Демон был слишком высоким. Наконечник скользнул и заломился, не причинив сильного вреда. Вотан выгнулся, отскочил в сторону, а потом резко развернулся и откинул меня ударом руки.

— Червятина!

Я улетел в сторону, копье в моих руках переломилось, как тростинка.

Но моя атака все-таки отвлекла Вотана, и Зигфрид, подскочив, смог ударить по руке демона. Вотан вскрикнул, и корруптовое копье, отлетев, воткнулось в камень в двух шагах от меня.

А демон перехватил руку Зигфрида с мечом, и неожиданно вогнал тому в нагрудник свой единственный рог, пробив сталь как бумагу.

— Тва-а-арь! — закричал Зигфрид.

— Жалкий червь, — прошипел Вотан, поворотом головы проворачивая рог в ране, — Ты думал тягаться с демоном?

Латный доспех на предплечье приора заскрипел, сминаясь под когтистыми пальцами демона.

Я же не сводил глаз с корруптового копья. Оно было так близко и звало, при этом дар Скорпионов тоже очень хотел такое оружие.

«Плохая идея, побнебышек…» — осторожно произнес Белиар, — «Помнишь, что было с теми нулями?»

Я процедил сквозь зубы:

— Во мне демон сидит? Или жалкий червь?

«Ты, первота сраная, как смеешь?!?»

И я схватил копье. По телу опять прокатилась волна жара, кожа ладони раскалилась, зашипела, я чуть не закричал… Но сдержался, хотя крик все равно резал мне уши.

Это орал, как недорезанный, Белиар в моей голове:

«А-а-а-а!!! Говно ты первушье!»

Усмехнувшись, я встал. Руку жгло, будто я раскаленный прут держал, даже дым шел — запах паленой плоти ударил в нос. Моей паленой плоти!

Но я все еще был жив, и воспламеняться не спешил. По телу прокатилась невиданная до этого сила — копье из коррупта дарило небывалую мощь.

«Давай скорее, поднебыш ты жалкий! Я долго не удержу!»

Я пошел вперед. Удержишь, куда ты денешься…

Вотан, вырвав рог из груди Зигфрида, уже схватил того за шею и качал силу. Приор так и не выпустил меч, но сломанная рука безвольно висела.

— Склонись, сын! — рявкнул демон, — Служи мне!

Приор простонал, тяжело дыша:

— Меня ты… можешь победить… Но прецептора тебе не одолеть… Он скоро будет здесь!

Вотан расхохотался, приблизив лицо Зигфрида к себе.

— Идиот! Сын, ты всегда был идиотом… Прецептор твой давно служит Бездне!

Приор, округлив глаза, замотал головой.

— Нет… Этого не может быть…

Но я видел по лицу Зигфрида, что он поверил демону. Да и многое сразу встало на свои места. Прецептор каким-то образом был в сговоре, и теперь было понятно, почему Мэйнарду простили его вуходку на суде у Серых Волков.

А я тогда подумал, это из-за того, что Мэйнард — брат приора.

— Ты уже знаешь, что это так! — хохотал Вотан, — Я по твоим глазам вижу, червь!

— Великий мастер Аластор не мог…

— Он тоже идиот! Мы его использовали!

— Я… служу… Небу, — прохрипел приор.

— К нулям Небо! К нулям двуличную Бездну! Скоро буду только я!

Стихия земли сбоила, не давала мне набрать энергию. Я пробовал набрать пружину, пытался запустить реакцию…

«Дерьмо нулячье, чтоб ты сдох! Упрямая первота!» — ругался Белиар, а потом закричал, — «БЕРИ МОЮ СИЛУ!»

И в меня ворвалось что-то. Дым, идущий из-под ладони, вдруг зашипел, обратился в пламя, и тело окутало огнем.

Раскаленные вихри закружились вокруг, собираясь в единую пружину, и я, бросившись вперед, воткнул копье прямо в спину Вотану. Наконечник, проткнув доспех, вошел в тело — я почуял, как пробиваю кости.

— А-А-А-А!!!

