— Лучше, — слегка улыбнулась я. С тобой лучше, захотелось уточнить, но пришлось прикусить язык, чтобы не сбить атмосферу вечера, — но немного хочется спать. День выдался не из лёгких.
— Хочешь, я отвезу тебя домой? — С интересом взглянул он, — или можешь остаться у меня.
— Правда? — взволновано, уточнила я и чуть снизила тон голоса. — останусь у тебя.
— Хорошо, тогда я схожу в душ и можно спать, — хлопнул руками по столу Чонгук и поднялся. — Я быстро, подожди меня тут.
Чонгук скрылся за дверью своей спальни и, взяв кое-какие вещи, направился в душ. Было очевидно как сложно ему даются разговоры, как он сопротивляется открываться, пускать меня ближе, продумывает каждую фразу и предпочитает отстранённые темы. Сунан была права, он не хочет привязываться. Тяжело вздохнув, я поднялась и, осмелев, отправилась в его спальню. Внимание вновь привлекли белые папки, и, аккуратно поддев пальцем одну из них, я откинула обложку: «Джек Трентон». Все записи скрывались под несколькими фотографиями высокого лысого мужчины, и я закусила губу от сомнений. Открыла вторую папку: «Райли Фрайс». И опять же фотографии, только в этот раз молодого парня с зачёсанными наверх волосами. Закрыв документы, я подошла с стеклянному столику и приоткрыла ещё одну папку: «Чхвэ Усок». Фотографий в этот папке было меньше, поэтому виднелась первая фраза — «Глава преступной группировки».
Отодвинув её, я охнула, за стеклом, словно витриной ювелирного магазина, виднелись непонятные для меня инструменты, продолговатые, с железными ручками и тонкими наконечниками различных форм, а рядом с ними расположились тонкие, словно иголки, штыри.
— Джинхо, я просил подождать меня на кухне, — послышался грозный голос Чонгука позади, и я медленно обернулась.
— Что это?
— Отмычки, — равнодушно бросил Чон и, накинув на голову полотенце, стал вытирать волосы. — Здесь все ответы, на волнующие тебя вопросы.
— Ты… — я обвела глазами комнату и остановилась на Чонгуке. — Либо ты бандит, либо работаешь с Сунан? Поэтому ты постоянно переезжаешь?
— Я не бандит, — засмеялся он и вмиг стал серьёзным. — Ты права насчёт Сунан, но я бы не назвал это работой. Сотрудничаю, да. Помогаю. Это всё.
— Но причём тут ты? Ты же учишься на факультете бизнеса?
— Джинхо, ты и так узнала больше, чем нужно. Я дал тебе ответьна вопрос, который до сих пор тебя интересовал.
Я понятливо и быстро кивнула головой, возвращая папку на место, и, поджав губы, подошла к Чонгуку. Всё понятно, вот и раскрылась та причина из постоянных переездов, загадочности, молчаливости и нелюбви к сплетням. Спрашивать Чонгука, приехали они в город так же по делу или собственному желанию, не хотелось, я не готова услышать ответ, но надежда стать для Чона ближе въелась слишком сильно и буквально перекрывала полученную информацию. Рядом с ним я чувствовала себя другой, свободной, сильной, идущей за своими желаниями и наслаждаясь каждым моментом. И это чувство совершенно не хотелось перебивать размышлениями о его отъезде… Когда бы он не произошёл.
— Держи, — протянул мне чёрную футболку Чон и, выключив свет, упал на кровать.
Отправившись в ванну вместе с футболкой, я встала перед зеркалом и завязала волосы в хвост, голову мочить не хотелось, поэтому я скинула всю одежду и залезла под прохладные струи воды, льющиеся из душа. И вот я осталась в квартире Гука, готовясь ко сну. Волнение отдало мелкой дрожью и, перекрыв воду, я сделала шаг на холодный кафель. Стащив белое полотенце из шкафчика, я вытерлась, и внимание привлекла чёрная футболка. Может остаться в своих вещах, чтобы не смущать Чона голыми ногами? Плюнув на всё, я надела нижнее бельё и футболку, распустила волосы и щёлкнула выключателем. Свет луны, благодаря которому разглядеть Чонгука становилось легче, проникал в комнату. Он лежал в темноте в свободных шортах и футболке прямо поверх одеяла, засунув одну руку под голову. Интересно, о чём он думал? Я пробежалась на цыпочках до правой стороны кровати и, так как она стояла почти в притык к стене, заползла на неё, скорее прячась под лёгким одеялом. Чон усмехнулся и открыл глаза, приподнимаясь и также забираясь под покрывало. Между нами сохранялось небольшое расстояние, но даже так чувствовалось его тепло. Тишина, повисшая в комнате, не угнетала, а наоборот казалась какой-то особенной.
