— Джинхо, ты чего там? Иди сюда!

Я аккуратно переместила улитку на другую сторону тропы и улыбнулась. Чувство дежавю посетило меня вместе с маминой улыбкой. Она сидела прямо на траве, совсем близко к воде и махала рукой, прямо как в детстве. Попрощавшись с крохой моллюском, я ринулась вперёд и быстро сократила расстояние между нами.

— Присаживайся, — тихо отозвалась мама, заворожённая пейзажем, и поправила свой розовый кашемировый кардиган.

Ни секунды не сомневаясь, я последовала её просьбе и присела рядом. Сверчки уже вовсю распелись вместе с остальными жителями леса, разбавляя тишину, повисшую между нами, наполняя изнутри теплом и неким волшебством, словно из сказки.

— Давно мы вот так не сидели, да? Закрутились в городской суете, — с сожалением улыбнулась мама и устремила взгляд на воду.

— Да… Обычно тут мы проводили важные разговоры или отдыхали от проблем, делились переживаниями.

Погрузившись в ностальгию по беззаботному детству, я положила голову на мамино плечо и вздохнула.

— Джинхо, вот поэтому мы и тут. Что происходит? В последнее время ты сама не своя. Я вижу, что тебе плохо, хоть ты и старательно пытаешься это скрывать.

— Да нет, всё нормально, — соврала я, стараясь не сеять в душе мамы ещё большие переживания. Меня все так же терзали воспоминания о Чонгуке, заставляли вновь и вновь погружаться в эту боль расставания с человеком, с которым мы не дали названия нашим отношениям, не произносили громких слов и баснословных обещаний, а просто были рядом.

— Не обманывай меня. Я понимаю, что в последнее время мы немного отдалились друг от друга, и от этого очень грустно, надо это исправлять, не думаешь так? — мамина теплая ладонь легла мне на волосы, навевая самые тёплые воспоминания, наполняя нежностью.

— Конечно, — я мягко улыбнулась и прижалась сильнее, ощущая такую необходимую поддержку.

— Джинхо, ты никогда не задумывалась о своём имени? — загадочно прошептала мама.

— Нет, — протянула я и свела брови, вспоминая диалог с Лалисой по приезду сюда. — Лиса как-то спросила, насколько ценно это место для вас с папой, потому что моё имя означает «Драгоценное озеро». Неужели, это и правда имеет какое-то значение?

Я отстранилась от маминого плеча и взглянула на её задумчивый и в то же время растерянный вид. Складывалось ощущение, что внутри неё ведётся борьба, и она собирается сказать что-то очень важное, но всячески пыталась отмести мысли о чем-то плохом или выбивающем из колеи. Слишком всё сложно, а раскрытия новых тайн могут только усугубить всю ситуацию.

— Для меня, да, когда я была примерно в таком же возрасте, как ты… — мама прервалась тихо и медленно выдыхая, собираясь, снова устремляя взгляд вперёд. Мне пришлось сохранить тишину, чтобы не сбивать её с нужного настроя и закусить губу. — Я познакомилась здесь с парнем, одним очень своенравным и потрясающим парнем. Мы вместе учились в одном университете, но были словно с разных планет. Он разъезжал на дорогом байке с татуировками, любил клубы и вёл опасную деятельность, в которую я почти не была посвящена.

Мама замолчала, и я вновь не смела её перебивать, лишь с замиранием выжидала новых подробностей этой истории, о которой я ещё не слышала. Прошло несколько минут, но рассказ так и не продолжился.

— Ма-а-ам? — я посмела перебить её размышления, и мама словно опомнилась.

— Я была так влюблена в него… Невероятная история обычной примерной девочки и байкера, смешно, да? Словно из книжки. Но нам было не нужно слов, мы понимали друг друга с одного взгляда и прикосновения. Меня тянуло к нему словно магнитом, хоть все подруги и пытались заверить в неправильности решения.

— Ты их послушала? — тихо уточнила я, поглаживая мамину руку.

— Нет, — хмыкнула она, — конечно, нет. Была такая же упёртая, как и ты.

В один миг до меня начала доходить вся суть разговора, и к чему клонит мама.

— Я была счастлива с ним. Эти редкие встречи, совместные вечера, разговоры ни о чём, адреналин и спокойствие. Всё это было словно в сказке, я не чаяла в нём души.

