Ульфредин вздохнул и протер глаза. Затем встал и положив руку на плечо скаута произнес:

– Ты прав, дорогой мой Скорвид. Я рано предаюсь отчаянию. Слишком сильно я переживаю страшную утрату. Но это не должно мешать тем, кто так нуждается в моей помощи. Не знаю, почему я вызвался возглавить этот поход. Но, раз уж я вышел вперед на том совете, у подножия наших гор, значит, мне и вести народ до конца. А горе и печаль я оставлю на потом, когда в моем правлении более не будет нужды.

Скаут и тан еще некоторое время говорили, пока в дверь снова не постучали. Гройн принес весть, что все готово к продолжению пути. Огден не пожалел для гномов десяток бочек сладкого красного вина и внушительные запасы продовольствия в дорогу. Телеги, нагруженные куда больше, чем были до приезда сюда, уже выстроились длинной колонной по дороге, насквозь через постоялый двор. Головная часть колонны терялась где-то за воротами, среди пологих лесистых холмов.

К обеду караван был снова в пути. После радушного приема в Гнезде Грифона, настроение гномов значительно поднялось, и скорым маршем они двинулись на север. Местность шла равнинная и путь был легок. На западе, за золотыми пшеничными полями, белели снежными шапками вершины Лентрийских гор, а восток утопал в золотисто-алых осенних лесах. Почти сразу караван пересек Срединную реку и оказался в провинции Лестран. Дыхание осени ощущалось здесь куда сильнее. Все еще зеленая трава на холмах и лугах сильно контрастировала с яркими оттенками алой и золотой листвы на ветвях могучих вязов. Прохладный бодрящий ветер развевал гномьи знамена. Над вереницей повозок и телег звучали волынки, лютни и сильные голоса скальдов.

К вечеру гномы заночевали у старой лесопилки. Ее хозяин был немало удивлен, и вместе со всем своим внушительным семейством вышел поприветствовать диковинных путников. Старый лесовик поведал гномам, что пару недель назад в местных лесах объявились волки. И посетовал, что посылал уже три письма графу Лестрана, чтобы тот прислал на помощь охотников, но ответа все не было.

– Клянусь слезами Латиссы, если до следующей недели сюда не явятся лестранские стрелки, я напишу в Каленост! – в порыве праведного гнева потрясал кулаком старик.

В эту ночь дозорные слышали далекий волчий вой, и видели странные огни в чаще леса. К утру все успокоилось, но Скорвид все равно разослал разведчиков и приказал усилить ночные караулы.

На рассвете караван продолжил путь. Тан Ульфредин ехал впереди, во главе своей личной охраны. Бодрящий утренний ветер развевал сине-черное знамя, которое нес Гройн. Уже виднелся поворот реки Срединной, вдоль которой они шли почти от самого Гнезда, когда авангард нагнал Скорвид.

– Владыка Ульфредин! Нужно остановить караван! – крикнул он, приближаясь к дружине тана.

Тан вскинул ладонь вверх, и Гройн зычно выкрикнул приказ остановиться. Знаменосцы по цепочке передавали приказ в конец вереницы каравана и телеги останавливались. Гномы с любопытством смотрели в сторону тана и его свиты.

– Что случилось, Скорвид? – спросил тан.

– Владыка, еще с рассветом я отправил несколько разведчиков прочесать лес к западу от тракта. Мне не давали покоя те странные ночные огни, что мы заметили у лесопилки.

– Они что-то нашли?

– Нет, повелитель. Хотя не знаю… может быть. Дело в том, что трое из пяти скаутов вернулись еще два часа назад. Остальных все еще нет, хотя прошел уже час с назначенного времени.

Скорвид подъехал к тану настолько близко, чтобы другие не могли их слышать.

– У меня тревожное чувство. Нам нужно быть начеку. Как только мы дойдем до границ этих владений, я соберу отряд и мы отправимся на поиски пропавших. А пока, пусть все будут готовы к нападению.

– Нападение? – переспросил тан и в его голосе прозвучало недоверие. – Мы же в самом сердце королевства. Здесь почти полторы тысячи гномов, из них самое меньшее триста – отменные бойцы. Кому взбредет в голову…

Тан не успел договорить, как с востока, со стороны деревьев, раздались три коротких гудка, и лес словно ожил. Десятки и даже сотни невысоких коренастых существ, одетых в черную разномастную броню, хлынули на тракт, аккурат по центру каравана, выкрикивая боевые кличи хриплыми голосами.

