Перевалив через этот стальной периметр, Стас заглушил мотор. Серый уже проснулся и опять сидел на переднем сиденье, прижавшись мордой к стеклу. Полчаса сна ему хватило. Опять свежий и живой.

– Посидишь?

– Ыва! – четко отрапортовал Серый и схватился за ручку двери, подергал.

– Опять жрать хочешь?.. Может, у тебя глисты, шерстяной? Или ты других слов не знаешь?

– Гырыга! – возмущенно отозвался Серый, теребя неподатливую ручку.

– Вообще, лучше бы тебе посидеть…

А то начнутся лишние вопросы. И тупые шутки, куда же без этого. Зачем это Крысолову обезьяны понадобились? Неужто подмастерья себе нашел…

Стас вылез из машины, захлопнул дверцу и щелкнул кнопкой сигнализации, закрыв замки.

«Гырыга!» – беззвучно выдали губы Серого из-за стекла.

Ничего, посидишь. Стас пошел по дорожке, покрытой золотистой плиткой. Уж лет пять как положили, а все еще золотистая, с солнечными прожилками. Чистенькая, без единого пятнышка. С шампунем они ее моют, что ли?

Время было еще не ресторанное, посетителей мало – на гостевой стоянке всего-то машин десять, да еще навороченный «харлей»… Стас остановился. Оглянулся. Среди машин, на краю стоянки, был новенький, белоснежный «пежо». Чистенький-чистенький. Со знакомым номером…

То есть не то, чтобы номер совсем уж знакомый, как у машин Живодера, скажем. Но цепляет что-то в подсознании, зудит, как заноза…

Кто-то важный? Не в смысле шишка, а в смысле – человек, с которым может свести судьба. И хорошо, если просто свести. А может и грубо пересечь, столкнуть лбами и интересами.

Да, кажется, кто-то из архива. Еще бы вспомнить, кто…

Стас двинулся было дальше, и тут за спиной щелкнуло. Распахнулась дверца, и ликующий голосочек возвестил:

– Ыва! Ыва!

О, господи! Вот ведь паразит сообразительный. Теперь его даже в машине не оставить, если понадобится…

Стас кивнул швейцару – этот огромный парень лет пять назад задорно улыбался с обложек и плакатов фитнес-клубов – и прошел внутрь. Серый задергал носом и потянул к бару.

– Нет, лапочка, – сказал Стас. – Пока не сюда.

Сначала дела. Не та ситуация, чтобы ставить желудок превыше всего. Не обращая внимания на страстные призывы Серого, Стас двинулся через холл, к занавесу в дальнем углу.

Формально заведение числилось за каким-то европейцем, разбиравшимся в винах и фьюжн-кулинарии. На самом деле все это принадлежало Кеше Прапору.

Главной изюминкой «Москвича» была не ресторация и не девочки мамаши Мани, а звериные бои. В подвале, в клетках-аренах, дрались твари. Морфы, каких в природе никогда не было – и не будет.

Не потому, что они были бы там нежизнеспособны. Напротив. Эти гораздо лучше любых природных прототипов. Но именно поэтому-то, предоставленные самим себе, твари плодились бы и размножались, заполоняя все – и ничем не сдерживаемые в естественной среде. И, поколение за поколением, их отъюстированный в лабораториях генотип разлаживался бы и деградировал, пока, наконец – через десять поколений? двадцать? – не скатится к уровню минимальной приспособленности. Той грани, на которой и существуют все природные твари, чьи генотипы не собираются в лабораториях, а формируются естественным отбором – тем еще халтурщиком и лентяем.

За занавесом из нанизанных на нити глиняных фигурок уходила вниз винтовая лестница. Сразу за ней еще один охранник – опять кровь с молоком, и опять во фраке с бабочкой.

Быстрый взгляд на Серого – оценивающий, как рентген. Вежливый кивок. Можно.

– Привет, Крысолов. Пришел заговор обновить, или к шефу?

– К шефу…

Если обновлять «заговор» и требовалось, то не здесь. Будет держаться столько, сколько нужно. Но охраннику – как и самому Прапору, как и всем прочим клиентам – знать об этом вовсе не обязательно. Меньше знаешь, легче раскошеливаешься.

– А что, крысы лезли?

– Да нет… – пожал плечами охранник. – Но так, может. На всякий случай. Подновить там, подлатать, не знаю… Ты же у нас Крысолов, не я.

– Ладно. Может, через пару недель…

Хоть обновлять заговор и не требовалось, это не значило, что он этого не делал. Почему бы иногда и не прогуляться по стойлам с морфами? Поглядеть новинки, поболтать с дрессировщиками – что за твари, что умеют, откуда, по какой цене.