— Спасибо. — Прошептала я и неуверенно дотронулась до его руки под одеялом, накрывая её ладонью сверху.
— Брось… — в голосе чувствовалась задумчивость. Он перевернул руку ладонью вверх и переплел наши пальцы, от чего я прерывисто вдохнула от собственных ощущений, которые, как лавина, накрывали с головой.
— Чонгук? — Тихое «м» раздалось в комнате, — ты приводил кого-то сюда раньше? — Понятное дело, что я не имела в виду Хосока и Сунан по количеству льда в его холодильнике, ответ очевиден, они тут бывают.
— Никого.
От его ответа чувство восторга разлилось по телу, и губы сами поползли вверх. За приоткрытым окном слышались изредка проезжающие машины и голоса людей, а при небольших порывах ветра доносился свежий воздух. Чонгук повернулся на бок и, разомкнув наши руки, засунул её под подушку. Машинально я последовала его примеру и тоже повернулась, вглядываясь в карие глаза напротив, в которых также читалась задумчивость. Он с каждой минутой допускал меня ближе, открываясь, дозволяя узнать его на чуточку больше.
— Почему ты решила остаться? — Чонгук аккуратно, еле дотрагиваясь, провёл большим пальцем по моему подбородку, чуть задевая губу, и я притаилась.
— Просто… — прошептала я, — не захотела уходить от тебя.
В глазах Чонгука появился некий трепет, и, мягко улыбнувшись, он подался всем телом вперёд, почти невесомо целуя меня в губы. Даже от такого лёгкого поцелуя перехватывало дыхание, и я без раздумий ответила на него, положив руку на его шею. Чонгук ухмыльнулся и, мягко чмокнув, прильнул с новой силой и желанием. На долю секунды, растерявшись от такого напора, я чуть вжала голову в подушку, отстраняясь.
— Джинхо? — Озадаченно прошептал Чон, опаляя кожу горячим дыханием. И, собрав всю решимость, я поцеловала его сама.
Ладонь Гука чуть задрала футболку, пробираясь к животу и нежно оглаживая кожу, он стал осыпать мою шею влажными поцелуями. Сердце застучало в бешеном темпе, отдавая во всём теле, внутри будто собралась самая крупная свора бабочек, в одночасье вырвавшаяся из замкнутой коробки. Я прогнулась в спине и, не сдержавшись, сдавленно промычала, смущаясь от собственной реакции. Чонгук сильнее сжал мой бок и втянул воздух через стиснутые зубы.
— Джинхо… — прерывисто выдохнул он и прижался ближе всем телом так, чтобы я почувствовала его желание в районе своего бедра. — Я предупреждал… Останови меня сейчас или потом я уже не смогу.
Пальцы Чона забрались под мою спину. В районе рёбер моментально почувствовалась свобода от расстегнутого белья, и ладонь легла на мою грудь. Я ощутила сильнейше ноющее чувство внизу живота и притянула лицо Чонгука ближе, впиваясь в губы.
— Джинхо, — сквозь поцелуй прошептал он, — или сейчас…
— У меня… — я смутилась, — у меня ещё не было…
Чонгук отстранится от удивления и заглянул в глаза.
— Тогда нет… Извини, я не знал. — Растерянно, озираясь по сторонам, замешкался он.
— Чонгук…
Собрав всю решимость в кулак, поддавшись желанию, я вновь притянула его к себе, дотрагиваясь до спины через ткань, пытаясь всеми своими прикосновениями объяснить ему, что всё хорошо. Я не желала ничего более, кроме как быть рядом с ним, быть полностью его, стать ближе. Поборов смущение, я зацепилась за край футболки Чонгука и дотронулась до его пресса, выбивая из парня короткий вздох. Язык Чона вновь нашёл мой, смешиваясь в беспорядочном поцелуе. Кончиками пальцев Гук провёл по моему бедру и положил ладонь на внутреннюю часть, дотрагиваясь до того, чего ещё ни касался ни один парень. Я машинально свела ноги вместе, не в силах расслабиться. Уж слишком далеко мы позволили себе зайти, но если верить Чону, остановиться он уже не силах, а я? Слушать голос разума совсем не хотелось, и как только я отдалась во власть сладостных ощущений, смогла расслабиться. Гук приподнялся и стянул с себя футболку и шорты, сильнее прижимаясь к моему бедру. Подцепив кончик моей футболки, он, видимо, почувствовал стеснение и замедлился, стягивая её более аккуратно, заставляя меня привстать. Следом за футболкой последовало и моё нижнее бельё, вызывая бурю стеснения. Хотелось прикрыться, закрыться, но, заглянув в карие глаза, осознание того, насколько это глупо, пришло само собой. Это Чонгук, тот самый Чонгук, перед которым я готова открыться полностью и не только морально.
