― Ты… ― начала я.

Джулс, просто будь умничкой и покончи с этим.

― Ты не знала как лучше, ― сказала я, прощая ее. ― Я поняла.

Я глубоко вздохнула. Это было трудно, но я должна была это сделать.

― Ты должна пойти с ним.

― Неужели? Ты уверена?

Кажется, она почувствовала облегчение. Может, потому, что ей действительно нравился Себастьян, или потому, что она была рада, что я не держу на нее зла, или и то, и другое.

― Да.

Я уже чувствовала себя дерьмово из-за того, что они пойдут вместе, но злость не могла внезапно заставить Себастьяна интересоваться мной.

Пропел дверной звонок.

― Сейчас открою! ― крикнула Дэни, спускаясь по лестнице к входной двери.

― Понятия не имею, с кем я пойду, ― призналась я Мэй. ― На данный момент у всех, вероятно, уже есть парочки.

― А как же Зик? У него еще нет пары. Он очень милый.

Я не думала, что Зик такой уж милый, но Мэй была права, по крайней мере, он хороший. Может быть, лучше пойти с кем-нибудь, чем одной. Это ведь лучше, чем ничего?

― Мы можем ехать все вместе!― настаивала она. ― Себастьян за рулем.

― Понятия не имею. Дай мне подумать…

― А-а-а-а-а…

Прежде чем мы успели закончить наш разговор, Дэни завизжала у входной двери. Я вскочила с дивана и увидела, что она стоит в дверях…

Вся в крови.

*   *   *

Я сидела в приемном покое больницы, одержимо обновляя свой Инстаграм, не зная, что еще делать. То, что случилось с моей сестрой, было так странно, что я до сих пор не знала, что и думать.

Даниэль открыла дверь, чтобы посмотреть на щенка. Она потянулась к нему, читая имя щенка на бирке.

«Бинго», ― прочитала она вслух. Но не успела она произнести имя собаки, как та набросилась на нее. Он начал кусать и царапать ее. У Дэни также была огромный страх крови, поэтому она испугалась еще больше, когда увидела себя истекающей кровью от ран.

Несмотря на то, что папа установил новую систему безопасности после того, как ветка сломала замок, она не защищала от милых щенков на нашем пороге.

Я подумала о том, что Мэй сказала мне прошлой ночью, о том, что она боится, что секта сделает что-то, что заставит ее вернуться к ним. Теперь это стало казаться вполне возможным, особенно после того, как они оставили для нее ту белую розу. Это они же оставили щенка? Чтобы напугать Мэй или чтобы покалечить ее, а не на мою сестру? Я заметила, что Мэй любит собак.

Более тревожная мысль пришла мне в голову. Что, если это не предназначалось для Мэй? Что, если этот инцидент был задуман, чтобы напугать мою семью? Может, секта поняла, что мы укрываем Мэй, и разозлилась из-за этого. Может, это было «око за око». Вы забрали одного из наших, мы возьмем одного из ваших.

В голове крутился миллион разных мыслей. Папа вошел в приемную. Он все еще был в офисном костюме, спеша с работы сразу в больницу.

― С ней все в порядке? ― спросила я, отвлекаясь от гипнотического экрана телефона.

― Ей наложили пару швов на лоб, и она вся исцарапана, но с ней все будет в порядке.

― Ей сделали прививку от бешенства? ― спросила я.

Он кивнул. Я слышала, как ей было больно, и мне было жаль сестренку.

― С ней все будет в порядке, ― заверил меня папа.

Но его вздох, когда он опустился на неудобный стул рядом со мной, выдал, что беспокойство все еще мучило его. В приемной нас было только двое. Хелен играла в свой хоккей на траве, и мама предложила Мэй остаться дома — она не хотела, чтобы та приезжала в больницу, если не будет необходимости.

― Как ты думаешь, что случилось?― я пыталась узнать, может, папа прольет свет на все произошедшее.

Он прикусил щеку, обдумывая услышанное.

― Пока не знаю, ― признался он.

Хотя он и не говорил ничего напрямую, но мне показалось, что он явно недоволен тем, что Мэй все еще оставалась с нами. Я заметила, что на самом деле они с мамой не разговаривали друг с другом, и была уверена, что причиной конфликта была Мэй.

Мама вошла в комнату. На ее лице застыла маска беспокойства.

