Адвокатша Егоркина снова вскакивает, кричит:

— Мы заявляем протест! Адвокат ответчика глумится над истцом и свидетельницей! Он опять пытается превратить суд в порнографию!

Судья говорит:

— Протест не принимается. Свидетель Егоркина, отвечайте на вопрос.

И та видит, что ей деваться некуда, она ж только что сказала, что он ее и утром, и днем, и вечером, она начинает:

— Да, действительно, эта бородавка нам мешала, но есть такие позы, знаете… Если я упрусь руками в пол, то ему это удобней, и тогда у нас все получалось замечательно.

Но усатый не отстает:

— Что значит — замечательно? Он вас удовлетворял или не удовлетворял?

Та говорит:

— Конечно, удовлетворял! Еще как удовлетворял!

А усатый опять:

— А как он вас удовлетворял? У вас был один оргазм или не один?

Та говорит:

— Конечно, не один!

— А сколько?

Тут адвокатша опять вскакивает:

— Протест! Вопрос не имеет отношения к сути судебного разбирательства!

Судья говорит Егоркиной:

— Можете не отвечать на этот вопрос. Адвокат ответчика, старайтесь держаться ближе к сути дела.

Тот говорит:

— Я стараюсь, ваша честь. Но ближе некуда. Свидетель Егоркина, вы показали, что ваш муж был до операции ненасытный в этом деле. Правильно я вас цитирую?

Та говорит:

— Правильно.

— А ненасытный это сколько? Пять минут? Десять? Одиннадцать?

— Да вы что! — та отвечает. — Он по часу мог!

— По целому часу! Вы не ошибаетесь? Вы засекали время? Егоркина уже злится, говорит с вызовом:

— Да, засекала!

— А больше часа он тоже мог? — спрашивает усатый.

— Мог и больше, — та говорит, — а что? Он у меня физкультурник, не то что некоторые!

Но усатый не отступает, гнет свое:

— И за этот час у вас был, как вы сказали, не один оргазм. А сколько — два?

— Ну да, два! — насмешливо говорит Егоркина и только она хотела продолжить, как опять вскакивает адвокатша:

— Протест! Ваша честь, адвокат ответчика какой-то извращенец, он проявляет нездоровый интерес к моей свидетельнице.

Судья говорит:

— Адвокат ответчика, делаю вам последнее предупреждение. Свидетель Егоркина, можете не отвечать на этот вопрос.

Усатый говорит:

— Ваша честь, вот передо мной копия истории болезни гражданина Егоркина. За два дня до операции ему был сделан тест на уровень потенции. Этот тест подделать нельзя, он зарегистрирован приборами. А приборы показали, что при эрекции у господина Егоркина заполнение фаллоса кровью происходит всего на 45 процентов. Именно поэтому ему было рекомендовано фаллопротезирование. Должен заметить, что снижение мужской потенции наблюдается сейчас во всем мире. Миллионы людей страдают от этой проблемы. Поэтому мой следующий вопрос интересен для всего человечества. Могут ли, ваша честь, истец и его супруга сказать, как им удавалось по часу заниматься сексом и добиваться многочисленных женских оргазмов при эрекции пениса всего на 45 процентов? Поскольку это вопрос общественной значимости, я настаиваю на ответе.

Судья говорит:

— Свидетельница Егоркина, пожалуйста, отвечайте на вопрос.

Та говорит:

— Мы люди темные, мы про проценты ничо не знаем! Мы в Мневниках живем. А только после той операции у него там все так распухло, что он даже в трусах не мог по дому ходить!

Усатый говорит:

— А как распухло? Вы можете показать, до какого размера распухло?

Та говорит:

— Конечно, могу. Вот так все расперло, как мой кулак!

Усатый говорит:

— Откуда вы это знаете? С его слов или вы сами видели?

Та говорит:

— Почему со слов? Сама видела!

Усатый говорит:

— Но, может, вам показалось? Может, вы издали видели, с другого конца комнаты?

Та говорит:

— Да ничо мне не показалось! Я близко видела.

А усатый снова:

— Ну как близко? Пять метров? Четыре?

Та говорит:

— Не пять и не четыре, а вот так, рядом!

Усатый говорит:

— Совсем-совсем рядом? Так, что видно было, как весь фаллос распух? Или только головка распухла?