– Гоблины! – закричал Скорвид.

– К оружию! – скомандовал Ульфредин.

Чернобородый Гройн с силой воткнул знамя в землю, выхватил большой турий рог и затрубил в него, что было сил. Над лесом и равниной раскатился низкий громовой призыв. Он был подхвачен другими знаменосцами, и вскоре вся долина огласилась протяжным рокотом.

Гномы хватали все, что попадалось под руку. Едва они успели сомкнуть шеренгу перед цепью повозок, как гоблины обрушились на них. Зазвенели железо и сталь. Стонали щиты под глухими ударами топоров и ятаганов. Долина наполнилась яростными воплями и криками раненых. С хвоста каравана на помощь собратьям спешили более или менее вооружившиеся гномы. С яростным ревом они врезались во фланг зеленокожих и разметали полтора десятка гоблинов. Но нападавшие превышали гномов числом на этом участке колонны. Против трехсот бородачей сражались, по меньшей мере, семь сотен разъяренных тварей. Еще две сотни гномов подошли с юга – из арьергарда каравана, а зеленокожим все не было конца.

За рядом повозок раздалась команда – и в гущу врагов полетели арбалетные болты. Скорвид руководил стрельбой, и сам орудовал своим легендарным пятизарядным арбалетом. Вдруг в рядах противника раздались крики ужаса и визг: спешившись, дружина тана ударила им в правый фланг, не давая обойти гномов с севера и замкнув противника в клещи. Но, несмотря на это, гоблины продолжали теснить гномов. В какой-то момент они прорвали центральную шеренгу, разделив отряд обороняющихся на две части, и стали их окружать. Десяток-другой гоблинов набросились на скаутов Скорвида, разместившихся на повозках.

Защита гномов слабела с каждой минутой. Больше половины из них были ранены, а остальных не хватало, чтобы держать круговую оборону, и зеленокожие плотно сомкнули два кольца вокруг островков защитников. Скауты с трудом разделались с нападавшими на них гоблинами, и Скорвид, видя безнадежное положение собратьев, хотел было приказать разведчикам отступить и отводить женщин и детей назад к “Гнезду Грифона”, но этот момент над долиной разлетелся пронзительный звук боевого рога. За поворотом, из-за леса, показался большой отряд конных рыцарей. Отблески солнечного света отражались от полированной стали массивных лат. Закрытые шлемы венчали фиолетовые плюмажи. Бело-сиреневые знамена трепетали над рядами всадников.

Лицо Скорвида озарила надежда, он сплотил своих бойцов и бросился на помощь остальным гномам. Грянул боевой клич, и кавалерия смяла отряд зеленокожих, окруживших дружину Ульфредина. Воспряв духом, отборные гвардейцы Берегонда с новой силой ударили по остаткам окруживших их гоблинов. Конница поскакала дальше вдоль повозок, снова раздался звук рога, и закованные в латы конники обрушились на второе кольцо зеленокожих.

Через несколько мгновений все было кончено. Нескольким десяткам тварей удалось скрыться в лесу, но остальным их сородичам повезло куда меньше. Большая часть гоблинов не пожелала сдаваться и была изрублена рыцарями. Тех, кто пытался убежать полями на запад, настигли арбалетные болты скаутов.

Скорвид выстрелил в последний раз, и, проследив за полетом болта, удовлетворенно хмыкнул, когда убежавший дальше всех гоблин замертво рухнул в траву. Затем скаут обернулся и оглядел поле битвы. Холм перед лесом был усыпан телами. Повсюду была кровь, под ногами тут и там валялись примитивные ятаганы, топоры и шипастые дубины. Гномы помогали раненым добираться до повозок, а для тех, кто не мог идти, уже готовили носилки из подручных средств. Рыцари спешились и ходили среди поверженных врагов в поисках выживших. Один из закованных в латы всадников стоял неподалеку от головной повозки и тихо беседовал с таном. Скорвид отправил троих скаутов собрать арбалетные болты, а остальным приказал обследовать подлесок на случай, если гоблины вернутся с подкреплением. Когда скауты единой группой скрылись в лесу, Скорвид направился к тану.