Ведущую роль играла «Boston Gazette» Идеса и Джилла. Э. Оливер, один из виднейших тори Массачусетса, так характеризовал ее роль: «О настроении народа можно с уверенностью судить по этому проклятому листку. Если настроение толпы в момент публикации и не совпадает с духом писателя, все же на него смотрят, как на оракула, и вскоре сообразуются с его советами»[77]. Возле офиса «Boston Gazette» каждый понедельник собиралась толпа, нетерпеливо ожидающая выхода очередного номера[78].
Южная пресса не играла такой большой роли в колониальном обществе. Роль печати на Юге была ограничена недостаточной грамотностью населения. Если в Новой Англии грамотность, по крайней мере, среди взрослых была близка к стопроцентной, то в Виргинии, по самым оптимистическим оценкам, грамотными были около двух третей белых мужчин, причем их «грамотность» нередко сводилась к умению подписать свое имя[79]. В результате ни одна из влиятельных газет предреволюционного периода не издавалась южнее линии Мейсона – Диксона. Тем не менее, обе «Virginia Gazette» (в 1765–1766 гг. выходило две газеты с таким названием), как и их северные аналоги, включились в борьбу против Гербового акта.
Некому «постоянному читателю» «Boston Gazette» Гербовый сбор представлялся в виде «двуликого Януса, с руками загребущими, как море; он один способен ухватить все наличные деньги континента»[80]. Газеты сравнивали гербовый штамп с печатью зверя из Апокалипсиса [81].
В колониях возникали организации «Сынов Свободы», призванные отстаивать права американцев. Резолюции многочисленных митингов требовали отмены ненавистного закона. Митинг фригольдеров Кембриджа (Массачусетс), 14 октября 1765 г. постановил: «Если данный акт будет иметь место, свобода исчезнет, торговля замрет и погибнет, наши наличные уйдут к казначею его величества и “придет нужда наша, как разбойник”»[82]. В резолюциях митинга в Леминстере (Массачусетс) 3 марта 1766 г. говорилось: «Поскольку мы храним нерушимую верность лучшему из королей, мы должны ненавидеть подлость и безумие людей, давших ему худший из советов [принять Гербовый акт]». Далее утверждалось, что столь пагубный закон, конечно же, был задуман при дворе французского короля и внедрен его агентами по другую сторону Ла-Манша[83].
Избиратели инструктировали своих депутатов в колониальных ассамблеях добиваться отмены ненавистного налога. От Нью-Гэмпшира до Южной Каролины устраивали карнавализованные процессии, изображавшие похороны Свободы, «казнили» чучела распространителей гербовых марок[84]. В Нью-Йорке повесили и сожгли чучело самого лейтенант-губернатора[85]. В Южной Каролине сборщика налогов заперли в форте вместе с гербовыми марками, опасаясь, что разъяренные «Сыны Свободы» его попросту убьют[86]. В Бостоне 14 августа 1765 г. состоялась большая демонстрация против гербового сбора. Участники прошли парадом по улицам города, разрушили небольшое здание, намеченное под продажу гербовых марок, и обезглавили чучело сборщика налогов Э. Оливера. «Народ возопил, и глас его был услышан в отдаленных концах континента», – комментировал С. Адамс[87]. Психологическое давление срабатывало во многих случаях. Например, Захария Гуд, гербовщик в Мэриленде, «радостно и охотно» отказывался от своего поста и клялся не распространять гербовых марок ни в Мэриленде, ни где-либо еще во владениях его величества[88].
«Сыны Свободы» также старались не допустить привоза гербовых марок в колонии, ведь без них проведение соответствующего закона в жизнь становилось попросту невозможным. В Элизабеттауне (Нью-Джерси) воздвигли виселицу и поклялись повесить без суда и следствия первого же, кто станет принимать или распространять гербовую бумагу[89]. В феврале 1766 г. в Плимут (Массачусетс) пришло судно с таможенным разрешением, отпечатанным на гербовой бумаге. Местные «Сыны Свободы» вытребовали «печать рабства» у капитана, а затем устроили массовую демонстрацию с развернутыми знаменами, под бой барабанов. Под «древом свободы» разожгли костер, на котором и уничтожили злосчастную бумагу[90].
Еще одним средством борьбы был бойкот английских товаров[91]. «Кларендон» (Дж. Адамс) восхищался: «Купцы пожертвовали даже своим хлебом во имя свободы»[92].
В октябре 1765 г. в Нью-Йорке состоялся межколониальный Конгресс гербового акта (Stamp Act Congress). Были представлены девять североамериканских колоний. Принятые на конгрессе 13 резолюций суммировали доводы в защиту прав колоний и их претензии к спорному законодательству.
В итоге бюджет метрополии так и не получил от подавляющего большинства североамериканских колоний ни единого пенни гербового сбора. Лишь Джорджия выплатила жалкие 45 ф. ст. Еще 3233 ф. ст. заплатили Канада, Флорида и Вест-Индия, но и это были крохи по сравнению с запланированным доходом, который должен был составить 172,5 тыс. ф. ст.[93] Американцы одержали свою первую победу в конфликте с метрополией. 18 марта 1766 г. Гербовый акт был отменен.
За год кризиса колониальное антианглийское движение сформировалось и окрепло, нашло для себя организационные формы и ритуалы протеста. В оппозицию гербовому сбору были вовлечены широкие массы колонистов. Лидеры движения, получившего название вигов или патриотов, неизменно это отмечали. «Кларендон» (Дж. Адамс) писал: «Люди, даже из низших слоев, стали более внимательными к собственным свободам, больше интересуются ими и готовы защищать их, чем когда-либо»[94].
Закономерной частью идеологической индоктринации масс была рецепция политической философии Просвещения, происходившая в колониях. Ключевые просвещенческие категории, такие как «общественный договор», «естественное право», «народный суверенитет», стали базовыми элементами революционной идеологии в Америке.
Как бостонская, так и виргинская пресса много делала для популяризации просвещенческой философии. Философы-просветители были медийными персонами, и новости о них публиковались в газетах. Даже относительно плохо осведомленная «Virginia Gazette» не упускала случая сообщить, например, о прибытии в Дувр «знаменитого мсье Ж.Ж. Руссо»[95]. Сообщения о деятельности просветителей, мелькавшие в новостных блоках бостонских газет, были менее лапидарны. «Boston Gazette» сообщала о том, что Д. Юм нашел в Париже любопытные архивные документы, в том числе материалы по «знаменитому договору между Карлом II и Людовиком XIV, двойной целью которого были захват и расчленение Соединенных провинций, а также установление папизма в Великобритании и Ирландии». Газета выражала надежду, что найденная информация даст новый повод почтить Славную революцию, которая «избавила Британский остров от фанатизма и тирании Стюартов»[96]. Другая газета упоминала о намерении Вольтера написать трагедию о Карле I под характерным названием «Судьба тирании»[97].
