Не слышно в листьях трепетанья, Недвижно море; корабли, Как точки белые вдали, Едва скользят, в пространстве тая; Какая тишина святая Царит кругом! Нисходит к нам Как бы предчувствие чего-то; В ущельях ночь; в тумане там Дымится сизое болото, И все обрывы по краям Горят вечерней позолотой… Лето 1856–1858 * * * Как здесь хорошо и приятно, Как запах дерев я люблю! Орешника лист ароматный Тебе я в тени настелю. Я там, у подножья аула, Тебе шелковицы нарву, А лошадь и бурого мула Мы пустим в густую траву. Ты здесь у фонтана приляжешь, Пока не минуется зной, Ты мне улыбнешься и скажешь, Что ты не устала со мной. Лето 1856 * * * Растянулся на просторе И на сонных берегах, Окунувши морду в море, Обогнуть его мне надо, Но холмов волнистый рой, Как разбросанное стадо, Все толпится предо мной. Добрый конь мой, долго шел ты, Терпеливо ношу нес; Видишь там лилово-желтый, Солнцем тронутый утес? Добрый конь мой, ободрися, Ускори ленивый бег, Там под сенью кипариса Ждет нас ужин и ночлег! Вот уж час, как в ожиданье Конь удваивает шаг, Но на прежнем расстоянье Косо смотрит Аюдаг. Тучи море затянули, Звезды блещут в небесах, Но не знаю, обогну ли Я до утра Аюдаг? Лето 1856 * * * Войдем сюда; здесь меж руин Живет знакомый мне раввин; Во дни прошедшие, бывало, Видал я часто старика; Для поздних лет он бодр немало, И перелистывать рука Старинных хартий не устала. Когда вдали ревут валы И дикий кот, мяуча, бродит, Талмуда враг и Каббалы, Всю ночь в молитве он проводит; Душистей нет его вина, Его улыбка добродушна, И, слышал я, его жена Тиха, прекрасна и послушна; Но недоверчив и ревнив Седой раввин… Он примет странников радушно, Но не покажет им супруг Своей чудесной половины Ни за янтарь, ни за жемчуг, Ни за звенящие цехины! Лето 1856 * * * Если б я был богом океана, Я б к ногам твоим принес, о друг, Все богатства царственного сана, Все мои кораллы и жемчуг! Из морского сделал бы тюльпана Я ладью тебе, моя краса; Мачты были б розами убраны, Из чудесной ткани паруса! Если б я был богом океана, Я б любил тебя, моя душа; Я б любил без бури, без обмана, Я б носил тебя, едва дыша! Но беда тому, кто захотел бы Разлучить меня с тобою, друг! Всклокотал бы я и закипел бы! Все валы свои погнал бы вдруг! В реве бури, в свисте урагана Враг узнал бы бога океана! Всюду, всюду б я его сыскал! Со степей сорвал бы я курганы! Доплеснул волной до синих скал, Чтоб добыть тебя, моя циана, Если б я был богом океана! Лето 1856 * * * Что за грустная обитель И какой знакомый вид! За стеной храпит смотритель, Сонно маятник стучит; Стукнет вправо, стукнет влево, Будит мыслей длинный ряд, В нем рассказы и напевы Затверженные звучат. А в подсвечнике пылает Догоревшая свеча; Где-то пес далеко лает, Ходит маятник, стуча; Стукнет влево, стукнет вправо, Все твердит о старине; Грустно так; не знаю, право, Наяву я иль во сне? Вот уж лошади готовы — Сел в кибитку и скачу, — Полно, так ли? Вижу снова Ту же сальную свечу, Ту же грустную обитель, И кругом знакомый вид, За стеной храпит смотритель, Сонно маятник стучит… Лето 1856 * * * Не верь мне, друг, когда, в избытке горя, Я говорю, что разлюбил тебя, В отлива час не верь измене моря, Оно к земле воротится, любя. |