Адский крик грохнул под сводами. Демон отнял меч у Зигфрида, откинул рыцаря и, забросив руку назад, попытался срубить копье. Он крутанулся, и я отлетел в сторону.

От Вотана изошла магическая волна, но меня окутывало защитное пламя. Его крик перешел на ультразвук, задрожали своды зала, стали падать обломки. Оставшиеся в живых звери и рыцари прижали руки к ушам.

Демон шел ко мне, пошатываясь. Не знаю, удалось ли ему избавиться от копья, но, не дойдя до меня пару шагов, Вотан упал на колени. Он с ненавистью сверлил меня единственным глазом.

Судя по всему, коррупт неплохо убивал и самих демонов.

«Прости, поднебышек, но пришло мое время!» — произнес Белиар, — «Дай насладиться».

Мое тело уже не слушалось меня. Я шагнул навстречу Вотану, тот замахнулся огромным клинком, а я просто перехватил его руку.

Своей рукой первушника я остановил удар демона…

— А-а-а! — я закричал, чувствуя, как ломаются мои пальцы.

По ладони будто шпалой прилетело, кости хрустели — я прекрасно чувствовал боль. Мою руку сломало, но Белиару было наплевать, он хохотал, как безумный.

Крепко сжимая запястье Вотана, я скорчил безумную улыбку, а потом всадил пальцы ему в единственный глаз.

«Предателю нулячья смерть!» — орал в моей голове Белиар.

Вотан визжал, мотая головой. Я и сам был готов свалиться в обморок, пытаясь удержать его сломанной рукой.

Неожиданно крик оборвался…

Голова Вотана покатилась по залу и остановилась возле подножия трона, обратившись остекленевшим глазом к потолку. Я стоял, держа меч Зигфрида здоровой рукой, с сильверитового клинка стекали капли крови. Когда я успел ударить, я не помнил — от боли в сломанной руке у меня в голове гудело.

Пламя вокруг меня потухло, сила неожиданно ушла из тела. Мою руку с мечом притянуло к полу — оружие Зигфрида было очень тяжелым. Я отпустил рукоять, и звон упавшего клинка эхом прокатился под сводами зала.

Упав на колени, я прижал больную руку к телу. И в этот момент из обезглавленного тела демона вырвался огонек духа и влетел в мою грудь.

Боль в руке показалась мне просто детским лепетом в сравнении с тем, что мне пришлось испытать. Тело рвало на куски — меня будто надували, вгоняя давление в каждую вену. Кости ломались и заново срастались…

Не каждый первушник становится зверем. То, что переход из первой меры во вторую очень мучителен, я познал на своей шкуре.

Я терял сознание и снова просыпался. Открывал глаза, закрывал, пытался их выдрать, потому что яркий свет причинял дикую боль.

«Ты должен был защитить тринадцатого…» — голос Абсолюта гремел в моей голове.

А я даже не мог ответить — горло, язык, губы: все горело в адском пламени. Мышцы скручивались уже по десятому кругу, а сознание все никак не могло отключиться.

«Ты связался с демонами», — сквозь наступающий мрак доносились слова, — «Разве ты не видел, что случилось с этим Вотаном?»

Меня охватила дикая злость на этого Абсолюта. Вспомнились слова Вотана о том, что вся эта история с «тринадцатыми» — просто забава. Веселая шутка скучающего всемогущего разума. И тот рыцарь Мэйнард тому подтверждение — душу, вселившуюся в него, закинули в самую мясорубку.

А я? Я ведь так же появился в этом мире. Просто распятая мишень на столбе.

Я собрал все силы, что у меня оставались. Все тело представляло из себя океан боли, и лишь единый клочок разума остался в голове. И я выдавил в пустоту:

— Я не сказал тебе «да»!

«Что?» — казалось, Абсолют удивился.

А я вспомнил, как тогда, под мостом, Абсолют предлагал мне сделку. Только мы не успели ее заключить — я умер прежде, чем ответил.

— Я не сказал «да».

Мой шепот потонул во мраке…