Отсутствовали они довольно долго, Иван уже начал беспокоиться. Не из-за того, что Ермолаев мог подкараулить Асю с Кристиной и претворить в жизнь свои угрозы, нет. Он боялся, что Ася уломает Кристину, а та, вернувшись в офис, поставит вопрос помощи Ермолаеву на голосование. И тогда он останется в меньшинстве – Лебедев уже свою позицию высказал, а Тимур, так уж сложилось, всегда поддерживает Кристину, даже когда она не совсем права.

Но, вернувшись, ни Кристина, ни Ася о Ермолаеве не вспоминали. Ася наводила блеск на отчет тайного покупателя. На вкус Рыбака, он и после лебедевской программы был вполне удобоварим, но Ася, перфекционистка в вопросах филологии, любила, чтобы все было от и до. Словам тесно, мыслям просторно, так, что ли? Или наоборот? Лебедев, отгородившись от окружающего мира наушниками, ушел в пучину интернета. Тимур что-то сосредоточенно печатал, уткнувшись в клавиатуру и изредка кидая взгляд на экран монитора. И только Рыбаку ничего, кроме «Морского боя», не оставалось. В какой-то момент он даже пожалел, что не воспринял тогда всерьез жену Ермолаева. Глядишь, сейчас занимался бы чем-нибудь более живым. Да и Аська теперь, к гадалке не ходи, надуется. Но, перефразируя слова известной песни, фарш невозможно провернуть назад…

Ася, конечно же, обиделась. Покончив с отчетом, она сдала его Кристине, натянула пальто и засобиралась домой.

– Подожди, я машину подгоню, сыро на улице, – сказал Иван.

Она молча кивнула.

– Надеюсь, они не подерутся, – пробормотал Лебедев, провожая Асю взглядом, в котором читалась жгучая надежда на совершенно противоположный вариант развития событий.

– Да, тогда придется тебе или Тимуру идти с Асей в рейд тайного покупателя, – заявила Кристина.

– Я всегда говорил – семейственность в коллективе штука не совсем удобная, – с улыбкой заметил Тимур.

Ближе к шести Молчанов собрался домой.

– Ты на машине? – спросил он Кристину.

– Да, – подтвердила она. – А что?

– Думал подвезти тебя.

– Нет, спасибо, я хочу тут еще…

Что еще, она уточнять не стала. «Нет» – оно и в Африке «нет». Хотя на самом деле она совсем не против проехаться с Тимуром до своего дома. Да что – до своего, она и до его дома готова доехать.

Когда-то – с тех пор столько всего случилось, что, кажется, это произошло в какой-то другой, прошлой, жизни, – они с Молчановым путешествовали на автомобиле по Австралии в компании маленькой девочки[3]. И хотя та поездка закончилась аварией, чуть не стоившей Тимуру жизни, Кристине иногда снятся его руки на руле. Сильные и надежные, руки настоящего мужчины. А еще щека Тимура, покрытая легкой щетиной. Здесь, в городе, он всегда гладко выбрит, легкая небритость осталась в Австралии да в Кристининых снах. Но она никогда не даст воли своим грезам, и пресловутая семейственность в коллективе тут вовсе ни при чем. Просто в жизни Кристины и «Кайроса» есть майор Щедрый Андрей Геннадьевич, следователь полиции, которому в трудную минуту, грозившую стать для него последней, Кристина пообещала стать женой[4]. Правда, он в тот момент был без сознания и с тех пор ни разу не обмолвился о данном Кристиной обещании, не потребовал его выполнения. Но он никогда не отказывает «Кайросу» в помощи, даже если это идет вразрез с его должностными инструкциями. А потому Кристина, ставя во главу угла дело, не хочет рисковать разрывом такого выгодного партнерства в угоду своим чувствам.

– Ну вот и все на сегодня. – Кристина закрыла файл, над которым работала, устало потерла переносицу. – Ты долго еще собираешься работать?

Федор не откликнулся. Кристина встала, сделала несколько вращательных движений уставшими плечами, подошла к нему и, оттянув на себя «ухо» наушника, повторила вопрос.

– А… Я?.. – встрепенулся Федор, подозрительно быстро сворачивая картинку на мониторе. – Я еще немного! Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Кристина. – А я, с твоего разрешения, поеду.