В старом городе бойцовых клубов под дюжину, и частенько морфы сбегают. И пока тварь не напоролась на военный патруль или крысиную стаю… лучше знать, чего можно ждать. У некоторых инстинкты хищников проявляются весьма странно – а прибавить к этому вдобавок улучшенные нюх, слух и зрение… Не считая смекалки, ловкости и силы, необходимых в прямом бою… И прецеденты были, были прецеденты.

Стас прошел мимо входа на арены – сейчас закрытого большой стальной плитой, с виду сплошная стена. Мимо входа в стойла – дверь поуже, но еще прочнее. Поворот, и вот проход в приемную.

– Добрый день, Стас Викторович.

Светочка сегодня была просто бесподобна. Она всегда хороша, но сегодня просто лучилась здоровьем, красотой и той особенной чистотой и лоском, что свойственна женщинам определенного типа.

– Привет, Светик, – сказал Стас. – Отчего так официально?

– А вы приходите чаще, – еще милее заулыбалась Светочка.

Только верить этой улыбке не стоит. Эти милые белоснежные зубки опаснее иных клыков. Кто-то рвет честно, сразу за яремную вену, разбрызгивая кровь во все стороны – но хотя бы не притворяется. А кто-то осторожно откусывает прямо от души. По кусочку. Не так опасно сначала, не всегда даже заметишь сразу – но куда хуже потом, в конце.

– А вот и возьму да и начну. Прапор на дежурстве?

Светочка хихикнула.

– Да, проходите, шеф уже ждет. А… – она повела рукой в сторону Серого.

– Да, – кивнул Стас. – Пусть посидит здесь.

Стас отпустил ручонку Серого и подтолкнул к диванчику.

– Посиди, шерстяной.

Серый хмуро поглядел на кожаный диванчик. Поглядел на Светочку, оценивающе склонив голову. Решительно вернулся к Стасу и схватился за штанину. Мелкий, а пальцы цепкие, не отодрать.

Стас развел руками. Светочка понимающе кивнула. Что ж поделать, раз такая любовь…

– Я ждал тебя на день позже, – сказал Прапор. – Или что-то не так с прошлой поставкой?

– С прошлой все в порядке.

– Это хорошо… Весь в делах, весь в делах? – Кеша улыбнулся.

Он был маленький, кругленький, лысенький, и улыбался чертовски добро. Вылитый бухгалтер этакой маленькой, почти семейной, но преуспевающей фирме. Впрочем, он и на самом деле преуспевал. Вел дела чисто – даже занимаясь тем, чем занимался. Умудрялся достать то, что другим было не под силу – но, кажется, ни разу не использовал методов, выходящих за рамки товарно-денежных отношений. Даже слухов таких не было. Может быть, поэтому-то к Прапору и тянулись люди, расширяя и без того богатый спектр его поставщиков и покупателей.

– Так ты за заказом? – сказал Кеша.

Стас кивнул.

– Готово?

– Готово-то готово, я, знаешь ли, привык работать с запасом по времени. Ненавижу суету. Миром правят кто? Правильно, ленивые. Лень – мать прогресса.

Кто бы сомневался… Заказ был обычный, и Прапор должен был без проблем его собрать. Было бы странно, если бы возникли проблемы. Но помимо четкого заказа была еще одна просьба. Собственно, ради нее и приехал. С получением заказа спешки не было.

– А как там с секвенсором? – спросил Стас.

Кеша улыбнулся и многозначительно поднял палец. Задрал кустистые брови, покачал кончиком пальца. Но не заговорил. Сначала открыл тумбу стола и достал графинчик с благородно искрящейся золотистой жидкостью, к нему два граненых стакана. Откинул крышку шкатулки с сигаретами. Повел пухлой ручкой, приглашая.

– Знаешь, Крысолов, ты так больше не шути со стариком, – Кеша улыбнулся, подслащая слова.

Снял с графинчика крышку, налил в стаканы на два пальца.

– А то, понимаешь, у меня в товароведах по хай-теку новенький. Молодой парень, голова – во! Дыня патлатая, а не голова. Но совсем еще сопливый. Стоит, слушает и дрожит. Я ему говорю: так и так, Крысолову секвенсор нужен. «Гончар», серию называю, какая тебе лучше. А у парня чуть не разрыв сердца, как потом выяснилось. Я же в таких делах ни бум-бум, ты меня знаешь. Ты говоришь – секвенсор, и я думаю – ну, значит, секвенсор. А то, что этот «Гончар» секвенсором только называется, по старинке, а на самом деле полноценный синтезатор, я ни сном, ни духом. А мой мальчик по хай-теку думает – раз надо, так надо, и хоть кровь из носу. Мне, старику, по мозгам дать не решился, и начал честно дергать за все мои ниточки-паутинки. От которых, как ты понимаешь, есть ответвления сигнального типа, идущие прямо к… двухголовым… – Кеша дернул головой, куда-то вверх и на север.