь, давая волю чувствам.
Ревет, не жалея слез. Начинает истерично бить его кулачками по телу, пытаясь отстраниться.
— Ты оставил меня! Ты просто меня оставил! — кричит, срывая голос, а Нильсен ничего не может ответить, обнимая её ещё крепче. — Оставил! Даже не остановил в тот раз…
— Прости меня, — шепчет, целуя её в макушку. — Прости, моя хорошая.
— Не прощу, — плачет, опуская руки. — Никогда не прощу…
Алекс проводит пальцами по её волосам, поглаживая голову. Понимает, что больше никогда не оставит её. Она — его. И никто больше не достоин такой девушки, как она.
— Пошли в дом, ты заболеешь, — забирает сумку с асфальта и подходит к двери. — Заходи, — приказным, чуть строгим тоном он пропускает англичанку вперёд, а та неуверенно заходит.
Александр закрывает дверь на замок, а Агата стоит на месте. Хочется броситься ему на шею и больше никогда не отпускать, хочется просто находиться рядом с ним.
Парень подходит к шкафу и достаёт оттуда свою футболку. Отдаёт её шатенке, а та несмело забирает её.
— В тёплый душ, чтобы прогрелась. Вещей ты не брала, как я понимаю, да? — Алекс касается её пальцев, которые были как ледышки. — Вся замёрзла.
— Не брала.
— Иди в душ, я приготовлю пока что-нибудь.
Девушка кивнула и пошла в ванную комнату, а Александр лишь проводил её взглядом. Шумно выдохнул и оперся ладонями о край стола, опустив голову. Винил себя за то, что чуть не улетел. Винил себя за то, что ещё тогда не забрал её из чертового магазина, когда они пересеклись. Винил себя за то, что позволил ей тогда закончить отношения. Винил себя за то, что они расстались. Винит себя за то, что она сейчас в таком состоянии.
Александр стоит в аэропорту, смотря на табло. Вот-вот начнётся его посадка на самолёт, а на душе скребут кошки. Он всё ещё думал над тем, правильно ли поступает, что просто улетает от проблем, которые не в силах решить.
Хочет верить в мнимую любовь между Сэмом и Агатой, чтобы знать, что она действительно счастлива, но ведь видит, как бедняжка мучается… Но не хочет знать этого. Не хочет чувствовать вину за то, что позволяет себе убежать от ответственности, хотя обещал ей всегда быть рядом, даже когда ей будет невыносимо сложно.
— Начинается посадка на рейс Лондон — Стокгольм.
Нильсен берет сумку и застывает на месте. Не может сдвинуться с места, потому что знает, что его малышка страдает. Знает, что ей сейчас тяжело. Как он может взять и улететь?
— К черту, — срывается с места и покидает аэропорт.
Он улетит. Но только держа её за руку.
Девушка подходит к барной стойке, кусая губы. Ей и стыдно, и страшно, и не терпится поговорить с ним. А Александр молча жарит яичницу, даже не повернувшись в её сторону. Может быть, не слышал?
— Чёрный или зелёный чай? Или кофе?
Нет, всё же слышал.
— Зелёный чай, — шепчет Харрис, присев на стульчик.
Внимательно следит за его движениями и понимает, что это именно то, что ей было нужно. Он, его футболка на ней и зелёный чай, приготовленный им. Агата мнёт пальцы, не зная с чего начать разговор. Это так сложно, хотя есть что сказать.
— Держи, — он ставит яичницу и чай на стол, а сам садится напротив.
— Ты не будешь? — шепчет девушка, беря в руки вилку.
— Я не голоден.
Молчание. Глаза в глаза. Агата пытается отвести взгляд, но её будто загипнотизировали. Он здесь. Он рядом. А она не может в это поверить. Кладёт кусочек яичницы в рот, а Алекс не сводит с неё глаз.
— Почему ты не улетел? — вопрос, который становится главным гостем этого вечера.
Нильсен шумно выдыхает, выдерживая паузу. Казалось, что поговорить — самое простое, но на деле всё наоборот. Каждое слово даётся с трудом. Алекс запускает пятерню в волосы, нервно сжимая их, а потом вновь смотрит на Агату.
— Потому что я знал, что не смогу без тебя, — скрещивает руки в замок и продолжает: — как и ты без меня. Знал, что без тебя я ничего не хочу и не смогу захотеть.
Англичанка откладывает вилку в сторону и прикрывает лицо руками, понимая, что всё это время они страдали, но не решались попробовать снова. Хотелось закричать, но вместо этого лишь тихие всхлипы могут передать всю боль, которую она испытывает.
Александр подходит к ней и прижимает к себе. Девушка уже не сопротивляется. Просто вдыхает аромат его одеколона и касается пальцами его руки. Нет слов, чтобы описать то, как сильно она скучала по нему.
— Я тебя больше не отпущу, слышишь? — хрипит парень. — Что бы ни случилось, мы вместе будем проходить через это. И никак иначе. Поняла меня?
— Поняла, — поднимает на него свой взгляд, а Нильсен проводит ладонью по её щеке. — Поцелуешь меня?
Александр наклоняется и касается уголка её губ, будто спрашивая разрешения. Девушка обвивает руками его шею и позволяет ему поцеловать себя. То, чего они так ждали. То, чего она так долго ждала.
Алекс проводит рукой по её талии, а Агата медленно отстраняется. Ни у него, ни у неё не было в мыслях даже намёка на интимное продолжение. Нильсен просто подхватывает её на руки и несёт в спальню. Укладывает на кровать, а сам раздевается и ложится рядом. Обнимает девушку со спины и удовлетворенно выдыхает.
Спокойствие, которого они так желали.