– Конечно! – закивал Лебедев. – Я еще парсек, и тоже побегу.

– Посмотрим на твой парсек. – Под парсеком у Федора подразумевалась не астрономическая единица, а пара секунд. – Не забудь включить сигнализацию!

– Я? Нет… никогда… то есть не забуду!

Выражение глаз Лебедева ясно давало понять, что начальнице необходимо поторапливаться.

Выйдя на улицу, Кристина с наслаждением вдохнула свежий воздух. Какая же благодать на улице! Все-таки зря она отказалась от предложения Тимура. Надо на выходные набиться к нему в гости. Позвать с собой Асю, Ивана, Федора и устроить что-то типа тимбилдинга. Или никого не звать? Только она и Тимур… Нет, неудобно как-то…

Тут Кристина сообразила, что, двигаясь на автомате, идет на стоянку возле торгового центра, хотя сегодня она оставила машину совсем в другом месте. Надо же было так заработаться! Если утром парковка показалась ей вполне приличной, то сейчас, идя по абсолютно темной улице, Кристина внутренне ругала себя за чрезмерную любовь к клиентам. Ну что бы случилось, поставь она сегодня утром машину под офисом? За весь день приехал только один Ермолаев, который вовсе и не клиент, да и хватило бы ему места – вряд ли он ездил на КаМАЗе. А вдруг машину на той стоянке заблокировали и ей придется разыскивать водителя, перекрывшего выезд автомобиля?

Внешне все выглядело вполне благополучно – на парковке оставалось еще достаточно мест, и выехать можно было совершенно свободно. Но стоило ей повернуть ключ зажигания, как раздался оглушительный писк – датчик правого переднего колеса показывал нулевое давление в шине. Выйдя из машины, Кристина обнаружила, что колесо спущено. И что теперь делать? Теоретически, конечно, она знала, как его подкачать и даже заменить при необходимости. Но это теоретически. А практически ночью, в чужом, плохо освещенном дворе…

Кристину внезапно охватила острая жалость к себе. Она вернулась в машину, обхватила руль руками и положила на них голову. Стоило закрыть глаза, как опять нахлынули воспоминания, в которых мир заливало светом ласковое солнце, небо было синим-синим, цвели примулы во дворе у Тимура… Негостеприимный двор вдруг поплыл перед глазами. Только слез сейчас не хватало! Слезы – не та вещь, которой можно помочь горю, а тем более машине. Надо как-то добираться домой, а завтра попросить помощи у Ивана. Тут вспомнилось опасение Федора, что Ася с Иваном могут подраться из-за событий сегодняшнего дня. Стоило представить эту картину – агрессивную Асю и испуганно обороняющегося Рыбака, – как на душе стало чуть-чуть полегче. «Прорвемся», – пообещала себе Кристина и отправилась на остановку маршрутки.

Благодаря выделенной полосе для общественного транспорта дорога домой заняла почти столько же времени, сколько на машине. Опять же, в маршрутке можно было преспокойно закрыть глаза и постараться оставить свои неприятности позади, на остановке. Вот только у Кристины это никак не получалось. Придя домой, она почти без сил упала в старое бабушкино кресло с высокой ушастой спинкой – вольтеровское, как называла его бабушка, – и наконец разрешила себе заплакать. Не из-за покалеченного колеса, нет, особой привязанности к своему железному коню, «Киа Рио» цвета шампань, Кристина не испытывала. Купила ее по настоянию Рыбака, который считал, что машина для женщины обязательно должна быть крупногабаритной. Автоледи на маленьких машинках подвергают себя большему риску, ведь при любом, даже незначительном, ДТП такие транспортные средства повреждаются сильнее. Сама Кристина выбрала бы что-нибудь покомпактнее, вроде крошки «Део Матиза» цвета морской волны. А еще лучше – ездила бы на общественном транспорте. Ну не страдала она автоманией наподобие Рыбака, у которого любимый «Форд» среди жизненных приоритетов находился на первом месте. Ну, может быть, на втором, после Аси. Она же, Кристина, не сильно бы расстроилась, даже если бы машина вообще пропала. Сейчас она оплакивала свои упущенные возможности, жалела себя.