- Баба прожарит от мандавох да постирает – на что-нибудь, да сгодятся… Пелагея!

- Чаво?

- Где тебя чёрт носит?

- Да, задрал ты уже, хмырь плешивый…

Взамен, пока Мишка мылся, я изрядно потрепав хозяину и себе нервы, поторговавшись - прикупил ему комплект сильно ношеного, но чистого белья. Для себя же, у меня был запасная рубаха да кальсоны - в кои я и, облачился после посещения бани.

Сразу стало как-то легче – тело зудиться перестало.

Повечеряли да спать, закрывшись в отдельной комнате с Мишкой. Входную дверь я подпёр лавочкой и, улёгся подальше от окна, не раздеваясь и держа «наган» в руке…

Мало ли что, да?! Район - на окраине города, повторяю и, с очень сомнительной репутацией.

От нервного напряжения спал вполглаза и, чуть свет проснувшись с первыми прокукарекавшими «подъём» петухами, принялись собираться. Свою верхнюю «гражданскую» одежду, постиранную и высушенную хозяйкой, отдал Барону… Конечно, она сильно ему «на вырост» - пришлось тому рукава да штанины закатать, да выбирать особенно не из чего.

Кожаной курткой с «кубиками» в петлицах, портупеей и фуражкой со звездой, я пока «не светил» - облачился в старое, в чём приехал в Нижний. Но обулся всё же в сапоги, а несколько великоватые тому ботинки с обмотками, отдал Барону… К моему удивлению, тот довольно ловко и быстро намотал их – видать, было достаточно много практики.

«Да, кто ты такой, чёрт тебя дери?! Прям – сын полка, какой-то…».

В этот раз, «Бразье» завёлся с «полпинка»!

Пока двигатель прогревался, стоя как лошади, перекусили второпях краюхой чёрного хлеба с молоком и, со «вторыми петухами» выехали из города.

Глава

11

.

Барон фон Монте-Кристо.

От Нижнего до Ульяновки, по улучшенной грунтовке «Нижний Новгород – Саранск», всего примерно около ста сорока километров: кажется - на автомобиле можно часа за три добраться, даже если не давить «на тапку». Однако в связи с обстоятельствами приобретения данного транспортного средства - путь домой напрямую мог оказаться не самым кратким, а даже - как бы не наоборот.

Действуя по золотому правилу «лучше перебдеть, чем недобдеть» - я заранее разработал маршрут следования «задами да огородами», пользуясь всеми доступными мне источниками информации. Самодельная карта, нарисованная «от руки да на глазок», страдала рядом неточностей – поэтому я часто поворачивал не там, или пропускал нужный поворот…

Короче, я заблудился!

Барон, всё больше и больше беспокоился:

- Куда мы едем, Поп?

- На «кудыкину гору», – психовал я, - не нравится ехать – слазь и иди пешком.

- А я думал – в Москву или Петербург…

- Меньше «думай» - тебе это не идёт. А с чего ты так решил, Барон?

Тот, только усмехнулся, типа, что за детский вопрос?!

- А где ты ещё его сможешь продать или просто - кататься на нём, как не в столицах? В какой-нибудь провинции - тобой быстро чекисты заинтересуются… Им самим, такой «мотор» нужен.

Я промолчал, не ответив.

Чем дальше я забирался на Юг - тем всё больше и больше мрачнел, ранее бойкий и говорливый Мишка-Барон…

Наконец уже далеко после полудня, я буквально - каким-то наитием «нашупал» дорогу и, выбравшись на тракт «Нижний Новгород – Саранск» по рядом расположенному селу определил наше местонахождение. Оказалось до Ульяновки рукой подать – не более пятидесяти-шестидесяти вёрст.

Присмотрелся: движение минимальное…

Ну, что ж – можно и рискнуть!

Вот только как темнеть начнёт: чтоб уже ночью до Ульяновского полустанка добраться – где я хочу на первое время спрятать автомобиль от посторонних глаз.

Пока же, отъехав обратно подальше вглубь леса, нашёл ближайшую пустую поляну и решил перекусить да покемарить чуток. После второй, практически бессонной ночи да отходняка после пережитого стресса - глаза сами захлопываются.

Хоть спички под веки вставляй!

Загнав «Бразье» за кусты, собрали хворост, развели костёр, сварили в котелке «шулюм» по моему рецепту из захваченных с собой продуктов. Непритязательно варево, конечно – но мы с Бароном лопали, аж треск за ушами - как от семьи медведей по лесу стоял.

