– Я вам из Турции дубленку привезу! – пообещал Игорь. – Самую красивую. В первый же отпуск. Лично выберу!

– Иди уже! – вздохнула главврач. – Дубленщик…

«Какие туристы? – спохватилась она, когда подчиненный ушел. – Сезон кончился! Врет! И в кого он такой?»

Ответ на этот вопрос Галина Степановна знала и поэтому вздохнула.

Игорь Овсянников, кандидат в гастарбайтеры

– Едва не опоздал! – заметила Ольга, встретив меня на перроне.

– Ты б еще за час предупредила! – огрызнулся я, от злости переходя на «ты».

Меня и вправду трясло. Полдня я стоял на ушах. Моя трудовая книжка иностранному работодателю ни на что не упала, но ее следовало забрать и оставить на хранение. Квартиру передать надежному человеку. Одноклассник Пашка, измученный жизнью на совместных метрах с тещей, за право жить по-человечески клятвенно пообещал платить коммуналку аккуратно. Труднее пришлось с расчетом. В бухгалтерии, прознав, зачем увольняется молодой врач, морщили носы, заявляя о невозможности так быстро начислить и выдать деньги. Я ловил на себе завистливые взгляды теток. Деньги требовались позарез: в кошельке у меня ветер свистел. В сердцах я пообещал бухгалтершам, что моя зарплата повиснет в поликлинике вечным депонентом, из года в год проверяющие будут вписывать это в акты, из-за чего бухгалтеров будут иметь часто и в извращенной форме. Угроза подействовала – деньги выдали. Довольный, я вышел из кассы и в коридоре нос к носу столкнулся с Ксенечкой. Похоже, она специально караулила. Ничего удивительного: в райцентре друг друга все знают, новости разносятся мгновенно. Кто-то не поленился позвонить.

– Уезжаешь? – спросила Ксенечка и закусила губку.

– Ага! – не стал я запираться.

– А я?

– Ты остаешься.

– С тобой нельзя?

– Принимают только одиноких мужчин.

– Вызовешь меня, как устроишься?

– Зачем?

– Скотина! – вспыхнула Ксенечка.

– Конечно! – согласился я. – Еще какая! Это ведь я бросил тебя и ушел к кошельку на ножках.

– А что мне оставалось? Жить на твою нищенскую зарплату? Теперь я могла бы вернуться, – многозначительно пообещала она.

«Помечтай!» – подумал я и обогнул препятствие.

– Подумаешь, принц! – закричали мне вслед. – Другого найду! Лучшего!

«Флаг тебе в руки!» – мысленно пожелал я. Меня трясло. Ладно, ушла – дело житейское. Не я первый, кого невеста бросает из-за денег, и не последний, как думаю. Но зачем изображать оскорбленную невинность? Задирать нос, думая, что стоит только пожелать, как бывший возлюбленный забудет все и станет носить на руках? Пусть тебя твой боров носит! Я хоть и бедный, но бывшим в употреблении брезгую…

К себе домой я завалился за час до отправления маршрутки, злой и взмыленный. Вещи в сумку бросал, почти не глядя. Хорошо, Ольга посоветовала не проявлять фанатизма: на месте выдадут необходимое. Кроме зубной щетки с пастой, электробритвы и смены белья я прихватил только одну ценную вещь – ноутбук, приобретенный путем жесткой экономии. Ноутбук был хорошим и новым. Я не без основания полагал, что работодатель в Турции подобного девайса стюарду не выделит. На жестком диске компьютера, помимо любимых фильмов и книг, хранились семейные фотографии – память о маме и тете. И после всех этих плясок со сборами Ольга еще попрекает…

– Дай я тебе неделю, ты бы передумал! – усмехнулась она. – А так – здесь.

– Где остальные? – спросил я, успокаиваясь.

– Вон! – Ольга указала на фигуры в отдалении.

– Всего трое? – изумился я.

– Этих едва наскребла! – вздохнула она. – Измельчал мужик в России. Вот! – Ольга протянула конверт. – Это ваши билеты и паспорта. Твой, надеюсь, при тебе: билет я по ксерокопии брала. Это вам на дорогу! – За конвертом последовал тяжелый пакет с ручками. – Присмотри за ними! Совсем дети: двое даже в армии не служили. Потом поговорим! Устроюсь в купе – позвоню!