— Весь распух!

— А может, вы его и в руках держали?

Адвокатша истца вскакивает:

— Протест! Это выходит за все рамки приличия! Прошу удалить адвоката ответчика из зала суда!

Судья говорит:

— Адвокат ответчика, вы слышали мое предупреждение? Почему вы все время выходите из рамок приличия?

Тот говорит:

— Ваша честь, я прошу записать в протокол: когда адвокат истца хотела в качестве вещественного доказательства показать вам фаллос господина Егоркина, вы не сделали ей никаких замечаний. А когда я всего лишь говорю об этом фаллосе, вы квалифицируете это как нарушение рамок приличия. Можно ли считать это беспристрастным судом?

Судья говорит:

— Может, вы мне еще и отвод заявите?

Усатый говорит;

— Упаси Бог, ваша честь! Вы уже так глубоко вникли в это дело, что отводить вас от него было бы несправедливо. Просто позвольте мне задать истцу несколько последних вопросов.

Та говорит:

— Ладно, задавайте.

Усатый говорит:

— Господин Егоркин, когда вы обратились в больницу, вы сказали врачам, что из-за болезни Пейрони уже полтора года не можете исполнять супружеские обязанности. А ваша супруга утверждает, что вы их исполняли по три раза в день. Кто из вас врал — вы врачам или ваша супруга суду?

Адвокатша Егоркина вскакивает:

— Протест! Вопрос задан в оскорбительной форме!

Судья говорит:

— Истец, отвечайте по существу вопроса.

Егоркин говорит:

— Ну, она женщина, она немножко забыла, когда что происходило. Это раньше я мог по три раза в день. А потом… Если бы я мог по три раза в день, разве я пошел бы к этим костоломам?

Усатый говорит:

— Понятно. Еще ваша жена говорит, что фаллопротезирование вам сделали без вашего ведома, когда вы были под наркозом на операции по удалению бородавки Пейрони. А вы в исковом заявлении указали: «Я согласился на фаллопротезирование, так как врач заверил меня, что никаких функциональных нарушений эта операция не влечет». Вы что же, отказываетесь от этой части своего иска?

Егоркину куда деваться? Он говорит:

— Я не отказываюсь. Просто моя жена так расстроена из-за этих протезов, что путает, когда я ей сказал про операцию. Практически моральный вред нанесен не только мне, как мужчине, но и моей жене, как еще совсем молодой женщине. Она уже сколько времени вынуждена без секса обходиться!

Усатый говорит:

— Понятно. Вы хотите сказать, что еще пожалели врача и больницу. Если бы в суд подала и ваша жена, то эрекция вашего пениса обошлась бы им вдвое дороже — не полмиллиарда рублей, а миллиард. Правильно я вас понял?

Адвокатша истца снова вскакивает с протестом:

— Вопрос гипотетический, не имеет отношения к процессу!

Судья говорит:

— Истец, можете не отвечать. Адвокат ответчика, у вас все? Тот говорит:

— Почти, ваша честь. Остался последний вопрос. Господин Егоркин, в истории болезни сказано, что, выписываясь из больницы, вы получили указание полтора месяца не заниматься сексом. Правильно?

Егоркин говорит:

— Да, правильно.

Усатый говорит:

— А ваша жена только что показала, что вы дома ходили без трусов. Вы их сняли до того, как на вашем фаллосе образовалась опухоль, или после? Подождите, можете не отвечать — я вам сам скажу. Вам так замечательно поставили протезы, что они уже через две недели прижились! Поэтому вас и выписали из больницы — ваш пенис стал выглядеть лучше, чем в молодости! Вот вы и ходили по квартире без трусов, хвастались им перед своей женой! Вы и тут хотели его показать, в ущербном, так сказать, состоянии, а уж тогда-то, с протезами! А потом и вообще вступили с ней в половые отношения — нарушая запреты врачей. И не один раз! И ничего она не путает, она честная женщина — при таких замечательных протезах вы действительно удовлетворяли ее целый час или даже больше часа! Но всему же есть предел, господин Егоркин! Тем более что протезы-то отечественные! Один протез сдвинулся с места, прорвал кожицу и вызвал опухоль. Вот как дело было, разве нет?