— Счастливого Рождества, Эмбер. Я люблю тебя, — весь юмор исчез и все что осталось — это искренность.

Я выдохнула, в восторге от него. Он знал когда надавить, а когда побаловать. Даже не знаю, как он узнавал.

— Счастливого Рождества, Мак. — Я прижала свою руку к его сердцу, которое билось сильнее, чем у любого человеческого самца. — Я люблю тебя.

— Достаточно, чтобы приготовить мне завтрак? — Он выгнул бровь. — Я действительно нагулял аппетит. — Он поиграл бровями, а его задиристость возвратилась, когда он осмотрел мои изгибы.

Я ударила его в плечо.

— Это ты должен делать мне завтрак. Ты тот кто устроил это похищение с закрыванием нас, — хмыкнула я.

— Я должен был сделать что-то, детка, — его глаза потемнели, когда его взгляд путешествовал по моему телу. Медовые бороздки промелькнули как молния в его зрачках, когда он встретил мой взгляд.

Решив сэкономить нам обоим кучу времени и упорства, я призвала к компромиссу.

— Ладно. Давай приготовим вместе.

— Идет, — он зарылся носом в сгиб моей шеи, вдыхая мой запах.

Это послало дрожь через меня. Я знала, что его запах смешался с моим — еще один слой его клеймления.

— Как я пахну?

Он отклонился, а уголки его губ поползли вверх.

— Достаточно хорошо, чтобы съесть.

— В любое время, — я прикусила нижнюю губу, подмигивая ему.

— Ох, я уже планирую, — он облизнул губы, прикусывая нижнюю губу зубами, копируя меня.

— Святой жар, это так сексуально, — я немного зарычала.

Выражение его лица изменилось.

— Ты сексуальна.

Мы смотрели друг на друга, химически, космически заряженным моментом между нами. Я слышала биение его сердца, я слышала каждый его вдох, и относилась к ним как к ритму его любви, новому ритму моего собственного сердца и моей волчицы.

Внезапно, он соскользнул с кровати. Взяв меня за руки, он потянул меня на ноги и мое тело прислонилось к его. Кожа к коже, плоть к плоти, твердость и мягкость, он убаюкивал меня.

— Посмотри вверх, детка.

Я услышала улыбку в его голосе и удовлетворенность в его тоне.

Взглянув вверх, я с удивлением увидела не одну, а целых четыре омелы свисающих по обе стороны от кровати и одну висящую по центру. Как же я пропустила это?

Опустив взгляд, я выгнула одну бровь с вызовом.

— Если ты хочешь поцеловать меня, все что тебе нужно, это поцеловать меня. — Я посмотрела на него, не в силах удержать маску.

Без предупреждения, он захватил мои губы. Его поцелуй был страстным и мощным, но нежным и внимательным. Он дразнил мой рот, обводя языком край моих губ прося открыть их.

Я просунула свой язык в его рот, вкушая его. Его сладость была декадентской, вызывающей привыкание. Он был на вкус как мед, не слишком приторный, но насыщенный. Я обхватила его руками, прижавшись своими изгибами к нему.

— Кому нужна еда? — Он повел меня обратно к кровати, а его член напрягся у моего живота.

Слепо скользнув обратно на кровать, я обхватила его талию ногами.

— Возможно обед, — я устроилась на матрасе, ожидая сжигающего жара.

Его язык погрузился в мой рот и в то же время его член вошел в мою мокрую киску.

— Да, обед, — он поймал мои запястья и прижал их над головой на кровати. Он всосал мои губы, дразня и покусывая мою плоть. — Или ужин. Может мы освободимся к рождественскому ужину.

Я приподняла бедра, встречая его толчок.

— Только если я буду твоим десертом.

— Каждую ночь, — он проделывал путь к моему ушку. — Ты моя, помнишь?

Я застонала, а мое тело таяло под его прикосновениями.

— Всегда.

Конец