― С ней все будет хорошо, ― заверила мама, стараясь успокоить не только нас, но и себя. ― Швы маленькие, и доктор Пфайзер сказал, что она сможет играть в мюзикле.

Мама направилась к торговому автомату.

― Кто-нибудь хочет перекусить? ― спросила она.

Я покачала головой. Папа тоже отказался. Мама взяла батончик мюсли и разорвала обертку. Она ела так, словно хотела отвлечься, а не потому что проголодалась.

― Доктор Матис, ― раздался властный голос. На пороге стояла женщина в ужасном брючном костюме. Она посмотрела на нас с папой.

― Питер, Джулия, ― сказала она, кивая.

Я не была точно уверена, кто она, и ее светло-зеленый блейзер и брюки были слишком яркими, но я вежливо поздоровалась.

― Рад тебя видеть, Джоанна, ― ответил папа.

Женщина посмотрела на маму.

― Можно вас на пару слов?

Мама кивнула и последовала за ней. Отец коснулся ее руки, когда она проходила мимо.

― Все в порядке? ― озабоченно спросил он.

Мама надела на себя маску «все в порядке».

― Да, все хорошо, ― ответила она и вышла.

Я посмотрела на папу. Мне показалось, что он знает, что мама избегает его, и это его беспокоило. Папа уставился на отполированный пол приемной.

И я тоже.

Глава 34

Джоанна отвела Сюзанну в тихую часть коридора.

― Я очень сожалею о том, что случилось с вашей дочерью, ― начала она.

Сюзанна откусила от батончика мюсли.

― Я ценю вашу заботу.

― Мне трудно говорить вам это прямо сейчас, зная, в каком напряжении вы сейчас находитесь. Но я подумала, что вы должны знать.

Глаза Сюзанны потемнели.

― Что?

― Почему бы нам не пройти в мой кабинет? ― предложила Джоанна.

― Почему бы вам просто не сказать мне то, что вы хотели?

Что бы это ни было, она хотела покончить с этим как можно скорее.

― Ладно.

Джоанна огляделась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

― Дело в том, что я знаю, что вы сделали.

Джоанна, прищурившись, посмотрела на Сюзанну.

― Что я сделала? ― усмехнулась Сюзанна. ― Мою дочь только что чуть не съела собака. Думаете, я имею к этому отношение?

― Конечно, нет. Дело не в этом.

― Тогда в чем же дело? Я бы хотела вернуться к дочери.

Джоанна поджала губы в ответ на поведение Сюзанны, затем сказала:

― Я знаю, что вы взломали конфиденциальные записи пациентов. Виктора Петерсона.

Сюзанна постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, чтобы ненароком не подтвердить абсолютную правоту босса.

― И, ― с нажимом добавила Джоанна, ― вы воспользовались логином медсестры Конни. Сработало предупреждение ИТ-безопасности, когда вы получили доступ к такому старому конфиденциальному делу. Мне было интересно, почему Конни просматривает записи мальчика, который приходил сюда более десяти лет назад, поэтому я попросила охрану включить видеозапись.

Сюзанна скрестила руки на груди, словно пытаясь прогнать чувство вины.

― И другая проблема в том, что в последнее время вы пропускаете приемы.

Сюзанна ничего не ответила. Она не могла этого отрицать — то тут, то там она пропускала приемы, так как была занята заботой о Мэй и попытками придумать, как ей выстроить дело против секты.

― Я не совсем понимаю, что происходит, ― продолжала Джоанна, ― но если вы хотите сохранить свою работу, вам лучше следить за собой. Я не потерплю такого поведения от своих сотрудников.

Сюзанна хотела возразить, но Джоанна не позволила.

― Что бы вы ни говорили, это не имеет значения, доктор Матис. Вы находитесь на карандаше у правления.

Будучи семнадцатилетним ветераном госпиталя, Сюзанна была слишком потрясена, чтобы ответить.

Джоанна покачала головой.

― Мне очень жаль, правда, но так уж сложилось.

Джоанна повернулась и направилась в свой кабинет.

― О, ― вспомнила она перед уходом. ― Поскольку вы находитесь на пересмотре, доктор Бреннер будет представлять больницу на конференции психиатров в Чикаго в декабре. Надеюсь, вашей дочери скоро станет лучше, ― заключила она.