— Вы, так понимаю, здесь ради меня? — синие глаза в прорезях маски смешливо прищурились.

— Разумеется, госпожа. — он поклонился. — Только ради вас.

— Врете. — Она вздохнула. — Вы идете вслед за делами. Просто так вас никогда не встретишь… Уже поговорили с Альгмаром?

— Старик никого не принимает. Меня отшила охрана, сказали записываться на прием заранее.

— Да, — девушка кивнула, — Альгмар в последнее время стал на удивление подозрительным. Вот увидите — все эти темные делишки сведут его в могилу. Слишком много врагов он нажил.

— Думаю вы правы, госпожа. — Асад опять поклонился.

— Фу, да перестаньте вы, наконец, источать этот лаковый официоз! Вам это не идет. Лучше поцелуйте меня.

Она обняла его руками за шею и поцеловала в губы. Он ответил — машинально, думая о чем-то своем. Леди Мэйр, похоже, выпила сегодня чересчур много шампанского, но в настоящий момент он работал на ее отца и портить с ним отношения не входило в планы Асада.

— Боже мой, — она с сожалением оторвалась от него, — боже мой… Иногда мне кажется, что вам не двадцать пять, а сто двадцать пять. Вас хоть что-то радует в жизни? Вы хоть когда-нибудь любили что-то по-настоящему? Или… кого-то?

— Леди Мэйр, уже поздно, — сказал он спокойно. — Идите спать. Или… слышите — оркестр? Идем, послушаем музыку.

— Вы боитесь моего отца? — она пьяно хохотнула. — Я знаю, вы на него работаете… или он на вас.

— Я ничего не боюсь, леди, — ответил он, с неудовольствием услышав, как дрогнул его голос.

Она, конечно же, это заметила.

— Ага! Врете вы все. Вы боитесь, Лион, боитесь чего-то, и молчите. И потому что вы молчите… это вас разъедает. Расскажите, расскажите мне, что вас гложет. И тогда…

— Моя история, леди, боюсь, покажется вам слишком скучной. — Он чуть заметно улыбнулся.

— Бо-о-о-о-оже, вы невыносимы… — Она всхлипнула и помотала головой, словно сбрасывая с себя невидимую паутину. — Идите, идите к черту… Хотя иногда мне кажется, что вы как раз оттуда и явились.

Она убежала во тьму, а он еще некоторое время стоял, слушая музыку. За зеленой стеной ограды кто-то целовался, взлетали в небо фейерверки. Воздух пах дымом и духами.

…За воротами его уже ждал экипаж: просторная пружинная карета от мадам Мерседес. Открылась дверца, Асад нырнул в прокуренный салон, дверца захлопнулась, и карета покатила прочь от усадьбы, тихонько жужжа.

Лорд Алексис Мэйр как всегда курил свою ужасную сигару, воняющую как дохлая кошка в канаве. Он называл эти сигары “элитными саркоминками” но при этом никогда не выпускал их изо рта.

— Ну? — Желтое лицо Мейра, казалось, висело в клубах табачного дыма как желтая пористая луна.

— Готов, — коротко ответил Асад. Бомба сработает через пять минут. Никакого взрыва, просто пожар. Следов не останется.

Луна довольно засмеялась и выпустила из тонкого рта клуб дыма.

— Отлично, мальчик, отлично. Ты с лихвой отработал мои услуги. Помимо всего прочего, я положу на твой счет в Королевском банке весьма приятную сумму.

— Не хотите со мной ссориться? — Асад вздохнул. Дым ел глаза, но открывать окно категорически воспрещалось. Да окна кареты Мэйра, собственно, и не открывались.

— Не хочу. — Мэйр расхохотался. — С тобой опасно ссориться, мальчик мой.

— Вы нашли того, кто пытается меня убить?

— Нет. — Мэйр дернул подбородком. — Он крайне умен. Его организация — это целый замкнутый круг подставных лиц, где никто толком не знает, на кого работает.

— Организация?

— Да, мальчик, да. Я бы в шоке, когда получил неопровержимые факты. Это огромная организация с не менее огромным бюджетом на которую работают специалисты самого разного толка: убийцы, финансисты, детективы, колдуны и еще Эфир весть кто. Что меня больше всего озадачило, организация эта существует уже более сотни лет, если не все двести. И во всех их документах, которые мне удалось добыть, фигурирует одно и то же имя: Асад. Поскольку тебе вряд ли двести лет от роду, я прихожу к выводу, что эти ребята охотятся за членами твоей семьи, и уже о-о-о-о-чень давно.

