– На севере пропадают люди, Адонай. Почти каждый день мне докладывают об одном, или двух подобных случаях.
– Люди пропадали всегда. Что в этом странного? – Адонай сидел в кресле. Он курил сигару и пил вино. – Даже в долине иногда исчезают люди. За всеми не уследишь.
– Это так, но все же донесения из Таежных лесов не дают мне покоя.
Элохим не видел Ману, но голос у великана непривычно дрожал. Что-то его действительно беспокоило. Иначе он бы не пришел к отцу так поздно.
– Ходят слухи про каких-то монстров. Говорят, что любой, кто их видел, погибал, а его тело исчезало бесследно.
– Ману, братишка. И ты в это веришь? Если все то, что говорят, правда и все погибали, то откуда берутся эти слухи? – Адонай улыбнулся и махнул рукой. – То, что люди исчезают плохо, а все эти слухи, скорее всего, придуманы для детей. Что б ни шастали где попало почем зря.
– Возможно, ты и прав. Но вчера исчез рыцарь ордена Серых Журавлей. – Ману встал и подошел к столу. Теперь Элохим смог увидеть его. Великан был закован в доспехи, стало быть, он явился сюда с границы. – Я отправил его к Высоким Горам, что бы он там все разнюхал. А он исчез.
– Это действительно странно, Ману. – Теперь нотки тревожности были слышны и в голосе Адоная. – Серые Журавли просто так не пропадают.
– И я о том же. Позволь мне отправиться на север и все узнать.
– Нет, Ману. Отправь туда еще разведчиков, но не поодиночке, а парами.
– Но Адонай…
– Даже не спорь. Ты ведь полагаешь, что это Алгер. Если так, то в одиночку с ним лучше не встречаться.
– А посылать на верную смерть рыцарей. Да?
– Это их служба. Они могут погибнуть там, а могут погибнуть здесь. Любой из нас может погибнуть, ведь мы на войне. – Адонай встал и подошел к Ману. Он взял его за плечи и пристально посмотрел в его грустные глаза. – Я знаю, что Алгер рано, или поздно вернется. А еще я знаю, что только вместе мы сможем одолеть его. Ни я, ни ты, ни Нелана в одиночку с ним не справимся. Справиться с ним можем только мы все вместе и только так. Если хоть одного не будет хватать, нам не устоять.
– Я понял тебя, брат. – Ману залпом осушил кубок и со всей силы ударил кулаком по столу. Эхо от этого удара еще долго блуждало по пустынным коридорам дворца. – Хорошо. Я отправлю в горы еще рыцарей. Будем молиться, что бы они смогли вернуться.
Ману протянул руку Адонаю и тот крепко пожал ее. О чем они говорили дальше, Элохим уже не слышал. Он быстро, но тихо бежал вниз во двор. Княжич уже давно мечтал совершить какой-нибудь подвиг и сразиться в битве. Ему казалось, что судьба улыбается ему. Естественно он понимал, что отец не отпустит его, поэтому и сбежал. Оседлав Боливара, он помчался к восточным воротам города.
Еще находясь в столице, Элохим преобразовал себя. Понимая, что стражники даже если и выпустят его, то обязательно доложат отцу, Элохим принял вид посыльного. Этих людей никто не останавливал, так как письма в их сумках были очень важны. Им всегда открывали все дороги и предоставляли свежих скакунов. Но это Элохиму не требовалось. Как только он покинул город, обернулся орлом и полетел по небу. Боливара Элохим уже несколько раз превращал в другое животное. Первые разы давались коню тяжело, но вскоре он привык. Орлом Боливар уже был и поэтому спокойно летел за своим хозяином.
Опустившись на землю уже в Таежных лесах, Элохим опять сменил образ. Теперь он был бродячим кузнецом. Княжич знал, что в дальних деревнях умельцев мало, поэтому кузнецу очень обрадуются. Добравшись до деревни стоящей на самом краю леса, Элохим постучал в двери дома наместника.
– Доброй ночи, уважаемый. Не найдется ли в вашей деревне кров для меня.
– Кров? Конечно найдется, приятель. – Наместник осветил Элохима огнем факела. – А кто таков ты будешь?
– Меня зовут Эльх. Я кузнец.
– А что ты делаешь в такой глуши, Эльх?
– Отец обучил меня всему, что знает сам. Пришло время строить свою жизнь. – Элохим говорил, чуть шепелявя, стараясь ошибаться в словах. Так он хотел скрыть свою образованность, ведь кузнецам она не присуща. – В долине Уссури много кузнецов, а здесь я слышал, их не хватает.
