– Нет, – ответила Филия. – С него начинается исконная Йерана. Там, где мы сейчас, земли Гебоны. Во всяком случае, они были ими. Урсус и окрестности – бывшие гебонские владения. А Опакум и до сих пор считается гебонской крепостью.

– Однако защищали Опакум отнюдь не гебонцы, – заметила Рит.

– И спасибо им за это, – сказала Филия. – Благодаря этому в крепости никто не ждал выстрела в спину.

– Гебонцы настолько лживы? – не поняла Рит. – Им нельзя доверять?

– Нет, – покачала головой Филия. – Просто они слишком слабы, чтобы следовать путем чести. Или хотя бы некоторые из них.

На следующий день отряд Лона снялся с бивака затемно. Завтрака не было, его заменили остатки ужина. Зато шатры исчезали еще быстрее, чем появлялись с вечера. Не успела Рит принять из рук Брета уздцы лошади, как шатер, из которого она вышла, уже были снят и теперь на глазах обращался в плотный сверток, готовясь переместиться на спину вьючной лошади. Не прошло и получаса, как одновременно с первыми лучами солнца, поднимающегося над невысокими горами, отряд вновь вытянулся по пустынному тракту.

– Этот край как будто вымер, – бормотала Филия, оглядываясь. – Раньше тут ползли обозы чуть ли не в стык друг к другу, а теперь никого. Даже путников нет.

– Сейчас такое время, что каждый путник равносилен зверю, – отвечала ей Рит, разглядывая свежее пепелище возле дороги, которое отмечало недавнюю деревню.

– Да, – продолжала озираться Филия. – Боюсь, что самая короткая жатва даст Беркане самую большую убыль населения.

Лон с десятком лучших воинов держался впереди. За ним ехали Брет и Варга, который за первый день путешествия не проронил ни слова и, кажется, не удостоил Рит даже взглядом, хотя и беспрерывно озирал окрестности. За ними держались Рит с Филией, а уж за их спиной – не ближе двух десятков шагов – с остальными воинами ехал Хелт. Причем, стоило Филии отдалиться от Рит, чтобы переговорить о чем-то с Бретом, как сразу четверо воинов Хелта нагоняли Рит и следовали справа и слева от нее.

– Никаких особых новостей нет, кроме одной, но довольно важной, – сказала Филия, придерживая лошадь, чтобы вновь поравняться с Рит. – Вроде бы в Заячьем дозоре мы не задержимся. Планы слегка изменились. Брет передал слова Лона, что Хедерлиг с помощью некоей девицы Хекс уже почти исцелился и ожидает лишь нас. Похоже, наш отряд может превратиться в небольшую дружину. Или даже войско. Так что, короткий отдых – и снова в путь. Даже если уже будет ночь. Хедерлиг хочет пересечь Светлую реку и встать на бивак уже на ее левом берегу. Там, вроде бы, безопаснее. Да и спешит он. Надо приготовиться к рукоположению наместника Йераны.

– Где пройдет обряд? – спросила Рит. – Точно не в Заячьем дозоре?

– В городишке Стром, – ответила Филия. – Это не слишком большое поселение на полпути между Йерой – столицей королевства и одалским Альбиусом. Родным городом Гледы. Кстати, оно и внешне похоже на Альбиус, и размерами с ним совпадает. Разве только реки рядом нет. В Строме мы дождемся Ходу. Но встречаться тебе с ним там будет нельзя.

– Не слишком-то и хотелось, – пожала плечами Рит. – А насколько сильно был ранен Хедерлиг?

– Я его не исцеляла, поэтому сказать точно не могу, – заметила Филия. – Но по словам Лона стрела пронзила ему живот насквозь. И пронзила со спины. Опаснее только ранения в грудь. Но ранения в живот – коварнее. Недуг, вызванный таким ранением, может проявить себя со временем.

– И эта… Хекс его действительно исцелила? – спросила Рит. – Кто она?

– Не знаю, – задумалась Филия. – Раньше я не слышала этого имени. Вроде бы долетало что-то похожее со стороны Фриги, но довольно давно, а Лон сказал, что эта Хекс вроде бы еще совсем молода. Наткнулись они на нее случайно. Шли по йеранскому тракту, обгоняли беженцев и попали в засаду. Да, гебонцы никогда не упустят случая поживиться. Так что, Хедерлиг не поворачивался ни к кому спиной. Враг напал со всех сторон. Гебонцов порубили, кого-то, правда, лишь отогнали, а раненого принца Исаны, который уже хрипел, умирая, вызвалась спасти девушка, что шла на восток вместе с беженцами.

