То же значение термин «простат» имеет и в «Афинской политии», хотя реалии IV в. до н. э., для которого характерно обострение социальных антагонизмов, не могли не оставить свой след на социологии Аристотеля. Простаты демоса для него – прежде всего лидеры низших классов. Им противостояли аристократические лидеры (prostatai ton gnorimon)[149].
Таким образом, мы можем предположить, что использование термина «простат» по отношению к лидерам демократической направленности и в более позднее время было неслучайно. Во времена Фукидида и тем более Аристотеля смысл понятия «демос» был иным, нежели ранее. Для Геродота понятие «демос» еще не относилось только к представителям низших классов, но ко всем неаристократам[150]. Иными словами, простасия могла существовать и до Фукидида с той лишь разницей, что простаты в то время были лидерами не столько социальных низов, сколько тех, кого можно назвать неаристократами.
Как же возникла простасия и что она представляла собой? Еще Ю. Белох, анализируя особенности политической борьбы в архаических полисах Греции, заметил, что терпящие поражение политические лидеры нередко прибегали к поддержке демоса[151]. Обращение к демосу, по мнению Белоха, накладывало на обратившегося определенные обязательства. С приходом к власти тех, кто использовал демос в политической борьбе, немедленно следовали казни, высылки, конфискации имущества, освобождение демоса от налогов и перераспределение земель[152]. Другой немецкий исследователь, Х. Шефер, даже называл связь демоса или какой-то его части с простатом формой зависимости[153].
Об афинских простатах мы узнаем в связи с ситуацией, сложившейся в Аттике на рубеже VII–VI вв. до н. э. (Arist. Ath. Pol. 2. 1–2, 5. 1–2; Plut. Sol. 8–10). Выше уже шла речь о том, что господство аристократии привело к закабалению немалой части земледельцев, оказавшихся в той или иной форме зависимости от нее. Некоторые важные детали к характеристике ситуации добавляет Плутарх. Демос, страдавший от долгов, рассчитывал изменить свое положение завоеванием у соседних Мегар острова Саламин. Однако война не оправдала надежд демоса. «Афиняне, – пишет Плутарх, – утомленные долгой и тяжкой войной с мегарянами из-за Саламина, запретили законом, под страхом смертной казни, предлагать гражданам вновь в письменной или устной форме продолжать борьбу за Саламин» (Plut. Sol. 8). Солон, видя, что многие молодые люди (τῶν νέων… πολλοὺς) ждут только повода, чтобы начать войну, обратился к афинянам со своим известным стихотворением «Саламин». Вдохновленные афиняне отменили принятый ранее закон, сделав Солона своим военачальником (Plut. Sol. 8). Назначение, по-видимому, произошло в момент стихийно возникшего народного собрания, основными участниками которого были те, кто вместе с Солоном отправится вскоре завоевывать Саламин. Их основную массу составляли некие молодые люди – скорее всего, гоплиты[154]. Экспедиция оказалась удачной – остров был отвоеван афинянами.
Мегаряне, недовольные потерей острова, обратились к третейскому суду спартанцев. Однако и на суде Солону удается обосновать право афинян владеть островом (Plut. Sol. 10). Благодаря этим победам, замечает Плутарх, Солон стал известным и влиятельным (ἔνδοξος ἦν ὁ Σόλων καὶ μέγας) (Plut. Sol. 11)[155].
Впоследствии, когда в Аттике обостряется социально-экономический кризис, Солон вновь снискал себе расположение демоса. В своих знаменитых элегиях он с негодованием отзывается о тех, кто стремится нажить богатство неправедно (Sol. fr. 1, 3 Diehl). Но и сами афиняне были полны решимости изменить ситуацию в Аттике: «…Огромное большинство, и к тому же люди большой физической силы (πλεῖστοι καὶ ῥωμαλεώτατοι), собирались и уговаривали друг друга не оставаться равнодушными зрителями, а выбрать себе одного вожака (ἑλομένους ἕνα προστάτην), надежного человека и освободить должников, пропустивших срок уплаты, а землю переделить и совершенно изменить государственный строй» (Plut. Sol. 13)[156]. Так Солон становится простатом демоса, а если быть совершенно точным, то демос избирает его своим лидером[157]. Причиной тому было не только сочувствие народу, но целая программа, которую впоследствии и реализует Солон-реформатор.
Многих в Афинах уже не устраивало существующее государственное устройство. «Ввиду того, что существовал такой государственный порядок, – пишет Аристотель, – и большинство народа было в порабощении у немногих, народ восстал против знатных. Смута была сильная, и долгое время одни боролись против других; наконец они избрали сообща посредником и архонтом (εἵλοντο κοινῇ διαλλακτὴν καὶ ἄρχοντα) Солона и поручили ему устройство государства…» (Arist. Ath. Pol. 5. 1–2, ср. 2. 2).
Итак, в 594 г. до н. э. Солон избирается архонтом и примирителем (diallaktes). Причем избрание его архонтом могло произойти вопреки существовавшей ранее процедуре, требовавшей утверждения ареопага[158]. Аристотель недвусмысленно говорит об избрании Солона сообща (koinē). Поэтому возможно, что Солон, как полагает И.Е. Суриков, стал первым из архонтов, избранных путем всенародного голосования[159].
Есть смысл сказать несколько слов о полномочиях, которыми был наделен Солон. Его пребывание в должности архонта было ограничено одним годом[160]. Очевидно, что за такое время он просто не мог бы произвести все те преобразования, которые ему приписывает традиция. Для их осуществления было бы необходимо, чтобы должность архонта перешла к его друзьям или единомышленникам. И действительно, архонтом следующего – 593/2 г. – станет Дропид, которого традиция называет родственником и другом Солона (Platо, Tim. 20e)[161]. Но и двух лет, скорее всего, было бы недостаточно. Плутарх сообщает, что Солон писал свои законы в момент прибытия в Афины Анахарсиса (Plut. Sol. 5). Диоген Лаэрций относит приезд Анахарсиса ко времени архонтства Евкрата (Diog. Laert. I. 101), что может быть датировано 592/1 либо 589/8 г.[162] Не исключено, что реформы продолжались и после этого[163].
В то же время можно предположить, что полномочия реформатора-диаллакта предполагали не только исполнение годичной магистратуры. Намек на это мы находим у Плутарха, который, по-видимому, различает архонтство Солона и его последующие политические преобразования. «После Филомброта, – рассказывает Плутарх, – его (Солона. – В. Г.) выбрали архонтом, а вместе с тем посредником и законодателем» (Plut. Sol. 14). Но далее, рассказав об экономических реформах Солона и, в частности, о сисахфии, он замечает: «…афиняне скоро поняли пользу этой меры и, оставив свой ропот, устроили общее жертвоприношение, которое назвали сисахфией, а Солона назначили исправителем государственного строя и законодателем» (Plut. Sol. 16). Если полагаться на сообщение Плутарха, диаллактом Солон становится не сразу. Правда, мы сомневаемся в основательности данного утверждения, поскольку в условиях кризиса и смуты Солон прежде всего должен выступить как примиритель.