– Правду люди говорят. Здесь нам кузнец очень нужен. Пойдем, я провожу.
Наместник накинул на себя плащ и повел Элохима к кузне. Деревня была небольшая. Не более двадцати домов. Дом кузнеца стоял на окраине. Он был заброшен, но Элохима это не остановило.
– Располагайся пока. Завтра жена принесет тебе чего-нибудь поесть. Все что нужно найдешь в кузне. Там все осталось после смерти последнего кузнеца.
– Смерти? А как он погиб? – Элохим поджег факел и вошел в дом. Он был крепким, но чувствовалось, что в нем давно никто не живет. – Его призвали на войну?
– На войну? Что ты. Какая тут война. Уже лет десять здесь тихо и спокойно. Правда, вот люди иногда пропадают. – Наместник присел на лавку и забил себе трубку. – Кого медведь задерет, кто в тайге заблудится. Места-то тут опасные.
– Да. Я заметил. Жутковато у вас здесь.
– А что делать? Адонаю нужен лес. А где его брать, как ни здесь. Без кузнеца конечно очень трудно. Все пилы да топоры затупились.
– Ты так и не сказал, как погиб мой предшественник. – Перебил наместника Элохим, настаивая на желании узнать это как можно скорее.
– Да как погиб. По глупости своей. – Наместник с грустью выдохнул и затянулся трубкой. – Была у него дочь. Жены не было, а дочь была. Что сталось с женой, я не знаю, он уже без нее сюда приехал. В дочурке он, конечно, души ни чаял. Во всем ей потакал. Но где-то год назад, может чуть больше, пропала она. Кузнец места себе не находил. Всю деревню на ноги поставил. Целый месяц мы ее по лесам да горам искали. Так и не нашли. Обезумел он. Пошел сам искать. Так и не вернулся. Мы его прождали пару месяцев, а потом в погибшие записали.
– Да. Грустная история.
– Грустная не то слово. Что-то не хорошее в здешних местах твориться. Я когда на юг лес отвожу, со многими наместниками общаюсь. И у каждого в деревне подобные случаи есть. Два-три человека за год пропадает, а то и больше. – Наместник докурил трубку и потушив, спрятал ее в карман. – Ладно, пойду я, а тебе с дороги, небось, отоспаться хочется.
Наместник похлопал задумавшегося Элохима по плечу и направился к выходу из дома, но в дверях остановился.
– Конь у тебя добрый. Не похож он на обычного деревенского скакуна. Холеный весь. Я таких даже у рыцарей не видел. Если хочешь сберечь его, на улице не держи. Пусть с тобой в доме ночует. Так надежней будет.
Элохим кивком головы поблагодарил наместника и тот вышел из дома.
Эту ночь княжич не уснул. Он постоянно перебирал в голове рассказ наместника о кузнеце и его дочке. В молодом разуме Элохима все смешалось. Отец, Ману, наместник, дочь кузнеца. Все это было неспроста, и Элохим чувствовал это. Он так и простоял всю ночь, глядя в окно. Когда на улице начало светать к его дому подошло несколько женщин. Они принесли ему еду и воду, а также кое-какое барахло. Элохим был ужасно голоден и, не стесняясь, набросился на крынку с молоком. Еще никогда свежее парное молоко не было столь вкусным как здесь.
– Еще бы. – Гордо задрав нос, ответила на удивленный взгляд Элохима жена наместника. – Наши коровки на чистых изумрудных лугах пасутся. Отсюда и молоко такое вкусное.
– Спасибо вам. – Вытерев рот рукавом, поблагодарил женщин Элохим. – Три дня во рту маковой росинки не было.
– Это тебе спасибо, Эльх. Без кузнеца нам тут ох как нелегко. – Закачала головой молодая девушка, глядя на руки Элохима. – Какая чистая кожа? У старого кузнеца руки были шершавые и все в ожогах. А у него, посмотрите, какие гладкие ладони.
Элохим застыл как вкопанный, не зная, что ответить, а все женщины как раз и ожидали от него ответа.
– Это из-за долины Уссури. В ней такой мягкий климат, что и кожа становится такой гладкой и бархатистой.
Элохим поставил крынку на стол и стыдливо спрятал свои руки за спину. Они ведь никогда не держали молот и не испытывали жар горнил кузни. А эти женщины всю жизнь трудились и знали, как должны выглядеть руки кузнеца.
