Как спит ребёнок, молится старик,

  Как дождь идёт, и как снежинки тают.

  Учитель, а что понял ты? - попытался привлечь его внимание Юрий.

  - Я вчера сидел на развилке, - говорил будто сам с собой Лодой, - ко мне подъехал всадник, молодой красивый юноша. Он спросил: "Аксакал, не нужна ли тебе моя помощь?" - Лодой тонко захихикал. - А я ему говорю: "Помощь нужна тебе, батыр, потому что ты потерял дорогу". Он рассмеялся: "Я знаю, куда еду - в эти горы, выбрать пастбище для моей отары". "А, - говорю, - ты об этой дороге? По ней ходят все. А ты найди свою - чтобы дни твои не проходили бесследно. Подумай: твоя ли это отара, батыр?" Он обиделся: "Уж не считаешь ли ты меня вором, старик?" "Конечно же, ты вор! - говорю. - Потому что ты крадёшь у себя время и жизнь".

  - И как ты, почтенный учитель, объяснил ему свои слова? - спросил заинтересованный Юрий.

  - Я объяснил ему только то, что он мог понять. Но понял ли он меня, не знаю, - покачал головой Лодой. - Он будет думать.

  - Расскажи мне о вашей беседе! - попросил Юрий.

  - Э! Чего захотел! Это невозможно! - рассмеялся Лодой. - Ведь это будут уже совсем другие слова! Да и поймёшь ты их совсем по-другому. То, что с трудом вмещает один, другой едва ли считает достойным внимания, - вздохнул Лодой. - Но у меня есть слова и для тебя, Юрий. Видно, пришло время. Сядь!

  Юрий опустился на землю и сел опершись спиной о выступ скалы.

  - Я внимательно слушаю, почтенный учитель, - сказал он, всё больше удивляясь.

  - Я думаю, тебе надо уходить, - впервые с улыбкой всмотрелся в его лицо Лодой - как правило, он его едва замечал, лишь давая распоряжения по хозяйству. - И тоже идти своей дорогой. А не моей.

  - Но почему? - с недоумением воскликнул Юрий. - Мне тут хорошо. Я читаю мантры, выполняю молитвенные правила, живу в аскезе. Разве это плохо?

  - Это не плохо и не хорошо. Но ты... не в тишине.

  - А ты, почтенный учитель? В тишине? - вздохнул Юрий, внутренне признавая его правоту.

  - Я? - удивился тот. И снова захихикал. - Нет, я не в тишине. Это тишина - во мне. Большего ты пока не вместишь. Приходи, когда... освободишься. И передавай мой поклон Тинджолу.

  Юрий, в ушах которого всё ещё раздавался дробный смех Лодоя, вдруг оказался на той развилке дорог, где всегда сидел Лодой. Издалека, со стороны гор, к нему приближался всадник.

  - Подвезти тебя, досым? - спросил он, подъехав.

  - А куда ты едешь? - поинтересовался Юрий

  - В Барнаул.

  - Там, разве, твоя отара находится? - ляпнул Юрий, ещё не придя в себя.

  - Что? - рассеяно переспросил всадник. - А! Ты, наверное, знаком с Лодоем? То-то я смотрю - на его месте стоишь.

  - Я не на его месте. Просто стою, - вздохнул Юрий.

  - Нет, я не за отарой, - пояснил юноша. И почесал в макушке. - Я тут подумал... давно хотел пойти учиться. На ветеринара. Вот съезжу в Барнаул, узнаю условия приёма.

  - На лошади?

  - А? Нет, - спохватился всадник. - Извини, я задумался. Лошадь я сдам, конечно, на ферму. Потом. И об отпуске договорюсь. Могу довезти тебя до железнодорожной станции в Ребрихе. - Юрий кивнул. Ему надо будет подумать - дорога подходящее для этого место. - Скажи, а откуда Лодой всё про меня знает? - поинтересовался юноша, протягивая Юрию руку, чтобы подсадить.

  - Потому что он - пустота, а в пустоту многое вмещается, - рассмеялся Юрий, усаживаясь. - Кстати, меня Юрий зовут.

  - А я - Манас. Шутку понял, а про Лодоя - не очень. Ладно, я вижу, ты сам... получил от него путёвку.

  - Типа того. А почему - в ветеринары?

  Лошадь тронулась и у них завязалась неспешная беседа.

  Глава 12. В тоннеле

  Оуэн с опаской вполз через узкий лаз в свою бывшую Ближнюю пещеру. Она выжидательно затаилась...

  "Я ничего плохого не хочу, - мирно обратился к ней криптит. - Просто погуляю тут. Мне интересно посмотреть на рукотворные чудеса. Неужели вам не жаль, что такая красота скрыта от всех?"

  "Не жаль, - равнодушно ответили Идолы. - Каждое действие имеет своё продолжение. Такова жизнь: всё имеет последствия и во всём. Лучше не начинать".

  И, кажется, в их словах была ирония. Надо же! Идолы умеют шутить? И это говорило о том, что они настроены миролюбиво.

  "Вы же знаете, что я простой анахорет моря. Я ни с кем не общаюсь. И мои действия не имеют последствий. Разрешите мне, пожалуйста!" - умолял их Оуэн, сам себе удивляясь - чего это его так переклинило на этих туннелях?

  В ответ была тишина. Оуэн понял, что Идолы думают. Идолы? Думают? Это уже была победа.

  Наконец он услышал тяжкий вздох - будто по пещере, наполненной водой, пролетел порыв ветра.

  "Иди, великолепный спрут. Мы не верим твоим словам. Потому что ты не хозяин себе. Но мы знаем, что этого уже не остановить, - прозвучало в его голове. - Скоро мы покинем святилище. Тайна должна быть хранима в тишине. Впрочем, рано или поздно такое должно было случиться. В этом мире нет ничего вечного. Но мы не думали, что это произойдёт так быстро. Ты сильнее нас".

  "Я - сильнее? - удивился спрут. - И - чего не остановить?"