А пока же оставалось только прогуливать школу и крутится в прошлой, «плохой» компании.

День за днем тянулся как прокаженный — никакая информация не лезла в голову, и оба были уверенны, что первые пробные тесты провалили.

Они сильно изменились — Аня полноценно примеряла на себя чужую жизнь, и назвать ее по солнечному прозвищу просто язык не поворачивался. Как и у всех девочек, в первую очередь мрачное настроение потянуло за собой и внешние изменения.

Волосы девушки теперь напоминали по цвету горячий шоколад, а фигура стала более стройной, хотя Наташа, чего уж таить, недовольно цокала языком по этому поводу.

Даже макияж школьницы стал более мрачным, а в кармане всегда лежала упаковка жвачек, пачка сигарет и зажигалка.

Пачку эту она купила еще в первый день расставания с Матвеем, но регулярно тягала оттуда по одной-две сигареты.

Друзья видели, что девушке плохо и постоянно вытаскивали ее на улицу, чтобы хоть как-то отвлечь, но это не очень-то помогало. Внешне все было как всегда, только з глаз исчез прежний блеск, а в голосе то и дело сквозил сарказм и холод. Она просто закрылась.

Таня и даже Саша пытались ей помочь, но девушка игнорировала их помощь, ошибочно принимая за жалость. После этого за дела взялись парни — Игорь и Андрей понимали, что здесь не все так гладко и надо бы поговорить с Матвеем. Но в этом то и состояла основная сложность — парень почти не бывал дома, да и мобильник его молчал.

Караулить под домом тоже не получилось — как сказали родители — он уехал к кому-то на дачу.

Самое обидное было в том, что они и не знали ничего толком из того, что произошло — Аня отказывалась говорить на эту тему, и Таня преданно молчала, считая это личным делом подруги.

У Матвея дела были не лучше. Он вернулся к своим старым приятелям, которые в шутку теперь называли его «паинькой». Все время он проводил с ними и появлялся дома только перед тестовыми экзаменами. Родители думали, что он у Сереги на даче, а он часто не знал, как и где проведет день. Да, Серега и правда всегда помогал ему крышей над головой, но значительно чаще они просто где-то сидели с приятелями.

За все это время к нему ни раз и не два ластились несколько девушек — самое привлекательной была Соля — высокая, стройная, с короткими рыжими волосами и зелеными, как и у него самого, глазами. У нее все было просто отлично с формами, и, что важно, она не настаивала на каких-то серьезных отношениях. Матвея это вполне устраивало, и он невольно задумывался над тем, чтобы «замутить» с ней.

Их компания сидела в детском садике — это было их любимое место. Они отмечали какой-то праздник, но какой именно никто сказать не мог — главное — был повод выпить.

Матвей радостно поднял пластиковый стаканчик над головой, когда Алекс сказал очередной тост. В голове немного кружилось и парню было от этого хорошо. Быстро поднеся стакан ко рту он залпом его осушил. По горлу разлилось тепло. Надо же — он забыл, каково это. Хотя раньше это было более приятно. К нему ласково кто-то подошел и обнял сзади, запустив руки под курточку.

— Позволишь погреться о тебя симпатичной девушке? — Соля обхватила его руками за поясницу и прижалась всем телом.

- Если ты покажешь здесь такую, Соля! — Заржал какой-то кореш рядом.

«Почему бы и нет? Надо начинать новую жизнь, она ведь ее уже наверняка начала» — грустно подумал Матвей и развернувшись, обнял рыжую бестию.

— Конечно, красавица.

Они отошли немного дальше от всех и сели на лавочку.

— Тебе все еще холодно?

— Есть немного, поежилась девушка.

Матвей снял свою косуху и надел на Солю, а после усадил девушку себе на колени. Она сразу же обняла его за шею.

— Ммм… обычно парни отдают куртки, только если их сильно попросить об этом.

— Ну, считай, тебе повезло.

— Думаешь?

— Не знаю. Тебе судить.

— Слушай, а ты взаправду какой-то странный, — она запустила руки в его волосы и приблизила свои губы к его рту.