Она повернулась и пошла к вагону. Раздумывать было некогда: по громкоговорителю объявляли об отправлении поезда. Я подбежал к спутникам, и мы помчались по перрону. Вскочить в вагон успели в последний момент.

– Давайте знакомиться! – предложил я, когда компания завалилась в купе. – Меня зовут Игорь.

– Я – Леша! – выпалил худощавый, белобрысый паренек и покраснел.

– Степан! – поспешил второй, очень похожий на первого, только чернявый.

– Мы братья! – пояснил Леша. – Двойняшки. Нам недавно восемнадцать исполнилось.

«М-да!» – подумал я.

Третий из компании, широкоплечий и кряжистый парень, солидно протянул мне ладонь.

– Олег!

– Служил? – спросил я, пожимая могучую длань.

– В десанте! – подтвердил Олег. – Младший сержант.

– Значит так, мужики! – сказал я. – Делим места. Молодым – верхние полки, дедам – нижние. Правильно?

Олег одобрительно кивнул.

– Размещайтесь! – предложил я. – Я пока гляну, что нам в дорогу собрали.

Бросив под полку сумку, я раскрыл пакет и стал выгружать на стол содержимое. Очень скоро по сторонам нарисовались спутники, а я все выкладывал и выкладывал. Нарезанная ломтиками ветчина и колбаса разных сортов в вакуумной упаковке, красная рыба, сыр, какие-то салатики в баночках, хлеб, соус… В завершение на столике, заваленном едой, появились минералка и плоская бутылка со светло-коричневой жидкостью.

– Не фига себе! – прокомментировал Олег. – А это что? – он взял бутылку.

– Виски! – заметил я. Небрежный тон дался мне с трудом.

– Никогда не пробовал! – сказал Олег. – Такого! – добавил он торопливо.

Я тоже не пробовал, но сообщать об этом не стал. Лешу со Степаном и спрашивать нечего: глаза у обоих по блюдцу.

– Садитесь ужинать! – предложил я.

В пакете нашлись одноразовые стаканы, и скоро компания, опрокинув по рюмке, оживленно работала челюстями. Я жевал нехотя – от переживаний пропал аппетит, зато остальные буквально сметали закуску. Особенно налегали братья. Они забрасывали рыбу с ветчиной в рот и глотали, едва прожевав.

– В детдоме так не кормили! – смутился Степан, заметив мой взгляд.

– Сироты? – спросил я.

– Ага! – подтвердил Леша. – Нас у мамки по суду забрали. Пила много. Мы ее потом больше не видели. Писали, но она не отвечала. Квартиру нашу другим отдали, мы в общаге жили.

– И я в общаге! – прогудел Олег. – Как бабка померла. Дом тетка забрала, меня выгнала. Сказала, что еще неизвестно, от кого меня мамка родила – не похож на ее брата. А вступиться некому: мамки-то нет.

«Так! – подумалось мне. – Интересный расклад!»

– Ешьте! – сказал, придвигая спутникам закуску.

В этот момент зазвонил сотовый.

– Заходи! – сказала Ольга.

Купе ее оказалось двухместным, и, как я догадался, попутчиков у Ольги не намечалось. Одна из полок была сплошь завалена сумками и одеждой.

– Садись! – пригласила Ольга.

Она переоделась в халат, только не белый, а цветной. Тот, однако, обтягивал ее тело не менее привлекательно. Столик был сервирован к ужину. Среди тарелок с закуской возвышалась бутылка вина.

– Открой! – Ольга протянула штопор.

Я послушно вытащил пробку, мимоходом заметив, что вино французское и, наверное, дорогое. Вино разлил по бокалам. Именно бокалам, а не пластиковым стаканчикам, как в нашем купе. Где Ольга раздобыла посуду, оставалось только догадываться.

– За удачную командировку! – сказала Ольга, чокаясь.

Она осушила бокал до дна. Я свое вино лишь пригубил.

– Ты чего? – удивилась Ольга.

– Не пью! – пожал я плечами.

– Не надо! – погрозила она пальцем. – Отбор закончен, таиться нечего. Знаю я, как вы не пьете! – и хмыкнула.

– С ребятами посидели! – поспешил я. – Больше не хочется.

– Зря! – покачала она головой. – Я же сказала, что приглашу. Значит, будешь смотреть, как я ем. Вот!

Она хихикнула и набросилась на еду. Я заметил, что закуска у нее была подороже, чем переданная для нас: лосось, палтус и ломтики темно-коричневой бастурмы.