- Гад кришнаитский, ты чемоданы "сбанчил"? Куда заханырил? - орал Костяныч, метеля его ногами. - Где твой подельник? Куда "углы" дел? Говори! - Бил жестоко.
Полицейский Костяныч не считал бомжей за людей:
"Хуже насекомых, мля! Для чего на свете живут? Только атмосферу портят. Никакой пользы от них человечеству, одни проблемы".
И всячески помогал избавить мир от ненужного балласта, считая себя санитаром этого леса - привокзальной территории.
На Гоше Костяныч срывал зло на весь этот сброд, портящий ему статистику правонарушений. Ведь сегодня последний день месяца, значит отчёт из-за этих чемоданов испорчен. А это премия.
"Что-то он сегодня слишком раздухарился, - недоумевал напарник Костяныча, получивший от вокзальной братвы кличку Хрюша - за уютную полноту и относительное добродушие. Он отлично знал - впрочем, как и сам Костяныч - что безобидный Гоша не причём. Не "банчил" он и "на атасе" не стоял - не по нему, полусумасшедшему мечтателю о заморском кришне, эта бодяга с чемоданами. - Не ровен час, "ласты склеит". Жалко его. Человек, всё же, не собака. Хотя и собаку жалко", - думал Хрюша, чисто для протокола, махая над Гошей дубинкой.
И тут произошло нечто странное: дубинка Хрюши без сопротивления прошла сквозь то место, куда он ударил. И где только что была многострадальная спина Гоши. Они с Костянычем, пыхтя, замерли над... пустым местом.
"Как свят дух испарился, - удивился Хрюша. - И мне, что ль, в кришнаиты податься? Как он выскользнул из-под рук, вернее - из-под ног Костяныча?"
- Чо за фигня?! - зло вскричал Костяныч, оглядываясь. - Куда делась эта мразь?!
- Как растаял, кришна! Во, чудеса! - удивлённо отозвался его напарник.
- Он чо, сахар? А я - кипяток? Это ты его упустил?
- Я? Ни боже мой! Да не боись, закуканим! Куда он денется с подводной лодки? На вот, надень! - сказал Хрюша, поднимая фуражку Костяныча и протягивая ему.
- Мля! - вскричал Костяныч, отталкивая его руку. - Найду - убью!
И, выскочив из участка, ринулся на поиски исчезнувшей добычи, расталкивая пассажиров. Хрюша с фуражкой в руках бежал вслед.
Но Гоша был уже очень далеко.
***
- Да пребудет с тобой свет! - поприветствовал Юрий Гошу, входящего в лесную избушку, где они с ним беседовали этой весной. - Ты сюда с боями пробивался? - кивнул он на следы побоев и порванную одежду Гоши.
- Я не участвую в битвах майи, - ответил тот, усаживаясь на топчан. -Да пребудет с тобой любовь! Но ты отвлёк меня от постижения самадхи. Что случи... Хотя я и так знаю - опять проблема выхода из пифоса?
- Типа того. Прости, что прервал твою медитацию, - улыбнулся Юрий, вороша в печи горящие угли и подкидывая дров. На плите посвистывал закипающий чайник.- Но мне казалось, что ты уже и так гуру.
- Ты всё ещё любишь развешивать ярлыки? - усмехнулся Гоша. - Что значат любые звания вне майи?
- Тогда зачем это? - указал Юрий на его синяки и сел за деревянный самодельный стол. - Ведь ты бы мог... сменить картинку майи.
- Учусь любви, - сказал Гоша. - Ускоренный курс.
- Что такое любовь в твоём понимании?
- Милосердие. То есть - милость сердца.
Он сидел, пряча глаза за завесой спутанных волос. Так, наверное, удобнее витать в загадочных мыслях шайвы - Шайвачариара, сидха - от которых его не могло отвлечь ничто. Даже вопросы Юрия или пинки Костяныча.
- А как с милосердием у учителей?
- Пока учатся в школе справедливости. Это первый шаг к совершенству.
- И это называется справедливость? - указал Юрий на синяк, который наливался на щеке Гоши.
- Сколько людей, отдельных миров, столько и справедливостей.
- А для тебя это что?
- Для меня справедливости вообще не существует. Нет меры - нет и сравнения, нет обид - нет и несправедливости. Добавить или отнимать надо, когда чего-то не хватает. Тот, кому хватает всего, приближается к совершенству.
- А Костяныча достигнет совершенства?
- Все достигнут..
- И ты на него не обижаешься?
- Один мудрец сказал людям, услышав, как они осуждают злого человека: "Не осуждайте. Вы не знаете всю его историю".
- И какова вся история Костяныча?
- О, она забавна, - улыбнулся Гоша.
- Расскажи!
- В прошлой жизни он был калекой. И это была плата за то, что когда-то он оставил без помощи своего калеку-отца, пострадавшего на войне. Поэтому в следующий раз он сам родился калекой. Его никто не любил и над его уродством издевались даже дети. Поэтому он больше всего мечтал о том, чтобы получить власть над людьми и отомстить им. И в этой жизни он стал полицейским Костянычем.
- А что будет с ним дальше? Знаешь? - прищурился Юрий.
- Подумаешь - бином Ньютона, - хмыкнул Гоша. - Конечно, ты прав, считая, что будущее многовариантно. И направление выбранной ветки зависит от решений, принятых в развилках судьбы. Но карму трудно отменить, не выйдя из майи. Поэтому Костяныч скоро снова станет инвалидом. В перестрелке он прикроет собой полицейского по кличке Хрюша. Ведь это единственный человек, к которому он испытывает привязанность. Но он не сдастся, проявит характер и станет чемпионом параолимпийских игр. Ему будут подражать многие. И у однорукого Костяныча - Николая Константиновича Суркова -появится много друзей. Он станет наставником слабых и одиноких. И даже заведёт семью. В следующей жизни Костяныч будет врачом. И даже бомжам будет подавать милостыню. Он поймёт, что не знает всей их истории.