— Что удалось выяснить об этой… организации? — Асаду с огромным трудом удалось сохранить контроль над мышцами лица.

— Вот. — Мэйр открыл стоящий на полу кареты дорожный кофр обитый красной кожей, и, достав из него тяжелую толстую папку, протянул ее Асаду. — Тут все материалы, что мне удалось достать. Очень любопытное чтиво. Кто-то тратит безумные деньги и человеческие ресурсы чтобы убить тебя, мальчик. Кому-то ты, видимо, крепко насолил.

— Еще что-нибудь? — Папка пахла плесенью, канцелярской пылью и чернилами.

— Да. Как я уже сказал, нам не удалось выйти на человека, стоящего во главе всей этой махины. Но я выяснил, где в следующий раз они устроят покушение на тебя. Не спрашивай, как именно я это узнал. Мои люди применяли методы, за которые можно пожизненно отправится на Дальнюю Хлябь… В общем, эти ребята нашли твое убежище в старых шахтах у Залесья. Через три дня, в субботу, они собираются устроить там засаду. Какого рода — понятия не имею, но я бы на твоем месте туда не возвращался… Ну, или возвратился. Думаю, ты захочешь поговорить с этими ребятами лично. Но сразу говорю: многого не жди.

— Спасибо. — Асад пожал Мэйру руку. — Это действительно очень полезная информация. Вы полностью закрыли свой долг. И я по прежнему рад нашему сотрудничеству. Думаю, мы продолжим его, если… Нет, без “если”. Остановите вот здесь, пожалуйста. Вон у того переулка.

Карета остановилась, щелкнул дверной замок и Асад вышел в ночную мглу. Экипаж лорда укатил в темноту, в лицо пахнуло латунной стружкой и машинным маслом.

Асад сунул руки в карманы и медленно побрел по переулку, не особо понимая, куда и зачем он идет.

“Иногда мне кажется, что вам не двадцать пять, а сто двадцать пять. Вас хоть что-то радует в жизни? Вы хоть когда-нибудь любили что-то по-настоящему? Или… кого-то?”

Он был стар. Осознание этого ударило его в темя, придавило, скрутило и потащило вдаль по булыжной мостовой, вслед за бумажным мусором, который гнал в темноту влажный осенний ветер. Его молодое всегда-здоровое-почти-бессмертное тело гнало по венам кровь — такую же молодую, как и сотни лет назад, но его разум был похож на глубокий колодец, заполненный тяжелой темной водой, и было ли у этого колодца дно?

Асад почувствовал себя неким странным деревом: наверху, на солнце, — тонкий гибкий ствол, упругие ветви, зеленые листья, а внизу — древние узловатые корни, уходящие в грязь и древнюю темноту, вниз, вниз, мимо скелетов и крови, давным-давно ставшей землей.

Любил ли он кого-нибудь? У него были сотни женщин. Возможно, тысячи. Но он потерял интерес к плотской любви очень, очень давно — его разум просто перестал воспринимать сигналы, которые посылало ему тело. К тому же его кожа-броня превращала самые нежные женские прикосновения в… ничто.

Его создали как идеальное орудие для убийства. И за все эти годы он ни разу не оспорил не им вынесенный приговор. Почему? Ответ лежал на поверхности: он, Асад, был нужен всем вокруг именно как инструмент уничтожения особо опасных противников. О да, возможно, в нем было еще что-то, на что пытались указать пальцем Наджиб и Мерлин. Но Наджиб давно умер — счастливый и пьяный он помер от разрыва сердца во время оргии с тремя прелестными девицами. Ему было девяносто три. А Мерлин… Где он, Мерлин? Возможно, даже жив — такие не умирают просто так. А, быть может, уже и пыли не найти, в которую превратились его кости.

А с другой стороны: пытался ли он когда-нибудь стать кем-то другим? А мог ли? Лучше всего он умел убивать колдунов. Даже его детская мечта — самому стать колдуном усохла, скукожилась и умерла: сейчас Асад мог нанять себе в личное пользование хоть десяток колдунов; он хорошо знал пределы их возможностей и давно не питал никаких иллюзий по поводу “невероятной силы”.

Невероятная сила, однако, существовала.

— Может, пришла пора загадать желание?

Голос джинна был исполнен грусти. Асаду даже показалось, что Другой проглотил слезы, но это, конечно, было просто игрой воображения.