Решив наконец «открыть карты», я переодевшись в кожанку с «кубарями», напялив на лысую голову фуражку со звёздочкой и надев портупею с кобурой, сказал Мишке:

- Не знаю, что ты там обо мне возомнил свой детской фантазией, но я – вовсе не «деловой» и, не в какие «столицы» не собираюсь! Я – начальник отряда военизированной охраны полустанка Ульяновский – «чекист» если угодно и, одновременно начальник гаража при Волостном Совете рабочих и крестьянских депутатов.

Тот, широко раскрыв глаза:

- А, зачем тогда…

- Машину я угнал, чтоб втереться в доверие главе волостной ячейки РКП(б). Карьера моя от того зависит, понимаешь?

- «Карьера» у красных?! Понимаю…

Отводит глаза, а в интонации ясно прозвучало: «А то, я считал тебя человеком!».

Хмыкаю:

- А у кого ещё? У «белых» карьеру уже не сделаешь – они за бугор сбегли, разве что у «зелёных» можно попробовать… Говорят, они ещё бегают где-то в лесах – не успевают вылавливать, да по оврагам прикапывать.

Сходил «по малой нужде» в кустики и, расстилая всякое шмутьё из салона на месте посуше, уже зевая, говорю:

- Так что, Миша, давай с этой поры без всяких собачьих кличек - «Попов» да «Баронов»! Меня зовут Серафим, по батюшке – Фёдорович, а фамилия – Свешников… Кстати, как у тебя?

Молчит, как в воду набравший…

- Ладно, потом скажешь – пока побди, а я подремлю чуток.

***

…Казалось – только лёг, закрыв глаза и, тут же соскочил – волос, если б на голове был, дыбом:

- Мишка, ты что творишь?!

Хватаюсь за кобуру – ПУСТО!!!

В лоб мне смотрит зрачок собственного «нагана», за ним – сузившиеся глаза оскалившегося звереющего волчонка:

- Ты так на человека похож… Когда спишь! Рука не поднялась прирезать спящим. Знаю. молиться перед смертью у вас не принято… Тогда, хоть «Интернационал» спой!

Невольно, мне вспомнилось из довольно пошлого анекдота: «Чё, я вам пацан – песни петь?».

- Ааа… Яяя… Может, договоримся? – в такой ситуации и герой голливудского боевичка заверещит резаным поросёнком, - забирай всё – деньги, чёртов автомобиль… Только не убивай!

- И, так всё моим будет, - улыбаясь, давит на спуск, - за мать, за сестру, за отца… Сдохни, тварь краснопузая!

- МИША НЕТ!!!

«Щёлк, - сухо клацает курок, - щёлк, щёлк».

- Осечка, Миша! Давай попробуй ещё, – подбадриваю, - за бабушку, за дедушку…

Недоумевает – шары на лоб и, снова жмёт спусковой крючок:

«Щёлк, щёлк, щёлк…».

- …За любимую учительницу Марь Ивановну.

«Щёлк» - осекся последний «патрон» и Барон, с неприкрытым ужасом разглядывает оружие, заглядывает в каморы револьвера – не веря всему происходящему и собственным глазам.

- Что, Миша, – сочувственно спрашиваю, наклонив вбок голову, - что-то пошло не так, да?! Долго ж ты собирался с духом – я уж и, вправду – чуть было не заснул…

Бросает «наган», выхватывает из кармана нож:

- Не подходи, ССУКА(!!!), зарежу! Кишки выпущу!

Вынимаю из кармана «Браунинг» и также, ощерясь по-волчьи, негромко шиплю аспидом:

- Прострелю обе коленки и брошу подыхать в лесу. Если даже доползёшь до деревни или подберёт кто - всю оставшуюся жизнь будешь на полусогнутых шкандыбать и ср…ать стоя.

Протягивая левую ладонь:

- «Перо», рукояткой вперёд - сюда… НУ!!!

Чуть помедлив, он с убитым видом подчиняется…

Оценивающе осматриваю и подкидываю «трофей» в руке: рука у него - «не поднялась», видите ли! Понимает малолетний подонок, что таким и сам-то не зарежешься – коль понадобится… Так – постращать кого, только и годится. В ножах я немного разбираюсь – увлекался одно время и даже сам изготовлял.