— Да! Я немножко псих! — Ему нравилось, как она перебирала его волосы — когда парень закрывал глаза, то казалось, что это Аня.

— Да ты что? И давно это у тебя?

— Всю жизнь.

— О…Тогда мне это все больше нравиться. А теперь я хочу показать, что мне еще нравиться, — девушка наклонилась к нему и прикоснулась к губам. Нагло, дерзко и совсем не стесняясь. Ее губы были горячими и жесткими — в них не осталось и капли детской наивности.

В первую секунду парень ответил на поцелуй, но почти сразу с отвращением отвернулся. Он не мог пересилить себя.

— Что-то не так? Это все из-за сигарет, у меня просто жвачки нету… — Оправдалась девушка и начала целоваться опять. Возможно из-за смущения, а может еще из-за чего-то, но она стала нежнее — уже не было того напора, и это было значительно лучше.

Парень целовался с ней и вспоминал Анины губы — они были его глиной — по его желанию они были нежными, и в следующую минуту становились жесткими и страстными. Матвей абсолютно забыл о том, что это не она и невольно прошептал «Аня…»

— Что? Какая еще Аня?! — Соля отпрянула и удивленно посмотрела на него.

— Да так, никакая. Продолжим? — Матвей снова потянулся к ее губам, но девушка оттолкнула его.

— Матвей, я не идиотка — что за Аня?

— Зачем тебе это знать?

— Знаешь, может я и не тяну на титул «Мисс Скромность», но и мне неприятно, что парень, целуясь со мной, представляет, что он с кем-то другим… — Она встала и прошлась немного.

— Тебе не обязательно это знать.

— Ну, знаешь ли — иди ты тогда к черту на рога!

— Соля… — он поднялся и взял ее за руку.

— Что?!

Девушка зло посмотрела на него, и Матвей вдруг понял, что, возможно, это его единственный шанс хотя бы немного поговорить с кем-то об Ане. Он вздохнул и произнес:

— Это моя девушка.

— Так у тебя есть девушка?!

«Я до сих пор говорю, что она моя девушка…» — Матвей улыбнулся этому.

— Она моя бывшая девушка.

— Что бросила тебя?

— Можно сказать и так.

— Понятно. И чего тогда ты о ней вспоминаешь?

— Потому что она и есть та самая «Мисс Скромность», о которой ты так насмешливо говорила.

— Это упрек мне?

— Ни в коем случае.

— Так мы продолжим, или будем вспоминать твоих бывших? — примерительно предложила девушка.

— Продолжим, — ему не очень понравился ее тон, когда она говорила об Ане, но сейчас хотелось поскорее забыть обо всем.

Они опять начали целоваться, но, когда дело дошло до более серьезных дел, парень понял, что просто не хочет рыжую бестию. Тело его, как и прежде отозвалось на женские ласки, но мозг отрицал любое влечение. Да и не позволяло ему воспитание заниматься подобными вещами в детсадовских беседках.

— Соля, надо это прекратить.

— Почему?…Или ты?… — по лицу скользнуло разочарование.

— Я просто этого не хочу.

— Понятно. А я-то уже размечталась — здоровый нормальный парень, а он… — Она встала с его колен и опять прошлась рядом.

— Думай, что хочешь — право твое, а я просто этого не хочу.

— Ты что, гей? — Вдруг спросила девушка, но, поймав ошарашенный взгляд Матвея, поняла, что сказала глупость.

— Насмешила. А что, похож?

— Да нет, не очень. Просто обычно парни мне не отказывают…

— Соль, ты привлекательная, очень, просто…короче тебе не понять.

— Ну конечно, куда мне до Мисс Скромность? — девушка сказала это просто к слову, но парень резко развернулся и посмотрел на нее так, что Соля невольно села на лавочку.

— Да. Тебе до нее далеко. Очень.

— Тогда отчего же эта святоша тебя бросила, раз она такая хорошая? — взяв себя в руки, едко спросила Соля.

— Она боялась, что я сделаю ей больно.

— М-да… — протянула девушка и тихо прошептала, — видно мозгов-то кое-кому и не помешало бы…

Матвей услышал ее и резко схватил за плечи. Его злость подогревал выпитый алкоголь.