- Руками цепляйся за берег, паскуда, помогай, - рявкнул я. Мои мышцы уже трещали, напряженные до предела.

С трудом он смог высвободить одну руку и, схватившись за осоку, принялся мне помогать. Нелёгкая это работа, прямо скажем, из болота тащить бегемота, при этом ежесекундно ожидая, что тобой полакомится местный мутант, пробегавший мимо.

Когда Марк полностью выбрался на берег, он встал на карачки, пытаясь выблевать воду, которой нахлебался. Ему это удалось. Я же стоял рядом, внимательно осматривая прилегающую территорию. Нам и так несказанно везло. В такие моменты особенно не стоит расслабляться.

Парень встал, и я увидел, что по руке течёт кровь. Видимо поранился об растения. Вот же ж. Ещё и в жгучий пух вляпался. Пришлось задержаться и быстро обработать рану. Попав в кровь, он мог наделать дел.

По небу Зоны все чаще пробегали всполохи, больше всего похожие на северное сияние. Пришлось ускориться насколько это было возможно. Через полчаса мы наконец выбрались из болот. Вдалеке показались покосившиеся домишки. Наш путь лежал туда.

Небольшая стая слепых собак пробежала мимо. Они не обратили на нас никакого внимания. Приближающаяся беда заставляла всех искать укрытие.

Вскоре мы подошли к первым строениям. Небо полыхало зелёным светом, и даже Марк, не привыкший к местным особенностям, ощущал непонятное давление. Нужно было срочно уйти под землю. На мгновенье меня отвлекла вибрация: упало сообщение, потом ещё одно. Смотреть я не стал, не до того было. Время стремительно уменьшалось.

Я осторожно пробрался к сараю, стоящему чуть в глубине первого двора. С ветвей засохших деревьев свисали ржавые волосы. Чуть в стороне была видна птичья карусель. Она еле видно мерцала фиолетовыми всполохами. Все аномалии перед выбросом и во время него насыщались энергией. Какие-то росли, другие возникали, изменяя местность до неузнаваемости.

Открыв обшарпанную, местами сгнившую дверь, посветил фонариком внутрь. Проход был чист. Я кинул несколько болтов, они свободно прокатились вперёд. ПДА и интуиция сейчас были бесполезны, все сходило с ума от количества энергии, вившейся вокруг.

Подвал в сарае был что надо. Чуть больше пяти квадратных метров. Переждать двум мужикам хватит. Мутантов не наблюдалось. В основном, они рыскали по поверхности, но были и такие, которые любили обосноваться в подземельях. Кинув болты, я убедился, что и тут аномалий нет. Их можно было встретить ещё реже, чем местное зверье. Но как говориться: береженого Ред Шухов бережет. Махнув рукой, позвал Марка. Свет фонаря высветил его бледно-серое лицо. Плохо дело. Какую-то дрянь на болоте все же словил. Я посадил его на ящики и закрыл погреб на щеколду, подперев люк валявшейся доской, поставив ее в распорку с лестницей.

Марк был совсем плох. Под глазами набрякли мешки, сосуды в глазах полопались, его бил озноб. Я достал аптечку, он притормаживая вынул свою.

В этот момент зону накрыло. Ощущения были сравни нокауту, только более убойные. Нутро свело, и на пару минут окружающая действительность перестала существовать.

Продышавшись, глянул на Марка. Он валялся в отключке, по крайней мере я на это надеялся. Утренний опыт показал, что объятия Зоны он переносит хреново.

Нащупав пульс, я вздохнул с облегчением. Прикрепил фонарь на лоб, чтобы освободить руки. Затем, положив под голову рюкзак, принялся смотреть что есть для оказания первой помощи. К моему удивлению, у Марка была редкая сыворотка, которую я тут же ему вколол. Она убивала большую часть дряни микроскопического размера, а оставшимся сильно затрудняла существование. Дорогая фиговина, надо сказать.

Костёр разводить было особо не из чего. Несколько ящиков погоды не сделают. Сев на один, я прислушался к происходящему наверху. Зона гудела и подвывала. Никто не знал, чем вызываются выбросы, от чего они зависят и главное: откуда берётся энергия.

