Все затихли, когда блондинка начала рассказывать сюжет недавно просмотренного детектива, и с приоткрытыми ртами ожидали развязки.

— Главный герой оказался очень хорошим детективом, но мне в какой-то степени стало его жаль. Он жертвовал всем, ради работы… — с грустью произнесла девушка и продолжила свой рассказ, который я уже пропустила мимо ушей, погружённая в свои мысли. Так что же связывает Сунан, Хосока и Чонгука? Насколько это опасно и важно?

Гук внимательно слушал историю с горящими глазами, попутно попивая виски, и казался совершенно счастливым, не от алкоголя, нет. От атмосферы, компании.

— Чонгук, — тихо позвала я, как только началось бурное обсуждение истории. — А давно ты знаком с Сунан, — стараясь не выдать своё неистовое любопытство, я старалась сохранить как можно более непринуждённых вид.

— С детства, — невзначай проговорил Чонгук, вникая в обсуждения, — она была моим лучшим другом, пусть и старше… Им она и остаётся.

Я мысленно провела параллель между мной, Хосоком и нашей дружбой и улыбнулась. Хо тоже старше и долгие годы считался моим самым лучшим другом, и по сей день им и остаётся. Поэтому эту информацию я приняла с неким теремком, но вопросов меньше не становилось.

— Почему ты решить ввязаться в расследования? Чем ты занимаешься? — Чонгук резко стал серьёзным и облокотился на спинку, оказываясь ближе. По его лицу понять готов ли он к ответу, совершенно не представлялось возможным.

— Ты так хочешь это знать? — Без эмоций уточнил он и на миг нахмурил брови.

— Да.

— Я помогаю Сунан по собственной воле, отношения в коллективе у неё складывались не очень, поэтому мы с Хосокм и ещё с несколькими ребятами ребят работаем на неё… Как команда, и, по-моему, достаточно не плохая. — Чон задумался и, оглядев своих друзей, ухмыльнулся, — а вот у начальства она на хорошем счету. Как видишь, ей даже не нужно находиться в участке, так скажем особые привилегии.

— Насколько это опасно?

— Скажу честно, нам попадаются и крупные дела, сделаем мы что-то не так и окажемся под угрозой.

Я поджала губы, пытаясь переварить полученную информацию.

— Но почему Сунан не уйдёт с этой работы?

— Куда? Ты же знаешь её характер, сидеть дома она не хочет, да и плюс благодаря всему этому у нас появляются очень хорошие связи. Я неспроста учусь на факультете бизнеса, как только появится возможность, открою своё дело вместе с Хосоком и Сунан.

— Это тяжело… — задумчиво проговорила я, чуть сползая с кожаной обивки.

— Ну, финансы у меня есть. Идеи тоже.

— Получается, ты так её любишь, что готов рисковать собой? — С неким недовольством в голосе проговорила я, чувствуя самое малейшее проявление ревности.

— Как друга, как старшую сестру. — Улыбнулся Чонгук, и я с облегчением выдохнула, — когда я был маленький, мой характер тоже не все выдерживали, кроме неё. Мы всё свободное время проводили вместе, а потом я пообещал, что мы придумаем что-то своё, и ей больше не придётся работать под руководством мистера Ли, хоть она и занимается любимым делом. Если честно, мне это тоже нравится.

— А почему нельзя просто уйти в другое место?

— Она слишком ценный сотрудник, и мистер Ли имеет влияние на другие отделения. Либо уходит вообще, либо работает у него.

— Ужас, — с тоской вздохнула я и, заметив, как горят глаза у Чонгука при упоминании работы, почувствовала опустошённость от рухнувших надежд на совместное будущее.

— Брось, Джинхо. В любом случае мы выбрали это сами. Частые переезды, опасность, разборки, мы будто живём в двух мирах.

— И ты не хочешь никого в него пускать… — не сдержавшись, прошептала я, но из-за внезапного смеха девушек, мои слова остались неуслышанными, а вот подступающие слезы ощущались достаточно отчётливо.

Я схватила бутылку с виски, налила себе одну четвертую стакана и повертела в руках стекло с янтарной жидкостью, поблескивающее от преломления света. В надежде унять неприятную горечь от услышанного, опрокинула его залпом, поморщившись от крепости. Я так стремилась узнать правду, что не уточнила, готова ли я к ней? Стало ли легче? Однозначно нет, наоборот. Я уже расползлась на диване, словно медуза, и заметив это Чонгук попытался встать, чуть запнувшись.

— Эй, куда собрался? — Послышался звонкий голос Хо, и Гук отмахнулся.

— Посмотри на Джинхо.

— Я хочу спать, — чуть неразборчиво пробурчала я и потянула руку Чонгуку. Со стороны мы, скорее всего, были похожи на каких-то неуклюжих морских котиков, пытающихся повернуться на другой бок, но встать всё же удалось со второй попытки.

