Проект «Время для себя» стал материализовываться. Предстояла работа с клиентом в пути, а также использование всех ресурсов Мира вокруг. Живая работа. Конечно же, я не могла отказать себе в удовольствии.

И вот, через неделю мы уже были в машине. За окном мелькали знакомые пейзажи, внутри было спокойно, может, из-за того, что я была в большей степени сфокусирована на процессах Германа. В назначенное время мы добрались до Шамана Валеры. Это было похоже на встречу давно знакомых коллег. Германа Шаман позвал первым, а мне сказал: «Готовься».

– В смысле готовься? Я же просто человека привезла. Я не рассчитывала… я для обряда ничего не купила… – пыталась прийти в себя я.

– Оно самое лучшее, когда не готова, – сказал он и ушел с Германом.

Их встреча длилась долго. Когда Герман вышел, по лицу стало понятно, что все хорошо.

– Теперь ты, – прищурив и без того узкие глаза, приказным тоном сказал Шаман Валера.

Я зашла в знакомое место, села на низкую табуретку перед огнем. Поговорили немного о последних событиях. Потом Шаман надел одежды с множеством нашитых нитей из бусин и взял бубен. Мое внимание захватил огонь. Я услышала только:

– Глаза закрой, руки положи на колени ладонями вверх.

С первым ударом бубна я вылетела из тела, передо мной поплыли образы. Я увидела два каравана: один был проявлен в физическом мире, второй – нет, но был видим мне. Они двигались навстречу друг другу, и в момент, когда сошлись у горы, трансформировались в мужчину и женщину в нарядных одеждах.

В момент их встречи я провалилась в гору. В точку, где секунду назад были эти двое. Вернее сказать, меня туда затянуло. Я оказалась в огромном пространстве, не соответствующем размерам горы. Это все равно, что увидеть заварочный чайник, провалиться в него и обнаружить внутри футбольное поле.

В этом месте находились огромные статуи, сидевшие в позе лотоса вокруг круглой платформы. Я была в центре этой платформы. Статуя слева от меня начала посылать поток золотого света в мою сторону. Платформа подо мной дрогнула, и я начала подниматься по спирали вверх. По мере движения я рассматривала этих гигантских существ: от них исходили концентраты спокойствия, мудрости, умиротворенности… вечности.

Платформа постепенно подняла меня наверх, на вершину горы. В дневном свете я обнаружила вокруг себя мужчин в одеждах, скорее всего, монахов, в вертикальных больших шапках ярких цветов. Когда я полностью очутилась на поверхности, монахи начали дудеть в огромные трубы.

От этого звука я вернулась и открыла глаза. Шаман перестал бить в бубен. Он сидел на своем привычном месте слева от меня и курил трубку.

– Твои приходили. Один серьезный, седой, с бородой такой, – задумчиво сказал Валера и показал рукой чуть ли не до пят.

– Ты не такая, как мы, шаманы. Мы через духов работаем. Ты другая – ты работаешь собой, через себя… – он пытался подобрать слова, сам еще видимо пребывая в раздумьях. – Отпускаю я тебя, – сделал он неожиданное заявление, – если захочешь, через два года приедешь.

Это было неожиданно. Я еще не отошла от увиденного, а тут фактически отставка. Хватило сил вежливо попрощаться. И даже высказать досаду было некому, Герман был глубоко в своем, водителю по барабану. И в момент этой эмоциональной турбулентности приходит сообщение от моей сокурсницы: «Ирин, хочешь со мной на Тибет? Собирается группа юнгианских аналитиков. Программа: «Сны о Ладакхе».

Конечно же, Тибет– это мечта, но сейчас нет возможности. Четыре поездки за полгода для фриланса были просто неподъемными. Работая и получая стабильный доход, я могла позволить себе в лучшем случае два раза в год съездить куда-то.

– Могу одолжить нужную сумму, – ответила Настя.

Я потерялась окончательно. Плотность событий была необычной. Большую их часть инициировала точно не я.