Вспомнив про сообщения, проверил ПДА. Датчик добрался, и доктор не стал гнать их в ночь, дав укрыться от бушующей стихии. Хабу взял на операцию. Что ж неплохо, совсем неплохо. Следующее было про Семецкого. Умер, попав в мясорубку. Шансы пережить эту ночь повышались. У меня даже немного от души отлегло.

Семецкий был местной легендой, как и Шухов. Если он умер, значит порядочный сталкер останется жив в ближайшие несколько часов.

Посветив на Марка, я убедился, что он по-прежнему в отключке. Но судя по тому, что мешки спали и дыхание выровнялось, он просто спал, а сыворотка работала.

Завтра предстоял сложный день. Я заглотнул консервов, хорошенько запил противорадиационные таблетки водкой и отвалился спать.

Утром я открыл глаза и подумал в который раз, что ж мне, радиоактивному мясу, дома не спится. Бока, как всегда, задеревенели, пришлось размяться. Отдых вышел так себе, всю ночь прислушивался сквозь сон к дыханию желторотика и следил за изменениями звуков на поверхности. Но лучше так, чем совсем ничего.

Включив фонарик, посветил на парня. Тот спал. Решив дать ему ещё немного отдохнуть, проверил ПДА. Вроде над сараем аномалий не появилось. Добро.

Зашевелился Марк. Свет фонаря выхватил помятую физиономию. Его утро явно было ещё более недоброе, чем моё. Признаков заражения не было. Я протянул ему флягу с водой, и он, благодарно кивнув, попил.

Есть Марк отказался. Поднявшись, он размялся. Потом посмотрел на меня фирменным упрямым взглядом и проговорил:

- Мы должны вернуться на болото и помочь Ретивому.

Вот тебе и с добрым утром. Паскудство. Только доказывать и спорить, что тот помер окончательно и бесповоротно мне не хватало, по этому ответил грубо:

- Мы идем обратно в город, там делай что хочешь.

Марк словно меня не слышал и продолжил:

- Мы его найдем. Он... Он может умереть.

Видимо Дядя Миша все же повредил его мозг. Стараясь говорить спокойно, я проговорил:

- Он уже мертв.

Желторотик непонимающе на меня посмотрел:

- Ретивый жив, - взгляд стал пустым, казалось, что он снова блуждал по болоту. Парень поднял на меня растерянное лицо, голос непроизвольно притих, - я видел, как он моргал... И как захлебывался, когда то пятно потащило его под воду.

Понятно. Сентименты изнеженного мальчика, никогда не видевшего настоящей жизни.

- Ретивый мертв. Эта аномалия никого не выпускает. Поддерживает странную непонятную жизнь, но свою жертву держит крепко. Его можно убить и занять его место.

Марк задумался. Сел на ящик, уставившись в темноту. Из освещения был только мой фонарь, но он совсем скудно рассеивал мрак довольно большого помещения. Надо было думать как выбираться.

- Я не могу его там бросить...

Осел. Упрямый, трижды проклятый осел.

- Ты глухой или идиот? Ему нельзя помочь! Это ртутное пятно может годами лежать на дне. Как ты собрался его искать?

Уныло поникнув, Марк проговорил:

- Я должен хотя бы попытаться...

Если бы Ретивый был сейчас тут, я бы его пристрелил, не раздумывая.

- Что такого он сделал, что ты готов сдохнуть за него? - Не выдержав, спросил я, впрочем, не надеясь на ответ.

Марк посмотрел на меня растерянно и с какой-то детской беззащитностью:

- Он спас мне жизнь... Давно. Я связался с плохой компанией, начал принимать наркоту. Как-то с друзьями затусили на дискотеке. Мужик продал нам таблеток. Ретивый вмешался, он тогда в полиции работал. Дурь отравленная была. В общем, промыл мозги мне. Я это дело бросил и учиться пошел...

Я слушал, мне было интересно, как богатенький мальчишка дошел до жизни такой. Судя по его родокам они такое поведение должны были на корню пресечь.

- Я был мелким сопляком. И решил отстоять свои права на личную свободу. Делать что захочу и не жить по чужой указке.

Ну допустим ты и сейчас все еще был тем самым сопляком. Вслух говорить не стал. Это ж надо додуматься геройствовать на зоне.

- В общем история банальная, но благодаря нему я не помер от передоза. И вот мой друг лежит там, умирая раз за разом, а я сижу тут и ничем ему не помогаю.