© Георгий Лопатин, 2021

Эмчеэсовский Ми-8 уже раскрутил лопасти, когда к нему из здания побежала дежурная группа из десяти спасателей в том числе два медика. Пока члены отряда рассаживались по местам, пристраивая под сидениями рюкзачки и пристегиваясь, командир заглянул в кабину пилотов.

– Здорово, бродяги! – поздоровался он сначала с командиром экипажа, а потом со вторым пилотом и штурманом.

– И тебе не болеть! Куда летим?

– Вот сюда! В район деревни Липовка. Двести кэмэ! – перекрикивая шум двигателя, сказал Александр Долгушин и показал на карту, после чего передал штурману более точные координаты.

– Без проблем! За час дотелепаем. Что на этот раз?

– Ничего особенного. Один из местных зачем-то полез на скалы, ну и как результат сорвался со всеми вытекающими. Скорой туда не доехать, место очень уж труднодоступное, придется нам, как ангелам с небес…

– Понятно. Ладно, садись, взлетаем.

Александр кивнул и выбравшись из кабины пилотов, занял свое место у выхода, сев спиной к кабине пилотов, надев на голову наушники.

Пилоты тут же оторвали машину от земли и заложив небольшой вираж, набирая высоту и скорость направились в район.

Александр пристроил свой рюкзак, как заметил, что под соседним сидением находятся три парашютных ранца. Это его так удивило, что он связался с командиром экипажа.

– Михалыч, откуда у тебя парашюты?!

– Там уже нет! – со смехом ответил тот.

– А если серьезно?

– Помнишь, месяц назад в тайге в авральном темпе пожар тушили, пока он до поселка не добрался?

– Конечно… Туда еще забрасывали пожарных-парашютистов.

– Вот от них и парашюты.

– Не понял…

– Да чего тут не понятного? Списали их из-за повреждений. Подпалили эти пожарные их маленько… чуть сами не сгорели. Как-то неудачно они там приземлились… снесло порывом ветра. А там всего ничего погорело-то, ну я их и взял по знакомству… и из десятка паленых собрал три нормальных. С шитьем только с недельку пришлось повозиться… но да жена подсобила, благо сама швея, хе-хе.

– Ну и на фиг они тебе?

– А шоб було!

– А если серьезно?

– А я серьезно. Вдруг пригодятся? Жизнь, она ведь такая штука… пошутить иногда любит. И что печально, шутки у нее не всегда добрые.

– Никогда не слышал о том, чтобы пилоты вертолета спасались, выпрыгивая с парашютом.

– Может потому и не слышал, что в комплекте их у нас нет? Понятно, что случись чего нехорошего, и имея пассажиров на борту, никто выпрыгивать не станет, будем бороться до конца… скорее отдадим им самим парашюты и выбросим. Ну а если мы втроем идем порожняком? Да при хорошей высоте и есть возможность спастись, пусть не всем, но одному-двум? Чего зазря гибнуть?

– Хм-м… ясно.

Полет продолжился.

– Подлетаем… Вон они, двое, обозначили себя дымом. Один руками машет…

Александр снова заглянул к пилотам, чтобы уже из кабины оценить окружающую обстановку и она особо не порадовала. Кругом либо скалы, либо деревья, сесть негде. Точнее пара подходящих площадок есть, но они слишком далеко. Неизвестно что с раненым, пока на носилках дотащишь, можно сильно растрясти. Так что пришлось использовать лебедку.

Сначала спустился Александр, чтобы оценить состояние пострадавшего и принять решение о дальнейших действиях.

– Что с ним? – спросил он у второго охотника, бегло осмотрев лежащего без сознания пострадавшего с кое-как обмотанной головой какой-то тряпицей с пятном крови.

Александр отметил сходство охотников и если учитывать разницу в возрасте, то сделал вывод, что это отец и сын. Сын как раз и пострадал.

– Упал со скалы. Полез…

– Давно в отключке? – перебил Александр, причины поступка ему были неважны.

– Полчаса уж как…

– Пока был в сознании на что жаловался?