– И что она сделала? – спросила Рит.

– Я не была рядом, – покачала головой Филия. – Но Лон сказал, что все то время, пока она занималась принцем, он стоял с занесенным над ее головой мечом. И пара лучников не отходили от нее два дня, пока принц был в бреду.

– А она? – спросила Рит.

– Ничего, – ответила Филия. – Потом лишь смеялась над собственными стражами, а когда исцеляла Хедерлига, то вскрывала рану, окуривала его какими-то дымами, вырезала стрелу, копалась в ране причудливыми инструментами и зашивала все это, предварительно вставив в плоть полый стебель для отвода гноя. Судя по всему перечисленному – умелая лекарка.

– Так бывает? – спросила Рит. – Бывает, что важная особа оказывается на краю смерти, а рядом случайно обнаруживается умелая лекарка?

– Бывает и не такое, – ответила Филия. – Но очень редко. И это тоже повод задуматься.

– И это тоже повод задуматься… – чуть слышно повторила слова Филии Рит и в который раз напомнила себе, что она не у себя дома, и должна опасаться всего. Сейчас она правила коня по берканской равнине, дивилась тому, что, судя по течению реки Светлой, вдоль которой шла дорога, местность понижалась, и одновременно с этим впереди и справа, и слева вставали горы, хотя слева это были скорее холмы, и думала о том, что в отличие от той же Фризы в Беркане не разделан каждый кусок земли, и рощи не кажутся высаженными по указанию правителей, а растут так, как им хочется, но все же и Фриза, и Беркана схожи. Особенно, если ты находишься не в городе, а в какой-нибудь деревне. Интересно, дороги Фризы теперь точно так же засыпаны осколками битой посуды?

– Когда все это кончится, – заметила Филия, – то гончары озолотятся. Им предстоит восполнять недостаток посуды. Или же берканцы изменят своим привычкам и станут накладывать еду прямо на лепешки.

– И похлебки тоже будут наливать на лепешки? – спросила Рит.

– Похлебки и знаменитые берканские супы станут хлебать прямо из котлов, – ответила Филия. – Что тебя удивляет?

– Странно, – заметила Рит. – У меня такое ощущение, что река течет в гору.

– Это так кажется, – объяснила Филия. – Справа Гебонские горы, а слева Йеранское нагорье. Но местность понижается. И все это последствия того, что случилось семь сотен лет назад у тройного менгира, когда Терминум раскололся. Когда взметнулись Молочные горы, и с их ледников побежали реки. Ну вот вроде как эта река Светлая. А когда-то тот же Урсус страдал без воды. Ты же видела руины огромного акведука? Вода в Урсус приходила только по нему.

– Выходит, у всякой беды есть и оборотная сторона? – спросила Рит. – Кому-то становится плохо, а кому-то и хорошо?

– Не знаю, – задумалась Филия. – Но думаю, чем беда больше, тем ее оборотная сторона, на которой можно отыскать какую-то пользу, становится неразличимей.

Заячий дозор или, как назвал его Хелт, первая исконная йеранская крепость в этом краю, предстал отряду Лона, который двигался хоть и не быстро, сберегая лошадей, но без привалов с самого утра, в виде небольшой, сложенной из известняка крепости, окруженной обычными деревенскими домами, правда, не рубленными избами, а белостенными мазанками, и именно этот белый цвет вкупе с горящими тут и там в вечерней полутьме кострами позволял хоть как-то осмотреться в накатывающей ночи.

– Отдых – пара часов, не больше, – появился из сумрака Хелт, дождался, когда Рит и Филия спешатся, приказал забрать у них лошадей и тут же выставил вокруг девушек охрану из всех своих воинов. Из этой же темноты появились Брет и Варга и поставили прямо на деревенский проселок длинную скамью, возле которой еще двое воинов тут же начали устраивать костер.

– Мы отойдем, – сказала Филия, поймав взгляд Варги, и потянула Рит за рукав в сторону.

– Что такое? – спросила та.