Пожелав всем остальным хорошего вечера, я вцепилась в руку Чона и мелкими шагами посеменила за ним, пересекая гостиную. Длинный коридор, ведущий к выделенной мне спальне, не оказался сильной преградой, мы почти добрались до неё, как мне в голову не взбрело приложить руку к крепкой мужской спине маячившей спереди. Чонгук развернулся так резко, что я опешила и ладонь оказалась уже на его груди.

— А ты тоже пойдёшь спать или вернёшься к друзьям? — Жалостливо, чуть заплетающимся языком, поинтересовалась я в надежде, что Гук немного побудет со мной вместо сна или продолжения вечеринки. Эти минуты наедине ценились больше всего, потому что я могла не сдерживаться и обнять его без страха быть пойманной другими, наблюдать за ним и тонуть в карих глазах.

— Еще не решил, — медленно оглядывая мою руку, отозвался Чонгук.

— Не хочу, чтобы ты уходил.

Не в силах больше держаться, я привстала на носочки и слегка чмокнула его в губы. Чон ухмыльнулся и не секунды не сомневаясь, ринулся вперёд, прижав меня к стене всем телом, Чонгук прикусил губу и с интересом заглянул в глаза. Его затуманенный взгляд выдавал сильное опьянение и желание. Крепкие руки сжали мою талию, дыхание обжигало кожу. Одурманенная не только спиртным, но и такой близостью с Гуком, мне приходилось изо всех сил удерживать себя на ногах. От его напора всё тело покрывалось мурашками, из соседней комнаты доносилась музыка и голоса друзей, а в коридоре витал ненавязчивый запах лаванды с примесью ещё каких-то непонятных мне трав, создавая ещё более атмосферную обстановку.

— Чонгук… — прошептала я прямо ему в шею, и он прижался крепче поддерживая меня и без предупреждения впился в губы с неистовым желанием.

Поцелуй в миг стал беспорядочным, слишком развязным, не таким как обычно, вызывающий новый табун мурашек. Чуть вытянувшись, я обвила руками шею Чонгука, сильнее притягивая к себе. Прикрыв глаза, погрузилась в собственные ощущения и шумно выдохнула, когда почувствовала горячую ладонь на своём бедре. В этот раз Чон не осторожничал, он с некой остервенелостью впивался в губы, прикусывая и показывая всю свою нетерпеливость. Его прикосновения пьянили похлеще любого алкоголя, и мои руки невольно подались к его прессу, наспех задирая футболку и оглаживая кожу, переходя на спину. Гук выругался и, стиснув зубы, втянул воздух через рот, виртуозно подхватил меня под ноги и заставил вновь обхватить его шею, повиснув и выгибая спину. Вернувшись к губам, не отрываясь, он толкнул дверь гостевой комнаты и прошёл внутрь, сильнее сжимая мои бёдра. Чон разорвал поцелуй, заставив меня огорчённо простонать, и оглядел тёмную комнату, слабо освещенную уличными фонарями через окно и приметив кровать посреди комнаты направился прямо к ней, прильнув к моей шее.

— Чонгук, — прерывисто прошептала я, прижимаясь сильнее, и тихое «м» раздалось в темноте. — Я даже соскучилась по тебе. — Совсем забыв об осторожности, я выпалила первое, что захотелось сказать.

Оторвавшись от шеи, Гук заглянул в глаза и, облокотившись одной ногой на кровать, повалился на мягкий матрас вместе со мной. Нас будто раздражал сам факт присутствия одежды между нами, и Чон расправился с нашими футболками и джинсами. Оказавшись полностью нагой под малейшим освещением уличные фонарей, я не испытала никакого стеснения, видимо, на этот факт повлиял виски, другого объяснения в голову не приходило. Низ живота тянуло, желая больше, и долго ждать не пришлось. Чонгук навис надо мной и без осторожности и предупреждений сделал желаемое действительным, выбивая из груди тихий стон. Прижавшись всем телом, он продолжил ритмично двигаться, расцеловывая мой подбородок. Всё происходящее казалось каким-то сном, сладким, без запретов, стеснения, границ. Наше сбивчивое дыхание не поддавалось распознаванию кому же оно принадлежит. Мы будто слились воедино, без слов чувствовали друг друга, принадлежали. В порыве страсти без толики стеснения открылись друг другу, выдавая все свои потаённые желания, сдерживаемые весь вечер. Я тонула в карих глазах, горячих прикосновениях и поцелуях, выкинув все переживания и позволяя себе расслабиться, отдаться во власть чувств. Чонгук сдавленно промычал и, мягко дотрагиваясь губами до моих волос, повалился рядом.