– Что ног не чувствует…

– Понятно. Эй, на небесной колеснице, – в рацию позвал Александр, – давай все вниз, будем чистить площадку! У пострадавшего подозрение на перелом позвоночника и сильное сотрясение.

При таком серьезном диагнозе сильно ворошить пациента, перекладывая его в эвакуационную корзину да еще в одиночку нельзя. Отца парня как помощника можно не учитывать.

За исключением медиков спустились остальные члены отряда с инструментом и буквально за считанные минуты попилили, порубили под корешок и растащили всю растительность на ближайшем удобном для приземлении вертолета месте, благо, что деревья тут росли невысокие и тонкие.

С горе охотником медики разобрались достаточно быстро. Подтвердили диагноз, обкололи его необходимыми препаратами, перебинтовали голову и осторожно положили пострадавшего на специальные носилки, закрепили и утащили в вертолет.

– Я лечу с вами, – не терпящим возражения тоном, сказал пожилой охотник.

– Ладно, как родственнику можно, – приглашающее махнул рукой Александр.

Тот, подхватив рюкзаки и пару ружей, поспешно заскочил в вертолет.

Ми-8 вновь взмыл в воздух.

Не прошло и пяти минут полета как вертолет вдруг затрясло и закрутило, при этом пассажиры ощутили чувство невесомости, так бывает при свободном падении или в космосе, но поскольку они все же были не в космосе…

Никто не успел ничего сделать, так все быстро произошло. Даже криков кроме пары матерных не было.

Приземление вышло очень жестким. Кто-то сильно ударился головой о борт, сразу же потеряв сознание, кого-то наоборот мотнуло вперед, да так, что головы чуть не отрывались от тела, травмируя шейный отдел позвоночника.

Но на этом еще ничего не закончилось. Вертолет, беспорядочно вращаясь со снижением, ударившись о склон, не остался на месте, а словно поразмыслив, остаться ему на месте или нет, накренился, ударившись о землю оторвались лопасти, после чего салон покатился вниз с каждым витком набирая скорость. Надо ли говорить, что в этот момент начало твориться внутри?

Срывались с крепления ящики с оборудованием и инструментом. Безвольными куклами вылетали со своих мест пассажиры тем более, что мало кто был пристегнут. И все начало с грохотом бешено крутиться в салоне, как белье в барабане стиральной машины…

Это был сущий кошмар. А как еще назвать происходящее, когда ящики с тяжелым инструментом буквально плющили тела людей, ломая кости и отбивая внутренности?

Сколько раз они так перевернулись, Александр не знал, не до подсчета ему было, тут бы увернуться от беспорядочно летающих предметов, что лишь чудом пролетали стороной.

Очередной удар стал последним и Александр Долгушин крепко врезавшись затылком о переборку потерял сознание.

Последней его мыслью было, что не пригодились парашюты.

Первое что почувствовал при пробуждении Александр Долгушин, еще даже не открыв глаза, это сильный запах авиационного керосина. Как минимум один бак оказался поврежден, что неудивительно при такой-то карусели.

«Одна искра и…» – подумал он с невольным содроганием и даже несколько удивился, что этой искры не было и они не сгорели.

Подняв веки, Александр их тут же закрыл. Видеть то, во что превратился салон вертолета было невозможно. Казалось, в салоне покуражился кровавый маньяк-убийца с бензопилой. Повсюду пятна крови… ну и конечно же лежащие вповалку тела его товарищей и двух охотников вперемешку с различным оборудованием и инструментом.

Но долго бегать от реальности Александр не стал, все же он спасатель, а значит нужно приступать к своим прямым обязанностям, вдруг кто-то все еще живой. Мало ли какие в жизни неожиданности могут быть, хотя при первом взгляде поверить в то, что кто-то все же мог выжить, было трудно.

Отцепив ремни, он упал на пол и его вывернуло. Даже не столько от обстановки сколько из-за пространственной дезориентации. В глазах потемнело, а в ушах загудел трансформатор. Острой болью дала о себе знать голова.