Тем временем мы погостили у Стаса и отправились в Белокуриху. Очень необычное место на Алтае, затерянная Европа среди гор и полей. Я была здесь не первый раз, но в этот приезд мы с Германом добрались до тропы в горах. В Белокурихе много терренкуров – троп здоровья. Кристально чистый воздух, журчанье горной речки в ущелье, лавочки, которыми было оборудовано много мест – все это сработало на снятие внутреннего напряжения.

– Ну, отказался от меня Шаман, ну, другая …Что значит другая? Вообще, на что теперь опираться? Что я видела у Шамана? – роилось в голове.

Как нам важно кем-то называться. Видимо, название определяет суть. Суть тебя, смыслов, событий. Целостное понимание пытаешься собрать всю жизнь, а тут: «Ты не такая…».

А какая? Вопрос-то и задать некому. Да и вряд ли Шаман мог ответить. Видимо, что-то вышло за пределы его понимания Мира. Однако природа звала к себе, вырывала из этих мыслей…

Герман, видя мои трудности подъема по тропе, сразу же начал давать спортивные советы по моей физической подготовке. Я вежливо отвечала, а внутренняя ворчунья бурчала: «Посмотрю на тебя в лет сорок…».

Вот, и внешне не такая… Пространство зеркалило моментально: «не такая» внутри сразу проявлялась в «не такую» снаружи.

А почему бы не порадоваться словам Шамана? И не включить детское любопытство: «А какая?». Так нет же, первая реакция про страх, про тревогу, про напряжение.

И за этой выученной реакцией не видишь радостного послания от Высших сил, забываешь о подаренных возможностях быть в красивом месте на Алтае и поехать на Тибет, и даже о быстро полученном отклике быть около моря.

У высших учителей поистине ангельское терпение. Мы так расточительны в своей силе. За короткий промежуток времени мне дали так много поводов для радости в концентрированном виде, а я по уши залезла в свое привычное «страдануть». Это похоже на выученную реакцию, которая мешает видеть действительность и радоваться ей.

По дороге обратно мы встретились с общими друзьями в Москве. Дорогу в поезде уже плохо помню. Что-то новое встраивалось, трансформировалось, и, как всегда это бывает, сопровождалось сильным желанием спать.

Дома, почти все время до отъезда в Крым, я работала с клиентами. Вместо того, чтобы поработать над информацией, полученной на Алтае, я погружалась в другие истории и системы. Справедливости ради надо сказать, что темы, с которыми приходили люди, влияли на процесс и внутри меня.

Настало время поездки в Крым. С Ключником нашли общий язык. Он согласился на мой отъезд в Тибет во время проекта. Общаться получалось только вечером или после обеда, поэтому часть времени я могла посвятить себе.

Рядом с гостиницей была армянская церковь. Воспользовавшись моментом, конечно же, я отправилась туда. Строгая и гармоничная архитектура церкви откликнулась во мне по-особенному. Внутри не было никого. Я присела на скамейку и стала слушать это место всеми доступными мне средствами.

Бело-голубая роспись, цветочный орнамент, статуя Божьей матери в центре иконостаса, тишина и покой – все это защищало и трогало до глубины. Уходить не хотелось совсем. Если бы не переговоры, я бы сидела и сидела здесь… Много лет спустя я узнала, что этот Храм построил отец в память о рано ушедшей дочери. Это был памятник любви отца, поэтому мне так хорошо было в этом месте. Здесь я напитывалась тем, чего у меня в жизни не было. Это было больше, чем память и любовь конкретного человека. Это было про любовь Отца в самом высоком понимании. Мир не любит пустоты и всегда найдет способ восполнить недостающее в нас. Только мы не всегда способны это отследить.

За это время мне удалось выбраться еще и на набережную. Через несколько месяцев я узнала, что именно в это время здесь находилась Луиза Хей, мой учитель, ее видели именно на набережной Ялты. Через полгода она вернулась домой – ушла из этого мира. Души наши, видимо, попрощались… Сидя на лавочке, я даже не подозревала, что начался новый этап жизни – уходили старые учителя…

А пока весеннее солнце так грело, а море было таким синим, что казалось, будто я могу сидеть так вечно. Внутри было много благодарности к миру за возможность видеть и чувствовать эту красоту. И уже не важно, какая я и как себя называть.