<p>

Н Е К Т О</p>

   Если бы Джонни встретил его в подворотне, то минут десять молился всем святым. Старик был не просто стар. Столько не живут! Набрякшие веки висели на щеках, кожа цвета древнего пергамента, казалось, начнет отслаиваться, как яичная скорлупа. А глаза? Белые настолько, что в них едва угадывался зрачок. Белизной с ними могли только поспорить зубные импланты. Они стоили намного дороже чем жалкая лачуга, в которую занесло черного дайвера. Да что там говорить, зубы живой мумии стоили дороже чем развалюха, на которой Джонни колесил по побережью. Но дайвер не обременял свои мозги нестыковками, его вообще мало что заботило. Выпивка и доступные женщины, именно в этой последовательности. Ну и конечно погружение. То чувство, когда ты падаешь в великое ничто, проваливаешься в нигде и в никогда. Такое Джонни как-то испытал с женщиной. Провалился в великое ничто, но оно было ласковым и податливым, в отличие от вселенной по имени Вода!

   - Я могу посмотреть карту?

   - Можешь, иначе зачем ты здесь?

   Голос у старика был детский. Какой-то звонкий. От этого по шее Джонни прошел холодок. Пресвятая Дева! Да этот старый кусок навоза пугал его! Дайвер незаметно погладил рукоять ножа, спрятанного за голенище. Пальцы стиснули рукоять. В голове промелькнула безумная мысль - чиркнуть старого придурка по горлу и делать ноги. Но наваждение мгновенно схлынуло, оставив во рту гнойное послевкусие.

   Старик встал с жалобно всхлипнувшего кресла. Роста он оказался огромного, не меньше двух метров, а то и больше, сказывалась старческая сутулость. Подойдя к такому же ветхому, как все, что находилось в комнате, трюмо, он начал копаться, выбрасывая из него всякую рухлядь. Какие-то фотографии, пакеты, носки, засохшие веточки и под конец эмалированную кружку, которая с особой злобой полетела в сторону Джонни, едва разминувшись с его головой.

   - Эй, амиго, аккуратнее! - нервно прикрикнул он, чуть не упав со стула.

   Дед только махнул рукой продолжая копошиться. Гора мусора росла с пугающей быстротой. Казалось, что ее уже больше, чем могло уместиться. Наконец, когда Джонни решил махнуть рукой и свалить в ближайший бар, старик, по-детски рассмеявшись достал сложенный в два раза листок.

   -- Вот она, моё сокровище.

   Пнув кучу мусора, которая живописно разлетелась по доскам, заменившим пол, старик вернулся обратно в кресло.

   - Будет теперь на что старине Раулю гудеть в баре.

   - Не спиши, амиго, - Джонни заметно поморщился, - давай сначала посмотрим, что у тебя. Может дурацкая фальшивка.

   - Нет, дайвер, это не фальшивка, клянусь бородой Кастро, ты будешь доволен. Только будь аккуратен, документ древнее чем моя задница, не порви ненароком. Знаешь правило? Испорчено - куплено.

   Пальцы, изуродованные подагрой, протянули листок. Не испытывая особого пиетета, Джонни сделал задумчивый вид. Дело в том, что он ни бельмеса не понимал в морских картах, способах изображения координат, всех этих гребанных широт и долгот. Но карта казалась настоящей. На ощупь она была какой-то странной и пахла затхлостью с молочным оттенком. Развернув, дайвер увидел цифры, нанесенные на сетку, видать те самые координаты, какие-то стрелки и компас, грубо нарисованный в верхнем углу.

   Джонни ни на секунду не сомневался, что документ фуфло, но он собирался сказать боссу, что выкупил его за сотню баксов. Вован возместит, так уже было не раз. И какое было недовольство дайвера, когда он услышал:

   - Двести американо, парень. Слышишь!? Двести и ни центом меньше.

   - Ты обалдел, старый черт! Да этой бумажке красная цена доллар! Только лишь за краску и то дорого будет.

   - Краска? - по лачуге полился детский смех, показавшейся зловещим. - Это кровь, недоумок. Знаешь, из чего сделана карта?

   Рауль внезапно подался вперед, шлепнув дайвера по лбу.

   - Какого хрена? - попытался дернуться Джонни, но проклятый старик оказался невозможно силен. Он прижал дайвера к стулу, не давая дернуться.

   -- Это кожа со лба моего прапрадеда. Сечешь гринго? Так что не меньше сотки.

   Джонни молча полез в карман и почти не глядя отдал "Франклина". Из лачуги бесноватого старины Рауля он вылетел быстрее, чем безденежный клиент из борделя. Надо с русского триста баксов вытрясти, на хрен такие приключения задарма.

   - Сказочный долботрах, - на чистом русском сказал, оставшийся в своей лачуге Рауль и умер.

<p>

***</p>

   Вован покуривая кубинскую сигару, задумчиво смотрел на Джонни. Маленький таджик находился в нетерпении, он переминался с ноги на ногу, сжимал тонкие пальцы в кулаки и чуть ли не пританцовывал. От него ощутимо несло дешевой колумбийской водкой, в которую искусно вписался застарелый пот. Аромат на любителя Зюскинда.

   - Что у тебя?

   - Босс! Это ля бомба!

   - Именно ля?

   - Сто пудов. Настоящая пиратская карта. Мне она досталась с огромным трудом...

   - Вижу, - прервал таджика Вован, - вернее слышу запах мытарств. Потаскало тебя по злачным местам? Сколько в тебе градусов Джонни?

   - Да я чутка выпил, - обиделся таджик, - только для успокоения нервов. Что бы добыть карту, пришлось отбиваться от бандитос, путанос и колдунов.

   - Я всему могу поверить Джонни, - рассмеялся Вован, - но что бы ты отбивался от путанос.

   С маленьким юрким таджиком, они познакомились в албанском публичном доме, семь лет назад. Тогда Вован обмывал покупку двадцатиметровой яхты. Две каюты, каждая их которой могла свободно вместить двух человек, а если потесниться, то и трех. Плюс капитанские апартаменты. Дальность хода 2000 морских миль, круизная скорость 30 узлов. И все это великолепие за сорок тысяч евро. Правда яхта была с нехорошей историей и хорошо пожившая. Но кто смотрит на такие вещи, когда мечта на расстоянии шага? Кровь на досках в камбузе отмывается проще, чем пролитый ром.