Рассказ давался маме определенно не просто, и на её глаза начали наворачиваться слезы от болезненных воспоминаний. Я крепче сжала родную ладонь, пытаясь выразить поддержку, но сама еле сдерживала слезы.

— Я понимаю, что тебе тяжело это вспоминать, но что потом?

— А потом, — мама вздохнула, собирая всю свою волю, — я забеременела, — тихо прошептала она, вгоняя меня в ступор. Хоть я уже и знала о том, что мой отец оказался отчимом, я не представляла как удивительно слышать прямое этому подтверждение. Однако, я не имела права раскрывать секрет о своей осведомленности.

— То есть?

— Да, Джинхо. Я забеременела тобой, в этот момент наши пути с твоим отцом разошлись. Он не пожелал вмешивать нас с тобой в свою жизнь, отказался, не захотел, помешали. Да и я всё переосмыслила, как только вышла от врача, — разговор становился более эмоциональным, и мамины слезы всё-таки вырвались наружу. — Твой папа, а точнее отчим, он очень долго ухаживал за мной, любил и даже наблюдал за моим длительным романом. Всё прощал, понимал и не бросил, даже узнав о моём положении. Я сделала выбор в пользу защиты, комфорта и лучшего будущего для тебя, понимаешь? Он заботился о тебе словно о своей родной дочери, делал всё для нас, как и обещал. Он любит тебя, Джинхо. Я очень боялась, что однажды ты встретишь человека, похожего на мою первую любовь, и повторишь мой путь, поэтому я с детства старалась привить тебе любовь к хорошим мальчикам, ценности семьи, хорошие манеры и… И я была счастлива, узнав о Джине.

— Подожди, подожди, мне надо переварить всю информацию, — тихо выдохнула я, пытаясь собраться с мыслями, — но даже не смотря на то, каким хорошим оказался мой отец, тесть отчим в семейной жизни, ты всё равно дала мне имя, которое ассоциируется с моим настоящим папой?

— Да, как бы я не пыталась, сложно забыть такие чувства. Их сложно отпустить и бесповоротно стереть из памяти… Джинхо, послушай, не делай этого, не повторяй мою ситуацию. Я пыталась узнать что-то о твоём Чонгуке и ничего, понимаешь? Вообще ничего, кроме места его обучения, меня это очень пугает. При связях твоего отца не узнать ничего о человеке — это очень странно, я боюсь за тебя.

— Мам, я… Я знаю об отце, что он мне не родной, — выпалила я под ошарашенный взгляд мамы, — случайно услышала ваш разговор. Поэтому этой информацией ты меня не удивила, я приняла это и считаю его своим настоящим папой.

— Джинхо, как… Как ты услышала? И ты приняла это? Одна? Справилась?

— Чонгук помог, — с грустью усмехнулась я.

— Ты и в такие моменты его посвящаешь? Как далеко зашли ваши отношения, Джинхо? — взволнованно мама вскинула руками и охнула, уже позабыв о грустной истории несколькими минутами ранее.

— Мам, с Джином тоже не всё так радужно, не сравнивай его с папой, пожалуйста. А Чонгук… Он был со мной рядом в трудные моменты, помогал, оберегал, дарил радость и открывал глаза на мир, на окружение. Помог по-другому взглянуть на людей. Он изменил меня, сделал сильнее и…

— И? — боязливо повторила мама.

— Он ушёл… — болезненно выдохнула я, поджимая колени под себя, — чтобы обезопасить меня. Чтобы я не пострадала. Не спрашивай от чего, я всё равно не смогу ответить. Но он изначально просил не влюбляться в него, был немногословен, краток, но ничего не мог поделать с собой, с моими чувствами. Знаешь, он даже однажды помог мальчишке, над которым издевались в университете.

Я с грустью, но улыбаясь, пожала плечами, вспоминая начало нашего общения, и поджала губы.

— Хочет помочь своей единственной подруге вырваться из лап коварного босса, которая изменила его взгляд на мир. Даже замкнутый Хосок обрёл в нём друга, — на лице мамы промелькнула улыбка, всё внимание оказалось сосредоточенным на моём рассказе. — А Джин… Джин всё про нас знал, только вот тайно. Ему рассказывала Лиён, мило, да? Я и сама поступала непорядочно по отношению к нему, поэтому не могу осуждать, да и не совсем посторонний человек, что уж скрывать. Он стал мне дорог, как друг, но не более. Понимаешь?